Тебя мне подарили звёзды (СИ)

— И как? Предложишь самый мерзопакостный метод?
— Нет. Я предложу очень приятный метод, Ксюша.
— Какой? Извращенный?
— Иди сюда, — ойкаю, когда Максимов притягивает меня к себе за талию.
— Отвали! — бью по рукам, но он не отпускает. Синхронно поворачиваемся в сторону входной двери, когда слышим повороты ключа в замке. Слава всем бо… — Какого черта ты делаешь?! — взвизгиваю. Илье же плевать. Он заталкивает меня в комнату и закрывает дверь. Прижимает меня к ней и не дает увернуться. — Не смей! Илья! — шепчу, чтобы родители не услышали, а он этим пользуется. Ловит мои руки и удерживает за запястья. — Не…
  
Поздно. Максимов припечатывается поцелуем. У меня воздух исчезает из легких. Замираю с выпученными от удивления глазами.
— Смешная, — скалится убогий и тут же состыковывает наши губы. Приоткрываю их на каких-то голых инстинктах. Напор Максимова вырубает у меня все защитные механизмы. Стою, как статуя. Руки плетьми повисли по бокам. Илья же одну руку запускает мне в волосы, а второй прижимает к себе за талию. Теряюсь. Мне нравится, как нежно касаются его губы моих. Моргаю. — Дай свой язычок, Ксюш, — шепчет прямо в рот и тут же его штурмует. Нагло втискивает язык, и тот скользит по моему.
О-о-о…
У меня голова кружится от удовольствия. Я не спец в поцелуях, а теперь кажется, что у меня их и вовсе не было. Прикрываю глаза, позволяя этому гаду дарить мне наслаждение. Мысли и суть нашего спора теряются. Я отвечаю ему. Черт! Я целую своего сводного брата!
Резко отталкиваю его. Даже моргнуть не могу. Часто дышу, и кажется, что воздуха катастрофически мало при каждом вдохе. Губы пульсируют. Сердце грохочет. Максимов подается вперед, снова сжимает меня и прилипает к моим губам. Кусаемся. Он издает странный рык, фиксирует мою голову, сжав волосы на затылке, и целует. Теперь нежности нет. Только борьба выражена в столкновении языков. Не успеваю дышать. Легкие горят от нехватки кислорода. Отлетаем друг от друга, когда в дверь стучат.
— Ксения, ты занята?
Мама…
Сглатываю. Илья проводит рукой по лицу. Его грудная клетка ходуном ходит. В глазах шальной блеск.
Ручка несколько раз поворачивается. Пугаюсь.
— Ксюша-а-а?
Дрожащей рукой указываю Илье на шкаф. Тот вопросительно изгибает бровь. Отвечаю тем же. Кривясь идет к нему, открывает дверку и с усмешкой манит меня к себе пальцем.
— Ксень? У тебя все в порядке, доча?
Черт! Подлетаю к нему.
— Что?! Залезь в этот гребаный шкаф!
— Зачем?
Нагло надо мной смеется.
— Тебя не беспокоит, что там моя мать?
— Нет, а должно?
Я его точно убью.
И сяду.
— Чего ты хочешь, Ильяс?
Переводит взгляд на мои губы. Краснею, конечно.
— Просто признай, что я тебе нравлюсь, — наклоняется и шепчет, обжигая губы теплым дыханием.
— Не льсти себе.
— Хорошо, — идет к двери. Успеваю схватить его за футболку. Ухмыляется. Резко разворачивается и прижимает к шкафу. Ручка от дверки неприятно упирается в поясницу. — Ещё раз проверим? — проводит кончиком языка по моей нижней губе. Ахаю. Упираюсь в его плечи ладонями. Там за дверью мама, а мы… Сглатываю. Не хочу, чтобы родительница увидела Илью у меня в комнате. — Открывай, — пользуется заминкой и целует. Жарко. Влажно. С языком. Когда у меня сердце готово убиться о ребра, отпускает с усмешкой. — 1:0, феечка, — забирается в шкаф, закрывает дверку, не забыв мне подмигнуть, а я стою еще несколько секунд, не понимая, какого черта произошло?!
  
16
 
Ксения Любимова
— Что с тобой? — мама с подозрением косится в мою сторону. Тщательно закрываю порванную лямку волосами и выживаю из себя пластиковую улыбку. Иначе назвать движение губами нельзя. Зная, что она спланировала мое будущее и меня не спросила, еле сдерживаю рвущиеся наружу эмоции.
На кухне мы одни. Её ненаглядный на работе, а Ильяс, наверное, уже у себя в комнате. Я на это очень надеюсь. Сталкиваться с ним больше нет желания. У меня до сих пор губы пульсируют от его атаки с поцелуями. Стоит вспомнить вкус Максимова, и сердце заходится странным ритмом. Глушу все чувства. Нет! Он отбитый сводный брат! Теперь планы убежать из квартиры становятся красным флагом перед глазами. Срочно необходимо искать варианты выхода из положения.
— Ничего.
Спокойный ответ, а стоит он многого. Нервных клеток, которые разрываются от возмущения.
— Ксень, я хотела поговорить с тобой по поводу предстоящей росписи и празднования, — мама нервно заламывает руки, глядя на меня. Я же кусаю губы и угукаю в ответ. Какая к черту роспись?! У меня в голове только каша из мыслей о побеге и Илье, который сидел в пустом шкафу.
— Я слушаю.
Через раз, правда, но и ладно. Меня она тоже не услышала. Кусаю губы сильнее. Все ее слова летят мимо. Мне нужно вернуть свою одежду. Максимов не мог далеко унести её. Его комната, конечно, конечный пункт движения грузовика со шмотками. Я должна его перевернуть и забрать свое. К черту пакеты с обновками! Хочу свои удобные штанишки. Продолжаю кивать на каждый вопрос матери и с удовольствием сбегаю к себе в комнату, где аккуратно открываю шкаф. Пусто. Даже дышать легче становится. Прикладываю ладонь ко лбу. И как мне пробраться на вражескую территорию?
Иду к двери, приоткрываю её и прислушиваюсь. Мама разговаривает с кем-то по телефону и точно собирается уходить, а вот у сводного властвует полный штиль.
Дергаюсь, когда дверь в его комнату открывается. Гад стянул с себя футболку и в одних шортах вышагивал по коридору к ванной. С плеча небрежно свисает полотенце. Мышцы привлекательно перекатываются при каждом движении. Вот же…
О-о-о…
Приди в себя, Ксюша. Тихо закрываю дверь и жду, когда мама уйдет. Тик-так, Ксю, тик-так.
Пять минут тянутся, как вечность. На цыпочках выхожу в коридор, крадусь к двери в ванную комнату, прислушиваюсь. Вода льется. У меня точно есть время вернуть украденное. Быстро топаю к врагу в логово и, оказавшись там, буквально задыхаюсь от его запаха. В прошлое свое посещение не замечала, что пространство пропитано Максимовым.
В следующий раз пойду в противогазе.
Мне не привыкать к штурму его шкафа. Конечно, все там! Илья не заморачивался особо. На что надеялся? Что я буду сидеть и ждать манны небесной? Пф-ф-ф. Собираю все свои вещи, поворачиваюсь к двери с трудом и тут же все роняю, потому что сталкиваюсь с влажной грудной клеткой.
— Твою мать, Ильяс! Ты меня напугал! — взрываюсь эмоциями. Сердце прыгает в горле. Будто специально разбухает и не дает мне нормально вдохнуть и слово молвить. Пялюсь на влажные волосы сводного. Его кубики пресса. Полотенце, повязанное на бедрах. Сглатываю, а он не спешит нарушать неловкое молчание, которое между нами повисло.
Пожимаю плечами, опускаюсь на корточки, чтобы собрать одежду, и чувствую, что сводный пялится на меня. Даже не пялится, а ощупывает взглядом. Надо бы наорать на него, но я садистски ловлю кайф от его внимания.
— Надеешься отсюда уйти? — раздается над головой его насмешливый голос.
— А что мне помешает?
Поднимаю голову и ахаю. Этот наглец сдергивает полотенце и красуется передо мной своим…
— Что ты творишь?! — подскакиваю на ноги и прикрываю глаза ладошкой. Вот только проблема в том, что я уже все увидела, и картинка становится четче, когда за нее берется мое шальное воображение.
— Хочу свой бонус, — подходит ближе, — за то, что пришлось сидеть в шкафу, как пакостливому любовнику.
— Что есть, то есть. Не тебе жаловаться, — голос предательски обрывается, когда Илья убирает мои руки от лица.
Смотреть лишь ему в глаза. В ГЛАЗА. Удается. Хотя хочется опустить взгляд ниже…
— Чего покраснела, феечка? — придвигается, а я шагаю назад. — Член ни разу не видела?
Вспыхиваю против воли.
— Не твое дело.
— О-о-о, — улыбается плотоядно и успевает меня перехватить за талию, — не спеши, Ксю.
Его руки крепко стискивают меня, лишая возможность вдохнуть нормально. Глаза вот-вот из орбит выпрыгнут от адреналина, который бушует в крови. Чертов наглец!