История пишется победителями (СИ)

Впереди 1-й армии, что пошла головной по территории Бельгии, развертывалась «Конная группа» генерал-полковника Августа фон Макензена в составе трех кавалерийских корпусов — по две дивизии в каждом, плюс одна отдельная дивизия. Но за четыре года эта конница изменилась до неузнаваемости, настолько усилили ее вооружением и изменили будущую роль. Впрочем, германская инфантерия тоже стала получать новое оружие, однако не настолько, как кавалерия. В каждый полк ввели по штату одну пулеметную команду из шести «машингевер 08», какая раньше приходилась одна на дивизию. Такие же команды получили егерский батальон дивизии, и самокатчики — имеющие в своем пользовании велосипеды, или сами приходили по мобилизации во вновь сформированные самокатные батальоны, или немедленно их отдавали армии. «Самокатов» в рейхе было много, продажи возрастали с каждым годом — велосипеды и мотоциклетки шли нарасхват, юные немцы и немки брали пример с принцев, что считали за честь служить в самокатных батальонах и «кирасирах». А вот последние перестали быть кавалерией в привычном смысле, под этим названием «спрятали» бронеавтомобили. Каждый кавалерийский корпус получил целый полк из четырех эскадронов по десятку машин в каждой, вооруженных двумя пулеметами, да еще с приданным самоходным дивизионом из грузовиков, прикрытых листами стали — в кузовах у них на тумбах стояли легкие 75 мм короткоствольные пушки. А еще корпусам придали целую бригаду пехоты, укомплектованную по полным штатам, и перевозимую на марше на грузовиках — число последних изрядно увеличили, по планам было предусмотрено придавать каждой дивизии автомобильную роту. А тут на бригаду целый батальон, благодаря которому инфантерия проделала более чем стокилометровый путь от границы до Брюсселя всего за трое суток.
Сражений не случилось, несколько боев не в счет, потери минимальные. Получив в полночь приказ кайзера перейти границу, к рассвету германская моторизованная пехота с бронеавтомобилями была уже перед крепостными фортами Льежа и Намюра, которые бельгийцы не успели привести в боеготовность — солдаты спали безмятежным сном. В Брюссель вступили через день, проделав затяжной марш на сотню километров — столица толком не оборонялась, бельгийцы только приступили к мобилизации, все их шесть пехотных и одна кавалерийская дивизия застигнуты врасплох…
Такой видели войну 1914 года до ее начала, но война оказалась совсем не «такой»…
 Глава 29 
— Экселенц, с «грифа 07» получена радиограмма — «в канале видны броненосные крейсера, три корабля, четыре трубы на каждом, и легкие крейсера с миноносцами, общим числом до десятка».
— Хоть что-то, вот и противник для нас нашелся — риск оправдан господа, и поверьте, он стоит того. Мы ведь влезли к англичанам на задний двор, и поверьте — такой дерзости от нас не ожидали!
Вице-адмирал Франц Хиппер пребывал в приподнятом состоянии, ведь первый набег в Ла-Манш, где может поджидать всякое, особенно в узости, когда с французской стороны видны белые утесы Дувра. Начинался четвертый день войны, солнце всходило над горизонтом, но теперь стало ясно, что боя, которого искали немцы, англичанам не избежать. Причем при самом невыгодном для них соотношении сил.
К Ла-Маншу в набег отправилась вся эскадра линейных крейсеров в полном составе — головным шел его флагманский «Зейдлиц», за ним следовал «Дерфлингер», замыкали колонну «Мольтке» и «Гебен». Эти корабли были гордостью «Хохзеефлотте» — по своему водоизмещению они равнялись британским линкорам, не уступая тем в бронировании, а то и превосходя в толщине плит. Имели при этом значительное превосходство в скорости — корабли могли держать ход 26–27 узлов, а при необходимости «выжать» еще один дополнительный узел скорости, пусть и на короткий срок. В отличие от английских линейных крейсеров у них упор был на первое слово, тогда как у британцев на втором. И если самые лучшие «кошки адмирала Фишера» имели «шкуру» в девять дюймов, то на «Гебене» десять с половиной дюймов, а на «Зейдлице» все двенадцать дюймов, как на английских линкорах типа «Орион», дюжина которых являлась становым хребтом Гранд Флита.
  
Однако нужно было чем-то поступиться — и статс-секретарь адмирал Тирпиц выбрал артиллерию. Но и не тут все так просто, дело в том, что на «Мольтке» и «Гебене» установили 280 мм орудия с удлиненным до 50 калибров стволом. И установили таких десять в пяти башнях, причем три в диаметральной плоскости — одна в носу, и две, линейно-возвышенные, на корме, чтобы иметь преимущество при ретираде. А еще две башни установили по бортам, но диагонально, чтобы обе могли участвовать в бортовом залпе, и иметь возможность стрелять на носовых и кормовых углах. На этих кораблях учли опыт первого линейного крейсера «Фон дер Танн», с восемью 280 мм орудиями с длиной ствола в 45 калибров, как на первых линкорах типа «Нассау» — все пять этих кораблей сейчас сражались на Средиземном море. Но новых линейных крейсерах, германские кораблестроители увеличили водоизмещение, чуть усилили бронирование и скорость, и значительно увеличили обновленную артиллерию, на четверть. По этому же проекту, но тоже «улучшенному», хотели заложить в начале 1911 года и «Зейдлиц», за которым летом последовал «Дерфлингер», но по указанию кайзера успели доработать проект под установку восьми 305 мм орудий. И уже со всеми башнями в диаметральной плоскости, по паре носовых и кормовых, вторая возвышалась над первой, в точном соответствии с новейшими линкорами типа «Бранденбург», заложенных вместе с ними.
И хотя вес бортового залпа почти не изменился, но двенадцать дюймов есть двенадцать дюймов и снаряд в 405 кг гораздо увесистей 303 кг. И броня как у линкора, а по скорости не уступает британским «кошкам», что по секретному справочнику «ходоки» изрядные — могут выдать до 28 узлов. А 343 мм пушки стреляют снарядами в полтора раза более тяжелыми, в 635 кг весом, смертельно опасными для «гебенов», но с «зейдлицами» не все так просто — толстая крупповская сталь должна держать их удар. А вот новые 305 мм пушки, с удлиненным до 50 калибров стволов по расчетам должны пробивать 229 мм главного броневого пояса до семидесяти кабельтов — все же «шкура» всех трех «кошек» (в достройке еще и четвертая) определенно тонкая. К тому же осенью-зимой войдут в строй «Лютцов» и «Бисмарк», так что эскадра линейных крейсеров тоже получит существенное усиление. А вот другие британские линейные крейсера типа «Инвинсибл», вместе с улучшенным проектом, не так опасны. Стрелять на борт могут из шести или восьми 305 мм стволов, тут все зависит от курса и разворота орудий бортовых башен, а вот броня англичанами явно завышена. Значатся плиты пояса и башен в семь и десять дюймов (178 мм и 254 мм), а в германском секретном справочнике цифры совсем иные — 152 мм борт и 178 мм лоб башен — даже германские 280 мм пушки пробьют плиты такой толщины с легкостью, не говоря уже о 305 мм стволах. То защита для крейсеров, никак не для линкоров…
— Экселенц, от «Грифа 07» радиограмма — «возвращаюсь домой, меня сменили, вахту передал. Вижу к норд-осту от „узости“ два линейных крейсера, в сопровождении трех легких крейсеров, слишком далеко для идентификации кораблей противника».
Хиппер не выругался, очень обрадовался. Адмирал прекрасно понимал трудность для пилота с определением типа кораблей, тем более на обратном курсе, когда бензина в баках остается немного, только долететь до аэродрома. Появление первых образцов этих четырехмоторных аэропланов прекратило смешки моряков над неуклюжими «этажерками». В прошлом году на маневрах убедились в их полезности, в этом году уже не мыслили набеги без проведения воздушной разведки. «Грифы» вышли настолько полезными, что рейхсвер и кайзерлихмарине начали ожесточенную борьбу за обладание новыми аэропланами. Они могли донести полтонны бомб до врага на дальность до двухсот километров. А если принимали дополнительно вместо бомб баки с бензином, то могли преодолеть расстояние в шестьсот сорок миль, или тысячу двести пятьдесят километров. Для проведения дальней разведки более чем достаточно, тем более для этого на самолеты ставили радиостанции и они могли немедленно оповещать флагмана о наличии в том или ином «квадрате» кораблей противника. И в этом качестве оказались незаменимыми — в армии и на флоте с изумлением генералы и адмиралы осознали, что времена крейсеров и конницы канули в лету. А когда авиаконструкторы доложили, что дальность полетов можно увеличить до одной тысячи миль, все работы над «цеппелинами» были прекращены — сопоставили стоимость и эффективность с полезностью, и ахнув, распрощались с идей широкого привлечения для разведки дирижаблей — лучше строить аэропланы, и чем больше, тем лучше. Не десятками и сотнями как сейчас, а тысячами…