Прыжок за мечтой (СИ)

— Папка встречает, — улыбнулась Нюра, продолжая поддерживать Костика.
Навстречу, прихрамывая, шёл стройный старик с гордо поднятой головой. В руке обычная выструганная из дерева палка. Костика поразил взгляд, жёсткий, пронзительный, похожий на рентген. От старика даже на большом расстоянии чувствовалась внутренняя сила. Костик несколько раз оступился и один раз даже чуть не упал. Ему казалось, что его просветили насквозь, и сейчас будут писать на него рецензию.
— Пап, это Костя!
Костик стоял напротив старика, на лице которого находил свои черты. Это ещё больше смущало.
— Здравствуй, внучок! — неожиданно улыбнулся старик и жёсткие глаза подобрели и заблестели. — Дай-ка я тебя обниму!
Костик уже было выставил руку для пожатия, разжал ладонь, оказался зажат в крепких мужских объятиях. Даже дух перехватило от неожиданности.
— Пап! Задавишь! Он ведь раненый! — пришла на помощь Нюра.
— Живым и не чаял увидеть уже. Бог милостлив. Сподобил. Айда в хату. Там девки уже стол собрали. Но мы вначале в баньку, а потом отметим побывку по-мужски.
Дед стукнул раскрытой ладонью Костику по плечу.
— Давненько поди в баньке не мылся? У меня венички берёзовые свежие есть. Банька всю хворь выгоняет!
Костик разглядел немного дом, который больше напоминал времянку, полузакопанную в землю.
И тут они переступили порог дома. Костик не ожидал такой бурной радости от незнакомой родни. Его обнимали, смеялись, тут же плакали. Деду пришлось туго, чтобы отбить внучка от тётушек и бабушки, которым не терпелось расспросить его.
— Всё за столом. Я сказал — за столом! — остудил пыл женщин дед. — Мы в баньку. Негоже гостя за стол не мытым сажать. Давай мать полотенце и свежую одёжу. Константин скидай шинель, вещмешок. Вон в комнатке и форму скидай. Тут до баньки недалеко.
Костик красный, с горящими ушами, снял форму, сложил стопкой. Штаны долго стягивал с непослушной ноги, но справился.
Банька маленькая. Предбанник и совмещённая мойка с парилкой. Жар стоял такой, что покрасневшие ещё в доме уши скрутились в трубочку. Дышать горячим воздухом оказалось настолько сложно, что Костик сразу присел на корточки. Внизу воздух посвежее. Раскалённая до красна печка бушевала и шумела в вытяжной трубе.
— Давай Константин на полок, дед тебя веничком пощекочет слегка. Ложись, ложись. Вот так. Веничек хороший.
Костик обливался потом и молил всех на свете, чтобы как можно скорее всё это закончилось. Что такое баня он теперь узнал. Веник пробежался по спине, обдавая жаром кожу, а потом прохладная вода вернула Костика в себя.
— Чтой-то разошёлся дед, извини Константин. Я и забыл, что ты после ранения. Баньку остудил немного, давай мойся и пойдём за стол.
Костик, сидя на лавке, намылился, принял из рук тазик с водой. Окупнулся и с трудом вышел в предбанник одеваться.
За столом он познакомился со своими тётушками и бабушкой.
Старшая тётушка Александра. Высокая, стройная, мускулистая, словно спортсменка из бодибилдинга. Лицо суровое, практически никогда не улыбающееся. Немногословна. За весь вечер не произнесла и десятка слов. Средняя, насколько понял Костик, третья по старшинству, второй была Татьяна (его мама) — Нина. Невысокая пухленькая и симпатичная, какая-то очень домашняя. Очень добрые голубые глаза, больше интересовалась, как жили до войны. Младшая Нюра болтала без умолку и её вопросы были в разных сферах.
Бабушка Глафира Александровна, добродушная, мягкая, заботливая. Всё старалась подложить Костику то, что повкуснее. Когда речь заходила о Татьяне, то её глаза влажнели.
Дед в самом начале застолья разлил самогонку по маленьким стопочкам. Для них это было нормальным, но Костик никогда не пил спиртного! Хотел было отказаться, но дед сказал, что надо и поставил рядом стакан с водой.
Дыхание перехватило, и только вода спасла Костика. Иначе бы задохнулся. В желудке стало тепло, тревоги последних дней внезапно улеглись. И ему показалось, что он всегда жил в этой дружной семье родственников…
  
Глава 7. Шофёр
  
Солнце уже было довольно высоко, когда Костик соизволил проснуться. Он давно так не спал. Без тревог, налётов, канонады, грохота железной дороги, стонов раненых. Словно он попал в другой мир.
Костик усмехнулся своим мыслям. Он действительно попал в другой мир и удастся ли вернуться назад, домой, неизвестно. Выходит надо налаживать жизнь здесь и сейчас. Он спустил ноги с кровати. Кальсоны, которые вчера дали после бани, оказались больше на несколько размеров. Но вчера он этого и не заметил. Исподняя рубаха лежала рядом с подушкой. У кровати стояли кирзачи без портянок. В доме стояла тишина, слышно было, что где-то вдали свистит паровоз. Костик сунул босые ноги в сапоги, сладко потянулся. Встал, глянул в окно, за которым не видно было ни одного человека, но солнце щедро отдавало осеннее тепло земле.
Чуть приволакивая левую ногу, Костик вышел на кухню. На столе, завёрнутый в полотенце, стоял небольшой чугунок. Рядом крошечная записка: Костя, это всё тебе. Кушай.
Он аккуратно снял полотенце. В чугунке три картошки в мундирах, рядом кусочек хлеба, два яйца, головка лука и стакан тёплого молока.
Костик увидел это и услышал ворчание желудка. Умылся из самодельного рукомойника, вода из которого стекала в ведро. Почистил зубы указательным пальцем с зубным порошком.
Не успел начать принимать пищу, как еда закончилась. И тут он прослезился. В горле ком встал.
«Они тут не доедают. Наверняка каждый мне что-то из своего оставил. А я? Дармоедом быть не хочу! На фронт надо проситься или на завод. Научусь! Что я совсем дебил что ли? Подожди, а вещмешок? Где он? Там же что-то есть в нём. Сухпай!»
Костик огляделся и увидел его под лавкой, куда вчера и поставил. Вытянул, поставил рядом, развязал горло и в нос ударил запах хлеба. Три буханки! Семь банок тушёнки, какие-то консервы и банка сгущёнки. И ещё пакеты с концентратом.
Он выставил всё на стол. Хлеб накрыл полотенцем. И довольный вышел на крыльцо. Прохладно, но на солнце тепло, тем более ветра практически не было.
У крыльца стояла небольшая скамейка. Невысокий жиденький заборчик отгораживал улицу от двора. Костик был как на ладони. Но вокруг никого. Тишина. Даже какая-то птичка завела небольшую трель с дерева у соседей.
А воздух какой! Свежий вкусный хлебный. Или это не воздух, а руки до сих пор пахнут хлебом?
— Привет! — неожиданно раздался голос из-за соседского забора.
— Привет, — ответил Костик, вглядываясь в силуэт, который прятался между досок.
— Это тебя вчера встречали? Ты воевал?
— Меня встречали. А ты кто такой будешь?
Голос засмеялся и силуэт на некоторое время исчез, а затем появился немного в стороне.
— Меня зовут Наташа, а тебя Костя! Я знаю!
Теперь он мог разглядеть её. Девочка лет четырнадцати, небольшого роста с круглым лицом в тёмной кофте и юбке.
— Будем знакомы, Наташа. Красивое у тебя имя!
Она вдруг легко перепрыгнула через ограду и быстро оказалась рядом на скамейке.
— Ты, правда, воевал? — голубые глаза смотрели на Костика широко распахнутыми окошечками.
Он усмехнулся.
— Воевал, — сказал, будто не придал этому значения, а в душе у него всё ликовало.
— Расскажи!
— Наташ, я бы с радостью рассказал, но… почему-то не хочу, — настроение радости неожиданно ушло, когда он вспомнил оторванную ногу в сапоге. — Да не надо тебе это…
— Ну, расскажи, — обидчиво протянула Наташа.
— Это военная тайна, — заговорческим шёпотом произнёс Костик и даже приложил палец к губам.
 
Наташа посмотрела на него серьёзно и кивнула головой.
— А Пашка так вообще много рассказывает. Он у нас герой! Командира спас и два танка сам подбил!
— Это какой такой Пашка? — неожиданно в разговор вступила тётушка Нина, которая оказывается, чем-то занималась в огороде. — Топушков? Этот герой, да тока на словах. Он и самолёты по пьяни из нагана сбивал. Слушай его больше! Костя ты покушал?