Меченый. Том 1. Второй шанс (СИ)
Ну и по республикам очень интересная статистка в плане регистрации преступлений. Меньше всего преступлений регистрировалась в Средней Азии и Закавказье, больше всего — в Прибалтике. Вот такие у нас выходили опасные горячие прибалтийские парни…
Но опять же, возвращаясь изначальной мысли, у любой системы есть предел прочности. Невозможно посадить всех, пусть даже они это местами заслуживают. Весной 1985 года начался процесс пересмотра отдельных статей уголовного кодекса в части смягчения санкции. А вернее даже не смягчения, а возможности отхода от наказания, связанного с реальным сроком в ИТЛ и замену его другими видами наказания. Исправительными работами, штрафами, запретом занятия должностей или работы в той или иной сфере, ограничением проживания в крупных городах. Условными сроками в конце концов, ведь если человек один раз оступился по мелочи, далеко не всегда полезным будет окунать его в «тюремную» жизнь, где он скорее превратится в закоренелого преступника, чем встанет на путь исправления.
— Есть еще вариант, — когда формальности с приглашением понятых, просветом рук женщины специальной лампой, которая делала видимой нанесенную на «подставные» купюры краску, изъятием этих самых купюр, составлением и подписанием протокола были закончены, и следователь остался с задержанной один-на-один, разговор пошел иначе. — Рассказываешь о делах своих коллег, в первую очередь директора магазина. Как он крутит, с кем, кому потом наверх долю отдает. Подписываем у прокурора документы, он, если сведения будут полезные, обязуется просить у суда наказание ниже нижней планки. Совсем тебя не отпустят, но получишь полгода условно и пойдешь себе гулять без заезда в тюрьму. Опять же суда будешь ждать под подпиской дома в тепле и уюте, а не в камере.
Это была еще одна новация, появившаяся в УК весной 1985 года — понятие «сделки со следствием». Раньше как было, следователь конечно мог пообещать, что раскаяние и «сдача» всех подельников снизит тебе срок, но вот прокурор и суд могли иметь на этот счет совсем иное мнение. Теперь же появилась официальная процедура заключения соглашения между прокурором, следователем и подозреваемым, по которой последний в обмен на важные сведения, способные помочь раскрыть преступление более высокой тяжести, мог получить существенное снижение наказания.
Например, человек обвиняется по статье 144 ч. 2 — кража группой лиц. Преступление средней тяжести — до пяти лет лишения свободы. Но вот он знает, что его подельники в прошлом совершали деяния еще более опасные для общества — короче говоря убили кого-то. Статья 102 ч.1 — от 8 до 15 или вышка — деяние как ни крути более социально опасное, чем просто кража, пусть даже и группой лиц.
Ну и ты предлагаешь обменять свои показания на то, чтобы прокурор попросил тебе самое мягкое наказание из возможных по твоей статье. Санкция по 144 ч.2 нижнего предела не предполагает, а сделка еще и позволяет заменить наказание на более мягкое. То есть получишь ты вместо 3–4 лет ИТЛ — год исправительных работ, что опять гораздо менее неприятно.
— Я р-р-расскажу все что знаю, — женщина, еще недавно обличенная властью повелевать судьбами людей — кто сегодня сможет хорошо провести вечер, а кто нет — поняв, что за нее никто не вступится стала мягкой как пластилин и готовой ухватиться за любую соломинку. Это вам не алкашей гонять да на пионеров прикрикивать, сидя в наручниках, себя ощущаешь совсем иначе.
— Ну тогда мы сейчас прямо отсюда в прокуратуру поедем. Будем надеяться, что ты знаешь достаточно, иначе прокурор не согласится на сделку, ему нужно что-то весомое, понимаешь? — Следак уже откровенно дожимал подопечную.
— Понимаю…
В итоге продавщица рассказала много интересного. О том, как директор толкал через магазин левую продукцию, как часть товара, наоборот, убиралась с прилавков и уходила «по знакомым» с приличным завышением цены от государственной, как работников магазина «заставляли» идти на всякие хитрости чтобы обмануть покупателя по количеству товара начиная от банальных обвесов, заканчивая пересортом и разбавлением весового товара. А главное — что у директора магазина была «крыша» в райисполкоме, куда тот регулярно заносил неправедно нажитую денюжку. То есть все это уже тянуло на статью — тоже появившуюся в УК совсем недавно — об организации преступного сообщества. А это уже совсем другие сроки.
Продавщица — ей все же пришлось провести одну ночь в камере пока оформлялись все документы, и это произвело на нее неизгладимое впечатление — уже не знала, но с ее показаний началась раскрутка цепочки, проведшая к тотальному перетряхиванию системы госторговли в столице.
В отличии от «Елисеевского» дела, никого тут не приговаривали к высшей мере, наоборот большая часть привлеченных к уголовному наказанию в итоге отделалась минимальными сроками, зачастую в условном виде, исправительными работами, штрафами и конечно запретом работы в торговле. Это что касается обычных продавцов, директора магазинов уже зачастую получали небольшие сроки и конфискации, а вот их покровители рангом выше огребали уже по полной. Причем, самым большим удивлением для таких вот царьков стало то, что за них не стал заступаться даже хозяин столицы, который во времена того же «дела гастронома №1» активно пытался замять всю движуху, видя в ней — небезосновательно надо признать, это были времена, когда готовились к схватке за пост генсека после Брежнева, и Гришин был тут один из претендентов на пост — подкоп под себя. Тут же все репрессии среди госторговли были согласованы в том числе и со столичными властями.
Всего за период 1985–1986 годов только в Москве было привлечено к уголовной ответственности больше десяти тысяч работников торговли, что стало своеобразным рекордом отрасли. Конечно, полностью проблемы эти посадки не решили, да и далеко не за все можно реально привлечь к ответственности. Например, случаи торговли отдельными дефицитными товарами из-под полы, когда условная пара сапог минуя торговый зал сразу отправляется к напрямую к нужному покупателю, практически невозможно отследить и выловить. Даже при внезапной ревизии — ну да стоят сапоги в подсобке, а не на прилавке, ну забыли выставить, ошиблись. В самом крайнем случае это на выговор тянет, умысел тут доказать просто невозможно.
С другой стороны и откровенных нарушений стало меньше. Продавщицы стали при любом сомнении спрашивать у покупателей документы, что поначалу нередко приводило к конфликтам с «завсегдатаями» вино-водочных отделов, но потом все привыкли. Да и просто товаров стало на прилавках больше, что было мгновенно оценено по достоинству простыми людьми.
Ну и побочным результатом стало мгновенный взлет популярности уже давно существующей на телевидении передачи «Человек и закон». Раньше передачи были сухими и малоинтересными зрителю, а вот такие репортажи с разоблачением и поимкой нечистых торговцев «на месте» преступления сразу полюбились зрителю приковывая к экранам миллионы человек. А уж когда из телевизора прозвучал призыв сообщать в органы о любых известных случаях нарушений в торговле… От бдительного ока советской бабушки мало что могло скрыться, милицию буквально завалили письмами с просьбой «разобраться» и «навести порядок». Далеко не все они пошли в работу, но… Лиха беда — начало, как говорится.
Глава 10
Гостелерадио
29 апреля 1985 года; Москва, СССР
ПРАВДА: Варшавский договор: крепче единство, выше ответственность
26 апреля 1985 года представители стран-участниц Организации Варшавского договора подписали протокол о продлении действия Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи на 30 лет. Это решение подтверждает нерушимость братских связей между социалистическими государствами и их готовность совместно отвечать на вызовы времени.