Папа для Лисички (СИ)

— Да, я вчера вырубилась, конечно, — голос совсем садится.
— Ты да! Выключилась мгновенно. Но теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что если бы я хотел вам с Лисичкой чего-то плохого, у меня был идеальный шанс для этого. Ночью я мог сделать что угодно. Похитить тебя, Настю, выставить квартиру, или какие там еще ужасные варианты ты нарисовала в своей прекрасной головке?
— Да я… Подожди, я сейчас оденусь, — пытаюсь бочком пройти к спальне, но не тут-то было!
— Стоять! — делает он еще один шаг, ловит меня за локоть. Секунда, и я оказываюсь прижата к стене его сильным телом. — Я не могу не попробовать такой десерт…
— Я не десе…, — договорить мне не позволяют. Меня затыкают жарким, собственническим поцелуем. — М-м-м!
Пытаюсь протестовать, но быстро сдаюсь. Говорить что-то с двумя языками во рту оказывается невозможно.
Да и что я там собиралась сказать?
Или просто оттолкнуть его? Хорошо бы, но как это сделать, я не понимаю. Он умеет быстро выключать мой мозг и играть на каких-то совершенно других струнах.
И эти руки наглые… Боже!
Полотенце мое держится на честном слове, сползая все пикантнее.
Губы его перебираются на шею, плечи, полотенце уже готово свалиться. Хотя что там полотенце, руки его уже давно шалят под ним.
Меня накрывает такая волна жара, что я не соображаю вообще ничего. Это так сладко, непередаваемо, что остановиться просто нереально.
Я выгибаюсь, как кошка, плотнее прижимаясь к Максиму, полотенце падает, но тут нас вырывает из эйфории настойчивый звонок в дверь.
— М-м-м! Черт! Кого там принесло? — рычит мне в ухо, отчего мурашки табуном бегут по коже.
— Н-не знаю… — всхлипываю почти жалобно.
— Ах да! Это ко мне! Иди в спальню, одевайся и выходи к нам!
Заталкивает меня в комнату, закрывает дверь, а я стою настолько офигевшая, что едва справляюсь с дыханием. Сердце колотится как сумасшедшее, тело ноет, кожа горит.
Что это было сейчас? И что значит «ко мне»? Какого хрена он распоряжается в моей квартире, как дома! Совсем оборзел этот пират! Сейчас я приду в себя, остыну немного, соберу в кучу поплывший мозг и выставлю его и его гостя к чертям собачьим!
Злость придает мне решимости! Несколько глубоких вдохов, открываю шкаф, достаю оттуда белье, джинсы, футболку, быстренько одеваюсь и решительно выхожу из комнаты!
На кухне наблюдаю двух мужчин. Собственно, моего нахального захватчика — пирата, и еще одного приятного вида мужчину, явно более старшего возраста.
Уже открываю рот, чтобы укрыть их обоих, но меня смущают голубые брюки мужчины, очень похожие на медицинскую форму.
— Олеся, проходи, — перебивает меня Максим. — Это доктор. Он сейчас тебя послушает, выпишет лечение, ну и данные ему свои скажешь, чтобы он больничный оформил.
— Э…, вы врач? — торможу я.
— Да, Олеся …, как по батюшке?
— Можно просто Олеся.
— Хорошо, тогда меня можете звать просто Василий. Я терапевт, если что.
— А, понятно, — хотя не очень на самом деле.
— Садитесь сюда, открывайте рот, посмотрим ваше горло.
А дальше я на автопилоте выполняю все указания терапевта, на Максима стараюсь вообще не смотреть.
— Вирусная ангина, — ставит диагноз врач. — Обильное питье, полоскать горло, пить вот эти препараты, — пишет на листочке. — Постельный режим! И вот эта ваша мокрая голова, Олеся, — строго смотрит доктор, — вам категорически противопоказана! Ох уж эти женщины, помирать будут, но лишь бы красивыми! Уверен, муж вас и с немытой головой бы любить не перестал. Вон, какие взгляды бросает.
— Да-да! — подает голос Максим. — Она у меня всегда — красавица, а за мокрую голову сейчас получит по заднице! Это ей не противопоказано, доктор?
Врач смеется:
— Более того, я бы это добавил в лечение! Для закрепления результата, так сказать!
— А вы запишите! — усмехается Максим.
— Нет, это уж вы сами!
Мужчины смеются, а мне совсем невесело. Во что превратилась моя жизнь? Я вообще могу хоть что-то решать сама?
Максим провожает доктора, возвращается на кухню. Я сижу с каменным лицом, не понимая, что мне делать, благодарить его или ругать. Но раздражение все же берет вверх.
 
— Так, — тут же осаживает меня Макс, чувствуя воинственный настрой. — Молчи! Я все прочитал в твоих глазах!
— И что ты там прочитал?
— Ты возмущена, растеряна, недовольна, что все так стремительно… Но я не привык тормозить! Какой в этом смысл?
— Ну не знаю…, — теряюсь совсем.
— Зато я знаю! Если мне женщина нравится, я не люблю все эти томные взгляды, ужимки, намеки… Я от этого знаешь как устал! Я вообще предлагаю вернуться к тому, на чем мы остановились перед тем, как нас прервал доктор!
— Даже не сомневаюсь в этом! — фыркаю я. — Ты же уже все решил! А мнение женщины спрашивать не нужно, так?
— Я спросил!
— Когда это?
— Когда поцеловал первый раз. Ты не оттолкнула, более того, ответила, и я точно знаю, что тебе было хорошо! А что это значит? Правильно! Мы подходим друг другу на физическом, химическом и эмоциональном уровне. А все остальное — это загоны в твоей голове! С ними мы справимся!
— Прекрасно! И что ты предлагаешь? Займемся животным сексом прямо на столе? Раз уж ты меня выбрал как самку, физически и химически?
— Звучит пошловато, но ход твоих мыслей мне нравится! Только убери вот этот посыл про животных, самок. В сущности, мы животные и есть, просто социальные. И если взять мужчину, то его выбор быть с одной самкой — это социальный выбор. Потому что если он будет следовать только своей мужской природе, то будет всегда менять самок как перчатки!
— М! А самка при этом как? Тоже может менять самцов?
— Не совсем! Самка ищет лучшего, самого доминантного самца для продолжения потомства.
— Ага, то есть ты — тот самый доминантный самец?
— Да! — уверенно заявляет он. Поразительное самомнение!
— Отлично, тогда будь добр, иди, и проверяй свою теорию на ком-нибудь другом! Уверена, что «такой доминантный самец» быстро найдет себе подходящую самку!
— Я уже нашел ее, она передо мной.
— Так я просто вошла в твой план по осеменению? Благодарю, я воздержусь! Это мой социальный выбор! — несет меня.
— Хм, а ты крепкий орешек! — смотрит на меня задумчиво.
— Я не орешек! Я — женщина! Не самка, не животное, не вагина с ногами! Понятно? Я уж точно обойдусь без всяких доминантных самцов! — голос мой срывается. — Уходи! Спасибо, что помог, спасибо за доктора, за все остальное. Скажи, сколько я тебе должна и уходи!
— Скоро Настю забирать, а ты болеешь. Я отвезу тебя! — хмуро бросает он.
— Не стоит, я такси вызову.
— Хорошо, я понял, что ты самостоятельная женщина! И мужчина такой и правда не нужен! Ты привыкла тащить все на себе, сначала с мужем своим мудаком, потом сама. А ведь я тебе просто помощь предлагал! Хотел снять часть проблем с твоих плеч!
— Зачем тебе это? Я не пойму, зачем?
— Потому что хочу! — режет он словами. — Потому что для мужчины это нормально, Олеся, потому что не все такие мудаки, как твой Вадик! А ты обожглась один раз и теперь боишься даже пустить в свою голову мысль, что можешь нравиться мужчине, что мужчина может помогать бескорыстно! Даже не ради секса! В жизни много других более важных вещей! Семейное тепло, например, уют, домашняя еда, женщина родная рядом! Прикинь, есть мужчины, которым этого не хватает! Самок вокруг — полно! С сиськами, губами, ногами! А тепла нет в них! А в тебе есть! А ты все за внешность свою переживаешь! Хорошо! Переживай дальше! Сиди в своем безопасном коконе проблем, хреновой работой, нищенской зарплатой. Сиди! Потому что в этом коконе тебе уютно! И наверное да, мы не так уж и подходим друг другу. Ты трусиха! А мне нужна женщина смелая! Пока!
Уходит, хлопнув дверью, а я остаюсь одна в резко обрушившейся на меня тишине квартиры с колотящимся сердцем и ощущением, что он совершенно прав!
  
Глава 12
 
Через полчаса раздается звонок в дверь. Я вздрагиваю от резкого звука. Неужели Максим вернулся? Что ему еще нужно?