Манящая тайна

– Нет, нужна. И всегда была нужна.
Мара с трудом удержалась от резких возражений и заставила себя вернуться к главному вопросу.
– Послушай, Кит… – Она осеклась. – Знаешь, Кристофер, я пошла к нему, потому что нам это необходимо. Ведь ты… – Мара тяжко вздохнула. – Ведь ты проиграл все.
Кристофер снова запустил пальцы в волосы.
– Думаешь, я об этом не знаю?! Господи Иисусе, Мара! – Брат заговорил слишком уж громко, и она в тревоге обернулась на дверь. Но Киту было все равно. – Конечно, я это знаю! Я потерял все, что отец мне оставил!
И все, что принадлежало ей. Все, что она скопила по грошу и отдала на сохранение брату. Увы, там были и те деньги, что она отложила на содержание приюта…
Разумеется, брат говорил ей, что в его банке деньги будут в безопасности – может быть, даже нарастут и проценты. У Мары же не было доказательств того, что она состояла в браке и что ее муж умер, поэтому она позволила брату открыть за нее счет. Но он не перестал играть и в результате…
Гнев ее разгорался, хотя Мара этого вовсе не хотела. Ей хотелось снова стать шестнадцатилетней – тогда она могла бы утешить своего младшего брата, нежного и ласкового, могла бы не злиться на него сейчас и не осуждать его.
– Ты знать не знаешь, каково это – жить в его тени, – сказал Кит.
Их отец… Человек, невольно толкнувший их с братом на этот путь. Богатый как Крез – и вечно неудовлетворенный. Ему всегда хотелось большего. Лучшего. Он хотел сына более умного, чем Кит. И хотел, чтобы дочь стала герцогиней.
Но он не получил ничего.
Кит горько засмеялся:
– Старик наверняка следит за нами со своего насеста в аду и ужасно злится.
Мара покачала головой:
– Он над нами больше не властен.
Брат посмотрел ей прямо в глаза:
– Еще как властен! Без него ничего этого бы не произошло. Ты бы не сбежала. Я бы не начал играть и не потерял бы все деньги. – Кит ткнул пальцем в сторону улицы за окном. – Ты не жила бы среди бродяг и шлюх… – Он вздохнул и спросил: – Почему ты пошла к нему?
– У него все наши деньги.
Кит прищурился:
– И что же он сказал?
Мара медлила с ответом; она знала, что брату он не понравится.
– На что ты согласилась? – допытывался Кит; он все больше раздражался.
– Как ты думаешь, на что я согласилась?
– Ты продалась!
Если бы это было так просто…
– Я сказала, что покажусь людям и верну его в общество.
Кит задумался, и Маре показалось, что он сейчас начнет возражать. Но она забыла, что отчаявшиеся люди часто становятся корыстными.
– И я верну свои деньги? – спросил брат.
Он сказал лишь о себе, и Маре это очень не понравилось.
– Там не только твои, Кит, деньги.
Он презрительно фыркнул:
– Твоих там – всего ничего.
– Приютских денег хватило бы на целый год…
– Мне есть о чем волноваться, Мара, и я вовсе не собираюсь беспокоиться еще и о твоих щенках.
– Но они – дети! И они во всем полагаются на меня!
Брат взмахнул рукой, как бы отметая все ее возражения.
– Так ты получишь мои деньги или нет?
Ему на нее наплевать, даже если она потеряет все, что создала за эти годы. Ему плевать на все – лишь бы вернуть свои собственные деньги.
И Мара сделала то, что у нее особенно хорошо получалось. Она соврала:
– Нет, к сожалению.
Лицо брата исказилось от ярости.
– Ты заключила сделку с дьяволом и ничего не получишь взамен? С тебя никакого толку! – Он в раздражении начал расхаживать по комнате. – Ты все испортила, Мара!
Она, прищурившись, посмотрела на брата:
– Я сделала то, что нужно было сделать. Он не будет драться с тобой и оставит тебя в покое.
Кит схватил стоявший у него на пути стул и швырнул его в стену. Стул разлетелся на несколько обломков.
Мара тяжко вздохнула. Немного помедлив, она отступила за стол и ухватилась за столешницу, чтобы скрыть дрожь в руках. Она теряла контроль над ситуацией. И вероятно, заслуживала осуждения.
Вероятно, это и происходило с женщинами, пытавшимися взять свою судьбу в собственные руки. Она поступила именно так, изменив свое будущее. Изменив жизнь. И прожила этой жизнью двенадцать лет.
 
Настало время и брату жить самостоятельно.
– Такую сделку мы заключили. А твой, Кит, единственный шанс сохранить честь – это осознать все произошедшее. Я привела мужчину в свою комнату и опоила его наркотиком. Я залила кровью простыни, а потом сбежала. Поэтому прощения должна просить именно я, и Темпл это знает.
– А как же я?..
– Ты его не интересуешь, Кит.
Брат подошел к окну и выглянул наружу, в холодный ноябрьский день. Он долго молчал, затем прошептал:
– А напрасно… Этот человек не знает, на что я способен.
Закатное солнце окрасило каштановые кудри Кита золотом, и Мара вспомнила один давний день в доме их детства в Бристоле. Брат, смеясь, бежал вдоль берега небольшого пруда около их дома и тащил за собой игрушечную лодочку. Внезапно он споткнулся о корень дерева и упал, отпустив веревку. Сильный порыв ветра подхватил лодочку и отнес ее на середину пруда, где она быстро набрала воды и затонула.
Их с братом наказали за «проступок» и отправили в постель без ужина; Кита – за то, что упустил игрушку, стоившую денег, а Мару – за то, что у нее хватило наглости напомнить отцу, что его дети не умели плавать.
Это был не первый раз, когда Киту сильно не повезло, и не первый, когда она, Мара, пыталась оградить его от отцовского гнева.
Но сегодня она не будет защищать брата. Сегодня она защищала то, что для нее намного важнее. И она не доверяла ему настолько, чтобы посвятить в свои планы.
– Ты будешь держаться в стороне, Кит. Ясно?
– А если не буду?
Мара рывком распахнула дверь комнаты, давая понять, что разговор окончен.
– У тебя нет выбора.
Брат повернулся к ней лицом, и на какой-то миг из-за игры света ей показалось, что перед ней стоял отец.
– Ты попала в лапы герцога-убийцы? Он и его клуб забрали у меня все, чем я владел. И я должен так просто оставить это? Мара, а как же мои деньги?
Он снова говорил только о своих деньгах, не более того. Конечно, это не должно было удивить ее, но все же удивило. Скрыв свое удивление, Мара вскинула подбородок и заявила:
– Деньги – это еще не все.
– О, сестра, – пробормотал Кит со вздохом, – ты и в этом ошибаешься.
Мара молчала. Было ясно, что брат прекрасно запомнил уроки отца.
А он посмотрел ей в глаза и добавил:
– Я не смогу держаться в стороне. А теперь – и ты тоже.
И это была чистейшая правда.
Спустя несколько часов, когда Мара пыталась сосредоточиться на работе, в ее маленький кабинет вошла Лидия Бейкер, заявившая:
– Я устала притворяться, что ничего не замечаю.
Пытаясь изобразить удивление, Мара, широко распахнув глаза, взглянула на подругу:
– Прошу прощения, ты о чем?..
– Не прикидывайся. Ты все понимаешь. – Лидия уселась на стул с другой стороны бюро и похлопала себя по коленке, привлекая внимание Лаванды, лежавшей на подушке у ног Мары.
Свинка подняла голову, посмотрела на подругу хозяйки и тут же отвернулась.
– Эта свинья меня не любит, – заявила Лидия.
Мара тотчас ухватилась за новую тему.
– Бедняжка провела все утро, убегая от мальчишек…
– Уж лучше так, чем от фермера с топором. – Лидия, прищурившись, посмотрела на свинку.
Лаванда тихонько взвизгнула, и Мара рассмеялась.
Лидия же снова обратила все свое внимание на подругу.
– Мы семь лет работаем бок о бок, и я никогда не расспрашивала тебя о твоем прошлом.
Мара откинулась на спинку стула.
– За что я тебе очень благодарна.
Лидия нахмурилась и вновь заговорила:
– Если бы речь шла только о том мужчине, что приходил к тебе днем, я бы, наверное, промолчала. Но с учетом утреннего визитера… В общем, я решила, что хватит отмалчиваться. – Лидия на несколько секунд умолкла. Подавшись вперед, она ритмично постукивала по краю бюро письмом, которое держала в руке. – Пусть я работаю в сиротском приюте, Маргарет, но и мир за его дверью не остался для меня совсем уж незнакомым. Я знаю, что огромный мужчина, явившийся сюда утром, – это герцог Ламонт. – Она помолчала и добавила: – Герцог-убийца.