Три побега из Коринфа (ЛП)

Но другой, кого назвали Полиникосом, внезапно запротестовал.
— Я никуда не уеду отсюда, - твердо заявил он.
— Почему?
— Потому что… ты видел эту девушку, Меликл?
Меликл от души рассмеялся. И высокий, стройный молодой человек продолжал уже дальше шепотом:  — Клянусь всеми богами, я никогда не видел девушек прекраснее ее.
— А Анита?
— О да, Анита. Но Анита не в счет. Это же моя сестра.
Они еще долго разговаривали  друг с другом и советовались, но решение уже  было принято. Они остаются.
Диоссу нужно было много чего сделать в тот день.
По меньшей мере,  раз десять он побывал на паруснике иноземцев, откуда ему пришлось притащить различную посуду, кувшины, одеяла, продукты питания. Кроме двух молодых людей   на корабле был еще один пожилой хмурый и сварливый матрос  -  их  слуга. 
К вечеру Диосс уже все про них знал. Он узнал, что кораблик назывался «Анита», что он принадлежал молодому человеку,  поменьше ростом, который был у них главным, а другой, высокий человек был его зятем, а третий, пожилой  -  рулевым матросом.
Он узнал, что они пришли из Милета, из Азии, что высокий, стройный молодой человек по имени Полиникос должен принять участие в соревнованиях  бегунов.
Диосс смотрел на него с большим восхищением. Только благодаря Полиникосу   они заметили его,  Диосса, в гавани и пришли посмотреть комнату, а потом только благодаря этому молодому человеку сняли ее. Тем временем Диосс услышал, как Полиникос сказал о  его сестре, что она самая красивая девушка в мире, и поэтому его сердце наполнилось гордостью и благодарностью незнакомцу.
Он его совсем не боялся. И действительно, Полиникоса не за что было бояться. У него было юношеское лицо, нежно и робко с улыбкой смотревшее на людей сверху вниз, у него были светло-золотистые волосы и светло-голубые, очень добрый глаза. Как можно было такого  бояться?  И, кроме того, он был олимпиоником, настоящим бегуном, возможно, будущим победителем, одним из тысячи.
И когда  Полиникос увидел вспыхнувший энтузиазм и бесконечную уверенность, в лице Диосса, он улыбнулся ему и начал разговаривать с ним  как с равным равный. Диосс  был рад такому уважительному отношению, тому, что тот  восхищался необыкновенно расторопным  и симпатичным  мальчиком, а еще он хотел узнать что-нибудь о его сестре, красавице Эвклее.
За ужином он усадил мальчика рядом с собой на скамейку, и Диоссу пришлось есть. и пить вместе с ними. Когда мальчик узнал вкус вина, пшеничного хлеба и хорошей копченой рыбы, то не смог оторваться от этой обычной флотской еды. Его доверие к своему великому гостю росло, и когда  его о чем-то спрашивали, он медленно начинал рассказывать обо всех своих выходках, заботах, о бедности, о злом отчиме, который все отбирал у них в доме и о своей  флейта. Когда Эвклея услышала  все это из соседней комнаты она строго предупредила  Диосса, не рассказывать таких вещей незнакомцам.
— В конце концов, он мне не чужой, — подумал мальчик. — Как будто я его давно знаю и он мне очень нравится. — Он тебе тоже должен понравиться. — добавил он через секунду.
— Это почему?
— Потому что он очень добрый и красивый, и... он бегун, и... еще и потому, что ты ему нравишься. Я слышал, как он сказал своему другу, что ты самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. Он сказал это тихо но я услышал. Поняла?
Его сестра  на это ничего не ответила, но покраснела и быстро отвернулась.
Когда через некоторое время ей пришлось зайти в комнату, чтобы налить им вино, ее лицо было закутано платком, прикрывавшим ее румянец,  растерянность и беспокойство, от которых она чувствовала себя беспомощной.
 
К счастью, пришла мама и  взяла на себя заботу о молодых иноземцах.
Мать велела Диосу выйти и не мешать гостям, но он при первой же возможности  вернулись обратно в комнату. Он не хотел упускать  шанса посмотреть  на настоящего  моряка и на настоящего  олимпионика-бегуна и послушать их разговор и рассказы. 
Но этот необычный день, хотя уже и клонился к вечеру, принес еще одно важное событие для карийцев.  Вдруг из-за двери послышался шум;  Диосс заглянул в прихожую. Там стоял крупный, здоровый, в богатых одеждах  мужчина, а за ним стоял хорошо одетый черный раб, несший тяжелую корзину.
— Здесь поселился достойный Меликл  Милетский? — спросил гость  командным голосом.
Диосс замер .-  О, получается, что эти путешественники из Милета, не простые люди, а сановники!
Вновь прибывший даже не дождавшись ответа, отодвинул Диосса, едва протолкнув свою  массивную фигуру через дверь, и вошел внутрь.
Молодые люди вскочили, увидев его, а тот, что пониже, Меликл, вскрикнул от радости и бросился в его распростертые объятия.
— Это ты, Калиас! Ты! … Откуда ты? Как ты сюда попал?
Было очевидно, что здоровый, дородный господин тоже обрадовался. Он удовлетворенно вскинул руки,  пристально посмотрел на молодого человека, а затем энергично постучал Меликла по плечу.
— Так ты, мой мальчик, женился?
— Да, я женился!
— При том… на дочери Диомеда, как  ее звали?  Ах, кажется, Анита?
Меликл улыбнулся. — Да, на ней. И у нас уже есть маленький сын. Теперь он может ходить, и даже бегать.
— Это  же хорошо. Это очень хорошо. —  Калиас громко рассмеялся. —  Из него вырастет замечательный  парень. Ты и не заметишь, как он станешь твоим помощником. Хорошо, что ты женился! Стал более уважаемым, а это самое главное в деловом мире. Такой крупный и респектабельный торговец, как я, даже не стал бы и разговаривать с безбородым клиентом. А вот отец семейства, это  другое дело. Теперь мы можем даже выпить вместе, на равных.
Меликл начал разливать вино, а Калиас удобно уселся  на стул и осмотрелся вокруг.
- Ты что, не мог найти ничего лучше этой дыры? - проворчал он.
Меликл только пожал плечами.
— Полиникос решил  остановиться здесь.
— Почему? В конце концов, я здесь ничего не вижу, кроме бедности.
— Вот поэтому Полиникос  и говорит, что если мы сейчас уедем, то сильно разочаруем и огорчим наших хозяев.
  — Он что, заботится об этих хозяевах?
— Нет, не на хозяевах, а о дочке хозяйки. Она действительно очень красивая девушка.
Калиас рассмеялся: — Так вот оно что, это другое дело. Полиникос... Хм…  Я не знал, что у него такое мягкое сердце.
— Да, Калиас. И поэтому я ему не перечу, чтобы он не подвел нас на Играх… 
Калиас с интересом повернулся к Полиникосу.
— Будешь участвовать в гонках, Полиникос?  В панкратионе или в пятиборье?