Три побега из Коринфа (ЛП)

— Полиникос еще слаб, — сказал Ксенон, — я  встану вместо него.
— Нет! — ответил Меликл. — Полиникос слаб, но в первом ряду нападение всегда самое яростное. Я знаю, что делаю. Если он падет, то ты заменишь его.
— Хорошо.
— Во второй  ряд  встанут: Тиреос, Софрониск и ты, Ксенон.  Дальше Коройб и Демодокл с луком.
— А пока я встану в самый конец?
— Да. У тебя все равно будет работы больше всех. Расставить людей на борту, и позаботиться о том,  чтобы они не слишком мешали друг другу. Только, жаль, что их барка немного выше нашей.
— Ну, здесь уж ничего не поделаешь!
Пиратская барка уже была видна, как на ладони. На ее борту стало заметно лихорадочное движение. Готовили какие-то шесты, веревки. Лишь часть гребцов сидела на веслах,  остальные вооружились и приготовились к атаке.
Несколько лучников выстрелили в упор. Немного стрел попали в носовую часть корабля Меликла.
Меликл посмотрел на Демодокла. Тот   кивнул. Медленным движением он вытянул руку с луком. Тетива издала звук, похожий на жужжание. Стрела свистнула, и в ответ эхом по рядам пиратов разнесся крик.
— Первый выстрел не был потерян, — сказал Демодокл.
Сразу после этого на корабль Меликла обрушился ливень стрел, но никому он не причинил вреда. Сразу же с барки послышались крики.
— Сдавайтесь, сдавайтесь!  —  кричали громовые голоса.
В ответ на это Демодокл  и Тиреос снова послали им свои выстрелы. Но затем по приказу Меликла они стали отходить на корму корабля.
Тиреос оставлял за собой кровавый след, пиратская стрела попала ему в ногу. Мальчик даже не сказал ни слова, просто побледнел и спокойно пошел дальше. 
Барка была уже рядом и приближалась. Десять шагов,  потом еще пять, и борта обоих кораблей столкнулись и, заскрипев, встали рядом.  Они сильно покачивались, вздрагивали и замирали.
Пираты зацепили борт корабля Меликла огромными крюками и подтянули его.  При этом некоторые из них запрыгнули на попавший в засаду корабль. Они с шумом пробежали вперед и были удивлены, что никто не оказал им сопротивления. На полпути они остановились у флагштока.
Милетцы,  молча, стояли перед ними неподвижной стеной. Никто из них не произнес ни слова. Это было странно и необычно, и грабители опешили. Они почувствовали страх и даже уважение. Жертвы пиратских нападений никогда не вели себя подобным образом. Эти моряки  не были трусливыми купцами, как финикийцы. Он стояли неподвижной  стеной.  Четверо, в первом ряду с мечами в руках, казались им великанами из сказок.
Пираты заколебались. Они подбадривали друг друга криками. Только когда их стало больше и к ним присоединились другие, они двигались вперед.
Но в эту минуту послышался спокойный голос Меликла: — Теперь, друзья, сомкнем наши ряды.
И они встали живой стеной!
Ужасный звук ударяющихся друг о друга  металлических щитов смешался с воем.раненых.
Братья-великаны Ликон и Диликон работали, словно дровосеки с каждым ударом круша все новые и новые щиты и шлемы. Полиникос и Меликл пошли посередине еще страшнее тех, потому что они были обучены фехтованию, они были беспорядочными, и их удары поражали, как молнии.
Они медленно, но уверенно, шаг за шагом наступали на врага. Пираты тщетно пытались противостоять им. Напрасно они яростно бросались на, упорно наступавшую на них,  железную стену.  Трое из них упали замертво, четверо, легко раненых и истекающих кровью, отступили, а остальные  быстрее  попрыгали обратно на борт своей барки.
 
Из милетцев только Ликон был ранен, и у него подкосились ноги. Ксенон немедленно заменил его. 
Но внезапно на поле боя появился новый противник. Это был вожак морских разбойников, который,  увидев поражение своих товарищей, захотел остановить их и бросить обратно в бой. Поэтому он сам бросился на  противника.
— Теперь вы узнаете, подонки, что значит противостоять  Веджанусу.
Он метнул копье в ближайшего от него Меликла и запрыгнул на борт корабля.
Копье попало в цель, и его удар был ужасен. Кончик копья пронзил шлем и сорвал его с головы Меликла, который  весь содрогнулся от удара. Он вскрикнул, но не потерял самообладания, а просто вытер кровь со лба и плеч рукой и  с удвоенной яростью бросился на своего противника. Их мечи зловеще скрестились. 
Но внезапно произошло чудо. 
В тот момент, когда пират увидел открытое лицо  Меликла, он от удивления раскрыл рот  и изумленный уставился на него.  Вожак перестал атаковать и лишь отражал удары.
— Стой! — крикнул он, наконец. — Остановись, дурак!
И когда разгневанный Меликл не поддался, пират  снова закричал:  — Прекращай! Атеем и Эринием заклинаю тебя,   остановись, говорю тебе. Приветствую тебя, дорогой! Остановись! Подожди!
Меликл опустил меч. 
— Чего ты хочешь? — прошептал он, задыхаясь.
Веджанус  секунду смотрел на него.  Вдруг, резким движением он снял свой шлем с головы.
— Разве ты меня не узнаешь? — спросил он.
Меликл пожал плечами.
— У меня нет знакомых среди грабителей.
— Но, может быть, они есть у тебя среди галерников?
Меликл от удивления сделал шаг назад.
— Ты о  чем? — спросил он.
— Тот же голос, — сказал пират, не сводя глаз с противника. 
— Ты о  чем? — повторил Меликл.
— О чем, о чем…   О, Зевс Громовержец, разве ты не был  на  борту спартанской галеры шедшей из Тарента  и  стоявшей в  Кноссе?
Меликл кивнул. Он все больше и больше удивлялся. — Да! Семь лет назад, ранней весной?
— Ты был тогда в  Кноссе?
— Да.
— Разве ты не помнишь в Кноссе  шесть мечей.
— Шесть Мечей? — В глазах Меликла мелькнуло удивление.
— Да, шесть мечей, — повторил Веджанус.
— Я отдал их галернику, которому хотел помочь сбежать.
— И ты еще подсказал ему,  где можно  после этого скрыться.
— Клянусь Зевсом, да. Как ты меня узнал?  Ведь, я же всегда приходил только ночью.
— Я тот самый галерник.
— Ты?
— Да, парень, я.
— Но, он,  кажется, был тирренцем.
— Я и есть тирренец.