Секс-символ (СИ)
— Ка-а-ак зачем? — ахнула Вирхиния. — Мы же поженимся. Это логично, что ты должен познакомиться с моей мамой.
— Что-что? Поженимся? — Джерри так расхохотался, что подскользнулся. — Я не пойму, ты или дура, или нахалка, или всё сразу.
— Затёк, ты ещё не мой зять, а уже обзываешь мою дочь! Куда это годится? — взбунтовалась тётя Фели.
— Вы, я гляжу, нисколько не умнее своей дочери, — парировал Джерри.
— Но после того, что было между нами, милый, мы должны создать новую ячейку общества! — жалобно прогнусавила Вирхиния.
— Позволь спросить, что же такого между нами было, — усмехнулся Джерри, — что привело тебя к мысли, будто ты вправе покушаться на мою свободу?
— Позавчера мы любили друг друга, как Ромео и Джульетта! — поведение Вирхинии всё больше Фэр изумляло. Какой же беспардонный человек!
— Да? Милочка, а ты меня спросить не забыла? Любили её. Я тебя лишь подвёз до дома, — Джерри не повышал голоса, но тон был ледяной. Тётя Фели и Вирхиния попятились, когда он, скрестив на груди руки, приблизился к ним. — Может, это я на шею к тебе вешался? Или это я раздевался прямо в машине? Я же тебе объяснил, куда тебе идти. А ты снова ко мне лезешь.
— Но, милый, ты же не отказался меня подвезти, — пролепетала Вирхиния.
— И что? Ты считаешь, это автоматически означает любовь до гроба? И можно бежать знакомиться с мамой? Да ты больна в край! Я бы вам посоветовал, сеньора, — обратился он к тёте Фели, — показать свою дочь врачу. Ей надо кукушку поставить на место.
— А зачем вы посадили её в машину, если не собираетесь жениться? — вознегодовала тётя, сжимая кулачки. — Соблазнил и бросил, так выходит?
— Молчать! — приказал Джерри грубо. Тётя вмиг заткнулась, а Вирхиния вытаращила глаза. — Мне надоело слушать бред. Хочешь узнать, зачем я тебя подвёз? О’кей. Жаждал, чтобы некоторые на своей шкуре ощутили приятность ситуации, которую они сами создали, — Фэр напряглась. — Каково, а? Ты идёшь на мероприятие с женщиной, но вдруг она встречает своих родственников, вынуждает тебя развлекать их весь вечер и ещё заигрывает с неким типом. Этот чванливый банкир, что считает себя уникумом, твой жених, не так ли? Ты пришла с ним, но полезла ко мне. А твоя кузина, придя со мной, полезла к нему. Видно, в вашей семейке так заведено. Интересно, а твоему женишку это понравилось? Или я один такой псих, который не выносит, когда им пренебрегают? Ты думала, я хочу с тобой переспать? Извини, но ты ошиблась, май дарлинг. Я не сплю со шлюхами, а кто ты есть, видно издалека.
Если бы Джерри орал, было бы ясно — он разозлился. Но голос его звучал холодно и ровно, и Фэр не понимала его эмоций. Зато до неё дошло: Джерри, уехав с Вирхинией, отомстил ей и Амадо за задетое самолюбие. Неужели она так глупо себя вела, что ему показалось, будто она кокетничает с Амадо? Но это было не так! Она уделила Амадо внимание из вежливости. Только и всего. Джерри — эгоист, мнит себя королём и считает её своей собственностью, хотя между ними была только пара фальшивых поцелуев.
С монитора в эту секунду раздались крики — тётя и Вирхиния истошно завопили, когда Джерри, схватив их под локти, вышвырнул из квартиры.
— Приятно было познакомиться, до свидания! — и захлопнул дверь им в лица.
Они переглянулись.
— Это облом, — вздохнула Вирхиния, ёжась под мокрым полотенцем.
— Я бы сказала обломинго! — добавила тётя.
Но больше они ничего не успели — их окружили копы.
— Стоять! Вы арестованы за вторжение в частную собственность! Вы можете не давать показаний против себя, — полицейские защёлкнули наручники на запястьях у женщин.
— Это произвол! — орала тётя Фели, пока её вели к лифту. — Я буду жаловаться президенту! Мою дочь соблазнили и кинули! Я пришла требовать справедливости и взывать к совести будущего зятя, но меня арестовали, как будто я преступница! Это беспредел!
Вирхиния рыдала, давя на жалость. Копы не реагировали. У машины тётя Фели попыталась брякнуться в обморок, но её быстро растолкали, сообщив, что притворство её не спасёт — эти уловки полицейские знают наизусть.
Фернанда не знала, смеяться или злиться. Растрёпанная тётя, машущая кулачком из полицейской машины, и Вирхиния в одном полотенце выглядели забавно. Но эти дуры опозорили её на весь комиссариат и главное — перед Джерри. Теперь он убеждён, что у них семейка полоумных.
— Ну, каково зрелище, а? — хихикая, комиссар выключил компьютер.
Фэр промолчала. Тётя и кузина влипли. Влипли крупно — вторглись в чужую квартиру и ещё там хозяйничали. Вирхиния даже в джакузи мылась. Как их отмазывать Фернанда не представляла.
— И что же делать, комиссар? — выдохнула она.
— То, что они совершили, — это серьёзно. Ты сама видела. Только хозяин квартиры может повлиять на ситуацию и не давать ход делу. Или им светит реальный срок.
Замкнутый круг. Снова она в руках у Джерри. Что ж такое-то? Никак этот тип не уйдёт из её жизни. Но оставлять Вирхинию и тётю в беде нельзя. Да, мозгов у них — кот наплакал, но не в тюрьму же их сажать. Проучить и хватит с них. Придётся просить Джерри сменить гнев на милость. И наверняка он потребует что-то взамен…
Тут дверь в кабинет открылась. Вошли четверо: доктор Элио Алвес — адвокат, сеньор Феликс — консьерж, Нанси — домработница Джерри, и сам Джерри. Они поприветствовали комиссара, пожав ему руку.
Фернанда рассвирепела, когда Джерри, бросив на неё высокомерный взгляд, сделал вид, что её здесь нет.
Диалог с ним и его сопровождающими долго не продлился. Они подписали свои показания, а комиссар пояснил, что вызовет их, если будет необходимость. А ещё Джерри принёс вещи тёти Фели и Вирхинии, которые те забыли в его квартире.
— Еду, что они наготовили, я скормил нищим в парке, — зачем-то доложил Джерри. Явно, чтобы похвалиться своей добротой. — Надеюсь, там не было яда. А если был, значит, я правильно сделал, что не накормил этим животных.
— Да ты сама святость, Джерри Анселми! Людей готов оболгать, отравить или упечь за решётку, а над животными трясёшься. Двойные стандарты? — не удержалась Фернанда.
— Да, у меня двойные стандарты, — не стал спорить он. — Животные умнее и добрее многих людей. Правда жизни, увы.
Не прощаясь, Джерри и его свита покинули помещение.
— Думаю, ты понимаешь, сеньорита Ривас, что дело серьёзное, — молвил комиссар, когда дверь закрылась. — Но если ты убедишь Анселми забрать заявление, шанс, что эта история обойдётся без последствий, хороший. Поговори с ним. Сейчас, — подсказал комиссар.
Фэр давно хотела с Джерри объясниться. Пожав комиссару руку, она вылетела из кабинета. Джерри застала на улице у авто. Одного. Свита его, похоже, уехала.
— Джерри! Джерри, погоди!
Он обернулся. Смерил её суровым взглядом. Дождался, когда она подойдёт.
— Чего ты хочешь, мисс инспектор?
— Нам надо поговорить.
— Я считаю, что это бессмысленное занятие.
— А я считаю, что ты упрямее осла! — не сдавалась Фернанда.
— До свидания, мисс бывший инспектор! — Джерри попытался сесть в машину, но Фэр вцепилась ему в локоть.
— Нет уж, Джерри Анселми, раз мы встретились, без объяснений ты не уйдёшь. У меня несколько дней язык чешется! Если ты тронешься с места, я кинусь тебе под колёса и скажу всем, что ты хотел меня убить. И ты окажешься в тюрьме!
— О’кей! — закатил он глаза. — Прошу, — Джерри открыл перед Фэр дверцу авто.
Она молча села внутрь, он — за руль, и они отъехали от комиссариата.
— Я тебя слушаю.
— Ты должен оставить в покое моих тётю и кузину. Они же могут попасть в тюрьму! — взяла Фернанда быка за рога.
— О, гхош! Какая наглость, уму непостижимо! — вскинул он голову. — Да я жажду, чтобы эти две туда попали. Они совершили преступление — проникли в мою квартиру обманом и там хозяйничали. По-твоему оснований требовать для них наказания у меня нет, а, мисс бывший инспектор?
— Есть, — подтвердила Фэр. — Да, они вели себя плохо, они взбалмошные и иногда не думают о последствиях…