Не злите добрую колдунью!
Если бы старая ведьма Розалинда, в смысле, уважаемая бабуля, при жизни догадывалась, что ее уникальную колдовскую книгу завернут в плотненькие панталоны и прикроют ночными сорочками, немедленно переписала бы завещание на моего папеньку.
Прежде чем положить сверток на стол, Фентон ладонью смахнул со столешницы хлебные крошки. Развернул замшевый отрез. Темный гримуар был полностью окован серебром и напоминал шкатулку. В сложном узоре угадывались запирающие магические символы, а в центре зияли две круглые дырки.
– Ему нужна жертва, – объявил ведьмак, наблюдая, с каким пристальным вниманием я разглядываю этот кладезь вражеских чар.
– Нет уж! Ни одной капли крови Истванов не упадет на темную книгу! – категорически отказалась я принимать участие в очередном изуверском ритуале. Знаю этих темных: сначала просят кровушкой покормить, а потом и палец отчекрыжить. – Пойдем за белой книгой. Она не кровожадна.
– В этом гримуаре знания клана за триста лет, – заметил Фентон.
Умеет же подлец найти нужные слова, чтобы соблазнить девушку на непотребство! Совершенно точно предки не одобрят, что я согласилась с такой позорной проворностью:
– Давай ритуальный кинжал.
– У меня есть нож.
– Надеюсь, не кухонный?
– Охотничий, – уточнил Фентон и двинул обратно к шкафу, видимо, чтобы предъявить этот, прости господи, заменитель ритуального артефакта.
– Ты им кого-нибудь уже резал? – с подозрением прищурилась я.
– В смысле, кроме хлеба и умертвий? – не понял ведьмак.
– Давай лучше кухонный нож, – немедленно решила я. – Мне только дырочку в пальце проковырять.
– Ножи здесь тупые и ржавые.
– Темный, как ты вообще до верховного дожил? – проворчала я и, сердито выдернув из пучка острую шпильку с круглым стеклянным шариком-навершием, ткнула в палец. Было скорее неприятно, чем больно.
Тяжелая капля упала на оклад, стремительно разлетелась тонкими линиями, обводя зашифрованные в узорах магические символы. И на этом дело закончилось. Гримуар сам себя не раскрыл.
– И? – не поняла я, подозревая, что охочим до чужой крови предкам не хватило жертвы.
Внезапно в отверстиях вспыхнули два огонька, словно под серебряной маской с прорезями пряталась морда демонического чудовища. Колдовская книга оказалась с сюрпризом! В ней жила чья-то душа. Подозреваю, что ее создателя. Я о таких слышала, но ни разу не встречала, и вопросительно покосилась на Фентона.
– Когда-то Варлоки были сильным кланом, – невозмутимо пояснил он.
– Что случилось потом?
– Потом они практически исчезли, – скупо отговорился он и кивнул: – Открываешь?
Бабкина книга с завидной регулярностью шарахала меня магией. Ей не нравились плохо вымытые руки, освещение, луна не в той фазе, ретроградный Меркурий, да и бог знает какие еще мелочи. Видимо, сказывался возраст (хотя и странно думать, будто гримуар страдает старческим маразмом). Однако темный живой гримуар оказался не из капризных: позволил себя открыть без ворчания или плясок с бубнами.
Титульный лист украшал уже знакомый искусно нарисованный герб в форме огнедышащего дракона. Следующую страницу плотной сероватой бумаги с истрепанным срезом заполняла чернильная вязь строк из острых крупных литер.
Но не успела я просмотреть текст, как он начал исчезать. Сначала строчка за строчкой, а потом испарился разом весь.
– Ты ведь недавно стал верховным магом? – спросила я как будто между делом, переворачивая страницы. Они были пусты.
– С чего ты так решила? – мигом подобрался Фентон, не обманувшись небрежностью тона.
– Ты сказал про Варлоков «они», а не «мы».
– Зачем спрашиваешь, если сама догадалась? – в его голосе звучало ожесточение. Видимо, сама того не подозревая, я оттоптала новоявленному верховному больную мозоль.
– Пытаюсь понять, почему родовой гримуар прячет заклятия.
– Со мной он был разговорчивее, – нехотя признался Фентон.
– Древний шовинист! – ткнув пальцем в рыхлый сероватый лист, обругала я гримуар, и под пальцем неожиданно растеклись чернильные строки. – Смотри-ка, снизошел! Не зря бабка Розалинда говорила, что мужика надо обругать, чтобы он начал хоть что-то делать.
– Спорное утверждение, – хмыкнул Фентон.
– Но с твоим гримуаром сработало.
В паре абзацев неизвестный ведьмак давал изуверские советы, как заставить непокорную деву замолкнуть на седмицу-другую. Причем без магии. Он предлагал запереть «языкатую дщерь» на полчаса в подземелье с умертвиями. Если не онемеет, то точно научится выбирать выражения.
– Еще и садист, – осуждающе покачала я головой.
– Но совет дал неплохой, – протянул ведьмак с неожиданно мечтательной интонацией.
– В какой строке? – Я одарила его убийственным взглядом и принялась перелистывать гримуар.
Через добрую дюжину страниц колдовская книга начала приоткрывать тайные знания. Вернее, тайными они были лет триста назад. Не дай бог, узнают светлые! Но сейчас, как бы смешно ни звучало, подобные заклятия разбирались в общем курсе темной магии в светлой академии. В теории, конечно. Никогда бы не подумала, что появится возможность опробовать их на практике.
– Погоди! – остановил меня Фентон и кивнул: – По-моему, нам подойдет.
Заголовок гласил: «Как поработить дар светлого отродья».
– Триста лет назад чародеям явно не хватало указа о политесе, – неодобрительно покачала я головой.
– Можно подумать, сейчас ему кто-то следует, – хмыкнул Фентон.
– Я.
Он покосился на меня с нескрываемой иронией:
– Когда?
– Да почти всегда!
– Ключевое слово «почти», – хмыкнул он, и мне не удалось припомнить случая, когда я действительно следовала королевскому указу. По крайней мере, без искреннего возмущения.
Мы склонились над книгой и некоторое время в дружном молчании изучали неразборчивые строки. Автор не стремился облегчить жизнь будущим поколениям Варлоков и сыпал такими витиеватыми метафорами, что без бокала вина не разберешься.
– Чадо тьмы, забрать силу проще у светлого иного пола, существа мягкого и подверженного влиянию, – прочитала я вслух и неодобрительно кашлянула, выражая глубокое презрение к тому, что чародеек обозвали глупенькими существами. Существами, прости господи! Чтобы у этих предков язык отсох. – Переплетись корнями и конечностями со светлым отродьем, слейся в едином потоке сознания… Что нам предлагают сделать твои замороченные предки?
– Полагаю, что переспать, – невозмутимо пояснил Фентон.
У меня дернулся глаз.
– Чудесно, – сухо прокомментировала я.
– Считаешь совет рабочим? – весьма подозрительно оживился ведьмак.
– Считаю, что сошла с ума, если ожидала от ведьмаков чего-то дельного. Или хотя бы приличного!
Он потер небритый подбородок и протянул:
– Если хорошенько подумать…
– Даже не смей ни о чем таком думать! – перебила я.
– Если просто допустить мысль… То во время этого… кхм… ритуала мы, возможно, расслабимся и поменяемся силой естественным образом.
– А если силой не поменяемся, то хотя бы расслабимся. Получится, что не зря пыхтели, – издевательски заключила я.
– Давай рассуждать логически: предки плохого не посоветуют, – настаивал Фентон, словно действительно всерьез принял совет улечься на алтарь для тривиального занятия.
Что сказать? Только ритуальной близости для полного набора неприятностей нам и не хватает!
– Укокошу, – категорично объявила я, – зарою в компостной яме и вобью табличку, что при жизни ты мечтал о воскрешении! Пусть на твою могилу, как мухи, слетятся некроманты.
– Ты меня пугаешь, фея.
– Я очень рада.
– В смысле, что за праведный гнев? – Он выглядел озадаченным. – Ты девственница, что ли?
– Ну все! – окончательно озверела я. – К демонам некромантов! Сама подниму тебя из компостной ямы.
– Мне будет плевать на цвет магии, но ты никогда не вернешь свой драгоценный дар.
– Овладею темными заклятиями и стану верховной ведьмой твоего маленького клана, – парировала я. – Если подумать, тоже неплохой вариант.