Аватар Х (СИ)
— Думаете — это сработает, Вячеслав Вячеславович? — спросил тот я, который из видения (странно, почему же я этого совсем не помню?).
— Надеюсь, — оптимистично заявил Мозголом. — Тут только хитростью и обманом прорываться… И кто же тебя сотворил? — вновь окинув стену взглядом, произнес Райнгольд. — Ладно, поторапливаться надо, а то меня терзают какие-то смутные сомнения…
В его руках соткался из воздуха очень сложный фигурный ключ, который он незамедлительно засунул в замочную скважину. Мозголом легко провернул отмычку, механизм запора (хотя, какой там к чертям собачьим, механизм — ведь ничего этого на самом деле нет!) едва слышно щелкнул, после чего Райнгольд толкнул рукой дверь.
Дверное полотно беззвучно распахнулось, открывая темный проход за «охраняемый периметр» моего подсознания.
— Что и требовалось доказать! — довольно улыбнулся Вячеслав Вячеславович, бесстрашно шагнув в темноту. — Следуйте за мной, юноша… — Только и успел произнести князь, когда сама циклопическая стена неожиданно пришла «в движение».
Она затряслась, а огромные ворота неожиданно исчезли, оставив неизменной лишь распахнутую дверь. После чего поверхность стены неожиданно «вспучилась», явив этому вымышленному насквозь миру гигантское каменное лицо разгневанного старика со всклоченной бородой.
Распахнутый дверной проем превратился неожиданно в отрытый зубастый рот, который сомкнулся в тот же миг. Только громко хрустнули несуществующие кости Райнольда, а потом все погасло.
— Ох! — Я тяжело вздохнул и обхватил руками голову. — Что же делать-то мне теперь, Вячеслав Вячеславович? Я ведь от этих чертовых «видений» едва с ума не схожу!
— Понимаю, — кивнул Мозголом, запахивая свой роскошный халат и поднимаясь на ноги. — Если бы это было «обычное» психическое диссоциативное расстройство идентичности, известное, как «раздвоение личности», я бы тебя враз починил. Но у тебя — что-то иное… Мощное, неизведанное и связанное с такими глобальными Силами… Я бы сказал — титанического… даже космического масштаба! Я коснулся этих Энергий едва ли вскользь… Но такая ноша мне оказалась абсолютно не по силам… Я даже объяснить этого не в состоянии! Сам не понимаю…
— Так что же мне делать, товарищ Мозголом? Может быть, что-то посоветуете? — умоляюще произнес я.
— Живите дальше, юноша, — развел руками Райнгольд. — Возможно, все наладится… со временем… — подумав, добавил он. — Больше я ничем вам помочь не могу. Увы. Сами видели, чем окончилась моя попытка…
Ага, а он, значит, почувствовал, как я в его воспоминаниях шарил? И ничего не предпринял. Что ж, респект ему и уважуха! Черт! Откуда опять такой жуткий сленг?
— Оттуда же, откуда и все остальное, — подал голос Вячеслав Вячеславович. — Если вам удастся когда-нибудь это узнать, молодой человек, а я еще не отойду в мир иной — прошу, поведайте обо всем любопытному старику.
Кстати, старик стал выглядеть даже еще более живым, чем когда очнулся или воскрес из мертвых. Из его глаз постепенно уходила краснота — лопнувшие сосуды реанимировались с чудовищной быстротой! Вот, что Целительна Магия и Сила Животворящая делает! Так, глядишь, он через полчасика и вприсядку спляшет.
— Конечно, Вячеслав Вячеславович! — клятвенно заверил я Райнгольда. — И просьба у меня к вам будет… — Я взглянул в глаза заинтересовавшемуся Мозголому. — Вы меня не поднатаскаете, чтобы я хоть знал, как с Ментальным Даром управляться? Хотя бы азы, если будете в силах?
— Мне нужно подумать, молодой человек, — произнес Мозголом, неожиданно цепляясь взглядом за выбитую дверь кабинета и лежащее в коридоре неподвижное тело кавказца. — Дьявол! Что с Ибрагимом?
— Он едва не помешал мне вернуть вас к жизни! Мне пришлось так поступить… — Я не стал ничего скрывать и приготовился к обвинениям.
— Я знаю, что и для чего вы сделали, — отмахнулся от моих объяснений Райнгольд.
Ага! Значит, уже успел подсмотреть у меня в голове, — догадался я.
— Да, вам определенно надо научиться защищать свои мысли и ставить хотя бы какую-то Ментальную Защиту, — произнес Вячеслав Вячеславович. — Негоже, чтобы мысли Мозголома были настолько на виду! Я просто обязан дать вам несколько уроков… Хотя бы в качестве благодарности за мое возращение. Да и чувствую я себя очень необычно — словно все болезни отступили. Но только не сегодня, юноша, хорошо?
— Конечно-конечно, Вячеслав Вячеславович, мне не горит.
— Пойдемте, посмотрим, что с бедным Ибрагимом, — предложил мне князь. — Жив ли он вообще или просто без сознания?
— А вы не можете это определить? Ну, вот так, на расстоянии? — поинтересовался я.
— Понимаете, драгоценный вы мой, у человека, который находится в бессознательном состоянии, отмечается минимальная мозговая деятельность. Да, не стоит путать бессознательное состояние с такими изменёнными состояниями сознания, как бред, сон или гипноз. Это — другое. Сейчас я лишь чувствую, что Ибрагим жив, но насколько все плохо диагностировать, к сожалению, не могу. Это, скорее, специализация Целительского Таланта.
— Понял вас, Вячеслав Вячеславович. — Кивнул я. — Простите, не хотел, чтобы вот так получилось… Мог бы вас не вытянуть… — виновато произнес я.
— Я тоже вас понимаю, — отозвался Райнгольд, подходя к остаткам поломанного косяка, оставшегося в дверном проеме. — Но ведь у вас и Целительский Дар имеется! — воскликнул он, обернувшись ко мне. — Иначе, как вы бы залечили нанесенную мне рану? — И он указал на окровавленный нож для документов, который я продолжал сжимать в руке.
— Я попробую… — неуверенно произнес я, тоже подбираясь к лежащему без движения кавказцу. — Только я совершенно не представляю, как это работает!
Я присел перед мощным телом абрека и приложил руку к его шее, пытаясь нащупать пульс. Сердце Ибрагима, к моему большому облегчению, пусть и учащенно, но уверенно сокращалось — значит, пока еще жив, курилка. Однако, его бледный вид и прерывистое свистящее дыхание мне совсем не понравилось — того и гляди помрет, болезный.
Я распахнул черкеску и расстегнул пуговицы рубахи под ней, оголив чудовищно волосатую грудь Ибрагима — волосы с которой переползали на шею и сливались с бородой. А вот увиденное под рубахой и волосами меня как-то совсем не воодушевило — грудная клетка кавказца оказалась слегка продавленной внутрь, а мягкие ткани в этом месте основательно отекли и потемнели, превращаясь в обширную гематому от удара моего Воздушного Кулака.
Похоже, дело принимало не очень-то хороший оборот — повреждения оказались серьезнее, чем я ожидал. Перелом грудины, не иначе. К тому же, при каждом вдохе Ибрагима я явственно слышал характерный хруст из-за движения костных отломков. Однако, кровохарканья пока не наблюдалось, значит легкие, возможно, еще не повреждены острыми осколками ребер. И это вселяло какую-никакую, а надежду на благополучный исход. Черт, перестарался я немного…
— М-да, плохо дело… — озвучил мои мрачные мысли Райнгольд, так же присевший рядом с телом Ибрагима на корточки.
— Мне жаль…
— Попробуйте использовать ваш Целительский Дар, Мамонт Иванович, — с надеждой в голосе попросил меня Вячеслава Вячеславович. — Мне очень дорог этот человек… И я бы не хотел, чтобы он умер или провел инвалидом остаток дней.
— Знать бы еще как это делается? — процедил я сквозь сжатые зубы, пытаясь понять, как мне удался тот фокус с Магическими Лечебными Конструктами, с помощью которых я починил Райнгольда.
Но все мои потуги ничего не принесли — Целительский Дар остался глух к моим воззваниям. Ну, не формировались у меня эти Конструкты! Ни большие, ни маленькие! Хоть тресни! Да и не чувствовал я того неожиданного прилива «знаний», позволивших их активировать.
— Не получается, Вячеслав Вячеславович! — Виновато развел я руками. — Не чувствую и не понимаю, как действовать надо! Да и вообще — оно в тот раз само собой вышло… Нужно вашего Ибрагима срочно в госпиталь к Трофиму Павловичу везти!