Мой палач. Реквием (СИ)
— Не уволите! Я нужна вам. Вы на мне деньги зарабатываете.
Гаркаю на всеми уважаемого концертного директора Григория Викторовича. Да, у нас с ним испортились отношения после того, как я начала этот чертов порошок использовать. Он делал мне лучше, но вместе с тем я начала срывать концерты. Не могла выступать. Просто руки уже отказывались давать по тридцать концертов в месяц, ездить по фотосессиям и еще каким-то встречам, которые уже были одинаковыми для меня, и я делала все на автомате. Я просто хотела светиться, и делала для этого все. Бес никак не появлялся, и я лепила себя на все журналы, лишь бы выманить зверя, чтобы потом убить.
— Дура, возьми уже себя в руки! Ты точно не туда идешь. Я не знаю, что там за трагедия личная у тебя, но Ася то, что ты делаешь, не игрушки! Ты такая талантливая, но сама же губишь себя!
— Идите к черту! К черту вас всех! Кричу на него, и тогда директор громко хлопает дверью гримерки. У нас с ним короткий разговор и да, я научилась огрызаться, как последняя тварь.
Кажется, аж кости трещат от злости, и красная помада выпадает из моих рук, едва я успеваю докрасить губы. Пальцы трясутся, как у алкоголика, черт возьми, да что такое со мной?!
Ненавижу уже их. Всех ненавижу! Сорву еще один концерт, подумаешь. Почему они вообще ходят слушать меня, особенно эту…колыбельную мою. Наверное, уже в тысячный раз ее играла. Даже пела ее. Слова написала. Про ангела песня, про мою Амели. Я знаю сотни произведений, и все равно только колыбельную всегда просят. Нравится им, тогда как каждая нота из этой мелодии душу мне рвет.
Смотрю на себя в зеркало гримерки. В черном обтягивающем платье до колен с глубоким вырезом, открывающим вид на упругую грудь. Шрамы старательно замазаны толстым слоем грима, волосы уложены в крупные волны, немного подколоты сбоку. На лице штукатурки много, ярко, красиво, как всегда, хоть меня уже тошнит от этого. Не я это, кукла только, робот, машина, но не та Ася, которая внутри сидит, и плачет по дочери, воет раненой волчицей по ней и нему. Моему демону, которого я смела любить.
Усмехаюсь. Я все же стала красивой сукой. Такой, как он и хотел. Тянусь к сумочке. Достаю порошок. Открываю пакетик и высыпаю немного на зеркальце. Вдыхаю и закидываю голову, прикрываю глаза. Хорошо, мне снова станет легче…
— Кайфуешь, блядь?
Резко открываю глаза от этого голоса. Низкий, грубый, пробирающий до костей. Оборачиваюсь, и вижу ЕГО.
Бес. Как черт из табакерки появился и стоит прямо предо мной. Такой высокий, красивый, мощный, и весь в черном, как на похоронах.
Глава 14
— Ты…это ты.
Руки мгновенно немеют, и я быстро вскакиваю со стула, видя демона перед собой. Я так долго хотела его найти, мечтала как убью его, но теперь от неожиданности словно застываю перед чудовищем.
В груди жечь начинает, а по телу дрожь разливается от одного лишь присутствия Беса. Мой чертов страх перед палачом никуда не делся, даже сейчас он все такой же сильный, как и раньше и заставляет себя чувствовать чертовой овечкой перед диким зверем.
— Давно не виделись. Вижу ты все же добилась, чего хотела.
Бес прикрывает за собой дверь, подходит ближе, тогда как во мне кровь за секунду вскипает, яркими вспышками проносясь перед глазами. Дышать становится сложнее.
— Ненавижу…Ненавижу тебя!
Вскрикиваю на него и хватаю первое, что под руку попадает с косметического столика…фен. Бросаю со всей дури в палача, стараясь убить его, но Бес ловче и конечно, сильнее. Этот чертов демон всегда был сильнее, поэтому фен до него даже не долетает, так как Бес отбрасывает его от себя за секунду, подходит ко мне, и схватив за запястье, сжимает до боли мою руку.
— Аай, больно, пусти!
Хочу поцарапать его второй рукой, но Бес и ее тут же ловит. Сжимает крепко, сильно, до боли. Смотрит прямо на меня, обжигая своими холодными серебристыми глазами.
— Не пущу.
Вдыхаю невольно запах палача, он дурманит меня, и как чертовая наркоманка я понимаю, что безумно скучала по этому запаху. Запаху проклятого убийцы, которого я не имею права даже по имени называть.
— Сволочь! Убийца, подонок! Ненавижу!
Бес слишком близко и намертво просто держит меня за обе руки одной своей огромной сильной лапой. Я же схожу с ума от этой близости со зверем. Трепыхаюсь, как птичка в его руках, но палач настолько силен, что я совсем беспомощна против него, черт возьми!
Улавливаю раздражение и злость в серебристых глазах демона. Раньше с ума по ним сходила, а сейчас…ненавижу! Там как был лед, так и остался. Ничего не поменялось ко мне, зверь в нем, кажется, даже еще сильнее ожесточился.
Судя по злому рычанию, Бесу не нравится такая я, не такую девочку он видимо ожидал увидеть, да вот только мне все равно уже на это! Все эти годы я мечтала убить Беса за ребенка своего. Только своего!
Брыкаюсь в его сильных руках, но он не отпускает. Тимур держит намертво просто, прожигая мои руки до кости. Бес очень высокий, крепкий, мускулистый, и хоть я на каблуках, едва до груди ему достаю. Силы неравные, и убить этого подонка голыми руками у меня точно не выйдет, и понимание этого клинком проходит по груди. Больно. Как же мне больно!
Слезы выступают на глаза, а сердце таранит грудь от этой близости. Ни до ни после Беса ни один мужчина меня не касался. Я как женщина себя давно похоронила, и теперь его прикосновение и близость дурманит мне мозг, заставляя просто захлебываться собственным ядом ненависти.
Пытаюсь укусить этого подонка, но он не дает мне и шанса. Сверлит только злым взглядом, вот-вот ударит или что…не пойму. Пусть бьет, пусть убивает, мне уже все равно…
— Пусти, пусти меня!
— Не ори, бешеная. — Пусти меня, сволочь!
Выворачиваюсь, пытаюсь выцарапать ему глаза, но Бес сильнее. И он еще больше стал, даже через его идеально черный костюм видно. Шире в плечах, массивнее, крепче. Он возмужал, еще более красивым стал, тогда как я…просто на части раскалываюсь.
Шиплю на него, пытаюсь снова драться и кажется, зверю это быстро надоедает.
— Сучка.
Еще миг, и Бес зачем-то прикладывает руку к моей шее, куда-то надавливает, после чего у меня перед глазами резко темнеет, ноги перестают держать, и я падаю прямо ему в руки. В руки своего палача.
***
Три года, 4 месяца назад
Мы живем вместе уже три дня, и каждый раз как по минному полю ходим. Осторожно, медленно, спокойно. Я так сильно сдерживаюсь перед Асей, даже уже без маски. Не хочу испугать, ранить, сделать больно.
Как одержимый становлюсь. Ася. Моя девочка. Шанс мне дала тогда, когда его уже быть не должно было.
Нет, она не простила, ничего не забыла, но просто позволила рядом быть. Девочка спасла меня, не дав уехать к Булату, хотя тогда я уже готов был сдохнуть. Лишь бы ее не тронули. Лишь бы ей не было снова больно.
Нежная, ласковая Ася заводит меня просто с полуоборота, тогда как я все время на стопе живу. Нельзя с ней больше жестко, жестоко нельзя, не то себе же руки отрублю. Не хочу больше видеть страха в ее глазах, а он есть…не такой, конечно, дикий, как тогда, когда узнала, что я притворялся, но все равно.
Эти первые дни мы притираемся, хотя от возбуждения мне уже крышу рвет знатно. Ее запах, как наркотик, и меня всего аж трясет с нею рядом, но я сдерживаюсь. Хочу облизать ее всю, войти в податливое тело и насладиться сполна, но стараюсь быть спокойным. Для нее. В первую ночь мотылек осторожничает, а я заталкиваю свою похоть куда подальше. Мы просто спим вместе без секса, но на вторую ночь уже не выдерживаем. Вижу, что Ася возбуждается, она блядь, как спичка в моих руках загорается, и я дурею.
Хочу ее уже, как псих конченый, как чертов наркоман дозу, и беру.
Осторожно, медленно, конечно желая большего, но нет. Все будет постепенно, нормально, спокойно для нее. Не так, как тогда трахал ее в подвале, как зверь, купаясь в ее слезах и боли. Только не так, никогда больше, никогда снова не сделаю ей больно, ох как же я ошибаюсь в этот момент.