Восстание демонов (ЛП)

— Ты проснулась. — Райкер сидел рядом со мной на краю кровати, его рука лежала поверх моей. На нем больше не было плаща, только кожаная туника и штаны. Мой взгляд проследил узоры белой краски, тянущиеся вверх и вниз по его мускулистым рукам и скулам. Они резко выделялись на фоне его загорелой кожи. Его пальцы коснулись моих запястий там, где их обхватывал холодный металл, заставив мой желудок перевернуться и наполниться перышками. — Мне жаль, что так получилось. Я не знал, как еще спасти тебя. — его руки обхватили мои запястья, потянув их вверх, чтобы осмотреть кандалы. — Они все еще болят?
Заставляя себя сохранять спокойствие от его прикосновений, я покачала головой.
— Нет, но они неудобные… Я чувствую себя… неполноценной. — после того, как я ощутила безграничность своей силы после истощения Сета, ее полное отсутствие пугало меня. Я снова была беспомощна, полагаясь на защиту других. Мои губы скривились в отвращении.
— Калеа, все будет хорошо. — Райкер предложил мне нерешительную улыбку. — Как только мы уйдем отсюда, я снова сниму их.
— Мы уходим?
— Я отведу тебя туда, где ты будешь в большей безопасности и где тебе не придется носить эти кандалы. — он опустил мои руки и отвернулся, чтобы поднять одну из крышек сундука.
— Такое место существует?
— Да. Драконьи Острова.
— Место, откуда только что вернулся твой отец?
— Да. Сила, заключенная в эту землю, помогает смягчить тьму… я знаю, потому что там есть такие же, как ты. Но мы не сможем уйти в ближайшее время, так что пока мы не уйдем, постарайся чувствовать себя как дома… Мне жаль, что это не то, к чему ты привыкла.
Такие, как я? Я слишком устала, чтобы добиваться дальнейших ответов, я села, мое тело болело.
— То, к чему я привыкла, не было выбором, Райкер. То, что я выросла во дворце, не означает, что я против других способов жизни. Это место более чем подходящее, а из того немногого, что я видела в твоем городе, оно восхитительно.
— Просто дай этому месту несколько недель. Возможно, ты поменяешь свое мнение.
Я с минуту наблюдала, как Райкер продолжает рыться в сундуке, полном одежды, а потом начала разматывать повязку, обтягивающей мой живот.
— Тебе здесь не нравится?
— Скорее, мне здесь не место. — он выпрямился с охапкой кожаной одежды. — И тебе тоже. — Это была правда. Но меня никогда не примут там, где, казалось, был мой дом. Я перестала разматывать повязку и посмотрела на него, увидев, что его внимание приковано к окровавленным тряпкам в моей руке.
— Она уже полностью зажила, — заверила я его, показывая на засохшую кровь, запекшуюся на моей бледной коже. Кровь отслаивалась под моим прикосновением, и я провела пальцами по гладкой коже. — Думаю, мне придется поблагодарить Сета позже. Даже шрама нет. — я с ухмылкой посмотрела на него, но она исчезла через мгновение, когда на лице Райкера появилось жесткое выражение.
— Сет — идиот, — прорычал он, сузив глаза. — Я надеялся, что Лана убедит его образумиться, но она просто отступила, как трусиха.
— Да, похоже, я не очень-то нравлюсь твоей любовнице. — я усмехнулась, гадая, какой будет его реакция, и почему она может иметь какое-то влияние на Сета.
— Лана не моя любовница. — Райкер вздохнул, бросил груду одежды на сундук и взял перевернутую глиняную миску. — Угощайся. Я сейчас вернусь с водой. — он указал на корзину из плетеного тростника в углу комнаты и удалился.
Так, значит, он хотел избежать разговора о Лане. Прекрасно. Проведя руками по волосам, я скривилась от того, насколько грязными были серебристые пряди. Чего бы я только не отдала за ванну. Но жалкая миска с водой мало чем могла помочь.
Я взглянула на корзину, на которую указал Райкер, и тут меня осенило, что я не знаю, когда ела в последний раз. Я не могла сказать, была ли голодна; все, что я чувствовала, — это оцепенение. Пройдя через комнату, я подняла крышку корзины. Вяленое мясо, сухофрукты и орехи лежали каждый в своей отдельной деревянной емкости, и я взяла по кусочку каждого, чувствуя себя грызуном. Неужели Райкер выжил только благодаря этому?
  
Словно вызванный этой мыслью, Райкер проскользнул обратно через дверной проем, неся полную чашу воды. Он поставил ее на сундук рядом со мной, а затем достал из другого сундука две чистые тряпки.
— Вот. — он протянул одну из них мне, его глаза снова опустились на мой голый живот. — Ты сможешь вымыться получше позже, но пока хватит и этого.
— Спасибо. — я смочила тряпку и приложила уголок к самому кровавому участку моего живота, морщась от грубого материала на коже. Пока я оттирала кровь, Райкер окунул оставшуюся тряпку в воду и начал оттирать белую краску, покрывавшую его кожу, но она даже не поблекла.
— Как убрать эту штуку?
— Ты не сможешь. Это краситель.
— Это навсегда? — его голова поднялась, а глаза расширились.
— Нет. Ты же не видел, чтобы каждая связанная пара ходила вот так?
— Я не знаю, — процедил Райкер сквозь зубы. — Я же не знаю, кто из твоих людей связан, а кто нет.
Я ухмыльнулась его реакции, наслаждаясь тем, что в кои-то веки одержала верх.
— Не волнуйся, это всего лишь такой эффект. Со временем он потускнеет и исчезнет в течение месяца.
— С какой стати кто-то захочет, чтобы что-то подобное надолго находилось на его теле? — Райкер бросил тряпку обратно в миску.
Я уставилась на свои собственные черные рисунки небесных тел, покрывающие мою бледную кожу. Они были прекрасны, с тщательной проработкой деталей и идеальными, точными мазками. Мне всегда нравилось видеть узоры чужих красок, и я была втайне рада, что у меня есть свои собственные. Однако я видела, что Райкеру они не нравятся, и опустила взгляд.
— Большинство пар, заключивших брак, делают это добровольно, и для них это время радости и праздника. Чернила остаются в памяти пары как напоминание об их обещаниях и объявляют миру об их союзе, чтобы его можно было постоянно праздновать. Мне жаль, что тебя заставили пройти через этот ритуал.
— Тебе не нужно сожалеть. Это было необходимо.
Я выгнула бровь.
— Необходимо для спасения твоего народа?
— И твоего.
Мои щеки горели, но если Райкер и заметил это, то не стал комментировать, просто посмотрел на мой почти чистый живот и достал одежду, которую оставил на сундуке раньше.
— Твой отец не очень хорошо воспринял нашу связь. — я приняла от него стопку тканей. Просмотрев стопку, я с удивлением увидела, что это не одежда Райкера: размер был слишком мал для него, а стиль более женственный, чем тот, что носил он. Так чья же это была одежда?
Райкер вздохнул, прислонившись спиной к стенке пещеры.
— То, что я связал себя с тобой, означает конец его рода и чистого рода Уриэля.
Мои брови нахмурились, и я осторожно натянула мягкую кожаную тунику через голову, а затем застегнула пояс на талии.
— Ты последний из королевского рода?
— Последний признанный, благодаря непрекращающейся охоте Лилит на мой народ.
— А что насчет Сета?
Лицо Райкера ожесточилось.
— Сет — мой сводный брат, и из-за его родословной мой отец не признает его законным наследником.
О. Значит, от его решений зависело не только его собственное будущее. Будущее его народа и их желание иметь королевского наследника, вероятно, сыграло большую роль в том, что все были шокированы и отвращены откровением Райкера о его связи. Даже если у нас и будет ребенок… когда-нибудь в далеком будущем… он будет наполовину эмпирцем, существом, которое они никогда не примут как своего правителя.
Выдохнув, я приготовилась к неизбежной последующей боли.
— Я знаю, что обычаи моего народа — не твои, Райкер, и что ты прошел через церемонию кровной связи только для того, чтобы попытаться подобраться достаточно близко к императрице. Ты не обязан признавать этот ритуал и можешь двигаться дальше. Как сказала Лана, ты мне ничего не должен.
— Долг перед тобой не имеет к этому никакого отношения. — он посмотрел вниз на шрам на своей ладони.