Великий поход (СИ)

Я слегка повернулся, чтобы собеседник мог рассмотреть моего наездника. Куст отреагировал весьма добродушно и бодро помахал незнакомому человеку корешком. Дружинник резко побледнел и добела сжал руку на рукояти меча.
— Ведьмовство, — шумно сглотнув и опасливо отступив на пару шагов назад, проворчал ратник. Правда, на этом знакомство закончилось. Мне показалось, что реакция человека несколько расстроила куста, но это могло быть чисто моё предположение.
До стоянки шли молча. Гридень старался не оборачиваться, а Куст свернул свой зонтик и безвольно повис на моем плече. Листва щекотала шею, но вполне терпимо.
Воеводу мы застали уже верхом. Мой сопровождающий сразу влез на своего коня и постарался отъехать подальше. Я не особенно понимал, что его так беспокоило. Если система богов предусматривала наличие фамильяра, то среди местных должны были встречаться самые удивительные существа.
— Наши где? — окинув взглядом пустую стоянку, спросил я.
— В условленном месте нас дожидаются, княжич, — прогудел в ответ богатырь и зачем-то протянул мне пустой мешок, — Заранее обо всем условились. Коли не случилось чего, то быстро их нагоним.
— Это зачем? — подозрительно осмотрев мешок, спросил я.
— Для добычи твоей, — пояснил Прохор, — Неловко хворост на себе таскать всё время. Складывай, да в путь тронемся.
В этот момент Куст недовольно завозился и заскрипел. А в следующую секунду я рухнул на колени, избегая удара мечом.
— Держись, Алёша, — молниеносно спрыгивая на землю, рыкнул богатырь, — Сейчас я пакость эту скину. Ты только не дергайся…
Куст встопорщил ветки и отчаянно заскрипел. Прохор уверенно шагал в мою сторону, примериваясь для нового удара. Я быстро отполз на пару метров и поднял руки.
— Спокойствие, — резко произнёс я, — У нас возникло недопонимание. Убери свою железку!
Воевода, не обращая внимания на мои слова, слегка сместился в сторону и поднял оружие.
— Прохор! — откатываясь дальше, рявкнул я, — Убери меч, кому говорю!
— Воевода, в себе княжич, — произнёс сопровождавший меня с поляны воин, — Дивно это, но нечисть на нем давно уже едет. От лешего останков самых.
Прохор озадаченно посмотрел на меня, но оружие убирать не спешил. Слова гридня звучали довольно странно и явно что-то означали. Если бы воин не вмешался, то моего фамильяра уже рубили бы на части.
— Чем докажешь, что ты сын Ростислава, а не тело его токмо, поганью лесной захваченное? — подозрительно спросил богатырь.
— Ты совсем охренел, Прохор?! — подрываясь с земли заорал я, — Нафига ты на меня с оружием кидаешься? Что тебе доказывать нужно вообще? У меня что, рога выросли и хвост?
Приняв мои слова, как руководство к действию, Куст немедленно сложил ветки в два пышных отростка и выставил их над моей головой. И заурчал ещё так протяжно, довольный проделанной работой.
— Чем докажешь? — непреклонно повторил воевода.
— Тем, что на заднице у тебя родимое пятно с арбуз размером! — зло бросил я, — Доволен?!
— Не пятно то вовсе, — убирая меч в ножны, проворчал Прохор, — А мозоль от седла многолетний.
— Гад, перепугал до смерти! — в сердцах выпал я, — Чего ты на меня набросился?
— Извиняй, княжич, — без всякого сожаления, пожал плечами воин, — Не держал зла на тебя. Куст этот твой сомнения вызвал.
Услышав собственное имя, злополучный росток лешего выбрался из-за моей спины и с интересом посмотрел на огромного человека. Воевода ответил тяжёлым взглядом и фамильяр счёл за лучшее спрятаться обратно, где начал шумно дрожать, шурша листвой.
— Какие, к чертям, сомнения? — продолжил возмущаться я, — Ты бы спросил сначала что, да как! Сам же видел, как я Куста из тела лешего выковыривал.
— Видеть-то видел, — невозмутимо ответил Прохор, — Да ушёл потом, а там кто знает? Нечисть коварна. А ну захватила тебя и как куклой потешной водит?
— Да бред это! — недоверчиво произнёс я.
— Бред не бред, а всякое случалось, — наставительно ответил воевода, — Бывало и такое, что куклы эти в селения врывались, да на части людей рвали. Ежели сразу погань отсечь удавалось, то и больного получалось спасти. Иногда… Леших наследие никому ещё добра не приносило. Оттого и беспокоился я.
 
— Понятно, — осознав в какую задницу мог попасть из-за своей погони за трофеями, ответил я, — Понятно…
— Избавился бы ты, Алёша, от находки своей, покуда до беды не дошло, — посоветовал мне богатырь.
— Не могу, — бледно улыбнулся я и, на ощупь ухватив за туловище своего наездника, вытащил его на всеобщее обозрение, — Знакомьтесь, это Куст. Росток лешего и, с сегодняшнего дня, мой постоянный спутник.
— Ведьмовство, — недовольно проворчал Прохор, в точности повторив интонации гридня.
— Ничего не ведьмовство! — возмущённо возразил я, — Это теперь мой питомец. Око богов, кстати, подтвердило нашу связь, а значит предки не против.
Два этих железобетонных аргумента объединились в такое комбо, которое легко сняло все дальнейшие вопросы. Дружинники переглянулись между собой и пожали плечами. И даже Прохор, понятливо кивнув, развернулся к своей лошади.
— Ничего-то они не понимают, Куст, — осторожно усаживая маленького лешего на прежнее место, проворчал я, — Только бы железками своими размахивать!
Фамильяр, по всей видимости, нихрена не понял из произошедшего, но при этом легко уловил смену обстановки и умиротворенно заскрипел, прижавшись к моей шее.
Я взобрался на своего коня и отряд двинулся на поиски остальной дружины. После сегодняшнего утра у меня выработалась стойкая аллергия на любые объекты, похожие на пеньки или коряги. Временами, я замечал их в чаще леса и каждый раз при этом сильно напрягался.
Никита увёл основную часть моей небольшой дружины достаточно далеко. Почти час мы пробирались по лесным тропинкам, прежде чем впереди послышались приглушенные голоса людей.
Гридни сидели верхом, готовые в любой момент сорваться с места. Лица многих осунулись, а в глазах поселилась печаль. Нас не было слишком долго и означать это могло только одно. Суровые реалии этого мира быстро приучали людей не питать ложных иллюзий и жить одним днем.
И тем радостнее оказалась встреча. Дружинники обнимал своих прибывших товарищей, словно те вернулись с того света. Гомон голосов превратился в однообразный шум, из которого временами вылетали восхищенные возгласы.
Я моментально стал центром всеобщего внимания, потому что Прохор снова завёл шарманку о нашем сражении с лешим. И даже про мой трофей упомянуть не забыл.
— А за доблесть и отвагу, за упорство и бесстрашие, даровали боги нашему Алексею Ростиславовичу лешего малого, — напоследок прогудел воевода, разом снимая все последующие вопросы насчёт Куста. Последний, к слову, сильно разволновался от такого количества незнакомых людей вокруг и, жалобно поскрипывая, пытался забраться мне под одежду, — И даже в оке своём его право владения закрепили, на радость предкам и нам всем!
— Слава! — грянули воины.
Когда с церемониями было покончено и мы снова тронулись в путь, настроение у меня было просто отличным. Отряд цел, я с прибытком, до точки назначения не так далеко… А потом мы ещё и из леса выбрались.
Стало вообще хорошо. Фамильяр распустил над моей головой зонтик и летнее солнце перестало напекать макушку. Я даже заметил пару завистливых взглядов со стороны дружинников. Прохор отдал команду ускориться и над строем послышалась проходная песня. Красота!
И длилось это счастье долгих два с половиной часа. Ровно до тех пор, пока на горизонте не появилось небольшое пыльное облако. Может, я бы и внимания на него не обратил, если бы не встревоженные взгляды горланящих дружинников. Всего за несколько минут облако существенно выросло и явно приблизилось к нам. Я пришпорил коня и догнал Прохора с Никитой.
— Там облако какое-то, — поравнявшись с десятником, произнёс я, — К нам вроде двигается.
— Видим, — не поворачивая головы, отозвался Прохор, — Наготове будь, княжич. Может и не случится ничего.