Право на жизнь (СИ)

***
В огромном сложенном из необработанных булыжников камине полыхал огонь. Поджаривающаяся на вертеле туша свиньи скворчала жиром, распространяя по комнате аромат пряностей и приманивая домашних псов. Снежно-белые хаски с пронзительно-голубыми глазами походили на большие плюшевые игрушки, разбросанные по гостиной.
Я опасливо, с разрешения Исхарда погладила одного, но увлеченно принюхивающийся пес даже не заметил моего робкого жеста.
Дверь отворилась, и неумелые заигрывания с собаками тут же отодвинулись на второй план. Я поспешно встала, незаметно отирая ладонь о подол, склонила голову, приветствуя законную хозяйку дома леди Нихамаду и родителей будущего мужа — Аару и Имагара тиа Иньлэрт.
— Добрый вечер, Исхард, эсса Ланкарра, — Нихамада с достоинством кивнула в ответ. — Я рада, что вы откликнулись на мое приглашение, и должна извиниться за отсутствие дорогого супруга. Лорд Фаталис выполняет приказ Альтэссы и не смог вернуться в Иньтэон. Долг перед кланом порой сильнее наших желаний.
От затянутой в строгое светлое платье тонкокостной фигуры, чью стать не смогли испортить даже неоднократные роды, так и веяло королевским величием — одно слово, дама из высшего света.
Оробев от неожиданно официального приветствия, я с опаской покосилась на вторую женщину — тоже невысокую, но, в отличие от леди Нихамады, полноватую и выбравшую для встречи свободное яркое одеяние. Аара укоризненно качнула головой и выдала:
— Ниха, гадкая ты девочка, ну зачем сразу пугать нашу гостью? Неужели нельзя обойтись без официоза хотя бы на семейном вечере? Семейном! Ты понимаешь значение этого слова?!
Болтливая драконица плюхнулась на диван, дернула за руку сопровождавшего ее мужчину, заставляя усесться рядом. Ворчливо заметила:
— Вы тоже садитесь, дорогие. В ногах правды нет.
Я растерянно — резкая смена эмоционального фона сбила с толку еще больше — оглянулась на смущенно улыбающегося жениха и последовала «приказу». Нихамада, явно недовольная утратой ведущей роли, поджала тонкие губы и грациозно опустилась в кресло у камина.
— Лаанара, как вам… тебе — не возражаешь, чтобы я обращалась «на ты» — тебе понравились комнаты?
Женщина мгновенно раскраснелась от жары и волнения. Короткие волосы встали дыбом, отчего щекастое лицо напоминало окруженный серебристой дымкой одуванчик.
— Благодарю, леди Аара…
— Зови меня матушкой. У нас так принято, — перебила та. — Или тетушкой, договорились, дорогая?
— Милая, наша гостья — эсса южного клана, — напомнил Имагар, предпринимая безнадёжную попытку удержать экспансивность жены в рамках этикета.
Внешностью Исхард явно пошел в отца: долговязый, невозмутимый лорд Иньлэрт, урождённый Киали, по-прежнему притягивал женские взгляды. Но если сын чаще напоминал блистательного принца, то Имагар, скорее, походил на матерого вояку с ореолом мрачной тайны, что кружит головы романтически настроенным барышням похлеще молодого вина.
— Наш сладкий Исечка тоже эсса! А невеста моего сына для меня все равно что дочь, — возмущенно оборвала Аара, тряхнув головой. — Или ты предлагаешь мне и перед собственным дитем преклонять колено?
Мужчины синхронно вздохнули, давно смирившись с упрямством леди-матери. Исхард едва слышно пробормотал: «Было бы неплохо, если бы матушка вспоминала о субординации хотя бы в присутствии посторонних». Поняв, что я стала свидетелем его слов, жених улыбнулся и добавил чуть громче, но так, что по-прежнему слышала одна я:
— «Сладкий Исечка» не идет на пользу репутации эссы.
Я вежливо прикрыла рот ладонью, пряча улыбку. Элегантный манерный аристократ — сладкий Исечка? Надо же! Сказать Харатэль — ведь не поверит!
— Так как ты устроилась, солнышко? Всего хватает? — внимание женщины вновь вернулось ко мне.
Едва совладав с непослушными губами, я ответила.
— Благодарю за заботу, тетушка Аара. Обстановка очень милая. И платья тоже.
Открыв бельевой шкаф, я поняла, что зря нагрузила когтей сундуком с вещами: кто-то заранее обеспечил меня всем необходимым. После тщательного изучения большую часть нарядов пришлось забраковать — не подходили по фигуре, размеру, либо же оказались весьма оригинального фасона. Из оставшихся я выбрала несколько платьев, одно из которых — темно-синее с жемчужной вышивкой поверх шерстяной ткани — желая угодить радушным хозяйкам, надела нынешним вечером.
 
— Я говорила, ей придется по вкусу!
Аара с довольным видом обернулась к жене старшего брата. Та в ответ равнодушно отмахнулась веером.
— Девушка просто обладает чувством такта.
В голосе леди Иньлэрт прозвучала знакомая холодная язвительность, напомнившая мне о ее дочери. Нихамада изящно заправила выбившуюся из прически золотистую прядь (волосы у нее были почти такие же светлые, как у Юнаэтры, но другого, более теплого оттенка), ядовито улыбнулась мне одними губами — глаза цвета солнечного янтаря смотрели с брезгливым смирением, как на противное, но полезное насекомое.
Я ей не нравилась.
И это чувство было почти взаимным.
Женщина, породившая чудовище, догадывалась ли она, что уготовано ее ребенку? И если да… почему согласилась подчиниться лиаро?
Любила ли Нихамада старшую дочь, как Нейс, по словам сестры, любила свою Ranar? Или заранее, понимая, какая судьба ждет «меч», не желая привязываться, отказала Юнаэтре в материнской нежности.
Что руководило ей, решившейся превратить родное дитя в совершенное оружие?
— Лаанара…
То же, что и мной сейчас.
Долг.
Драконов наставляют с детства: на первом месте всегда клан, затем — семья, а после — личные интересы. Губы скривила горькая улыбка: мне никогда не давалась учеба, вот и это наставление я усвоила из рук вон плохо, переиначив на собственный лад.
— …Солнце?
Я осознала, что чересчур глубоко погрузилась в мысли и полностью выпала из беседы. Благо, Исхард, прекрасно знакомый с моей дурной привычкой периодически терять связь с реальностью, поспешил на выручку.
— Матушка, это не решено окончательно.
— Я считаю, здесь нечего обсуждать: брачная церемония должна состояться в Иньтэоне, — изрекла Нихамада. — Испокон веков женщина входила в дом мужа, в его семью и клан, чтила заветы его предков. Я надеюсь, что будущая первая леди Иньлэрт со всем вниманием отнесется к желаниям нынешней хозяйки дома.
Справедливый упрек заставил смутиться, и я не сразу осознала истинный смысл, скрытый за словами.
Харатэль как-то, между делом, предупреждала, что в северном клане, особенно в семьях, приверженных старым традициям, девушки имеют гораздо меньше прав и свобод, чем южные жрицы, являясь до некоторой степени собственностью сначала отцов, а затем мужей и их родителей.
Нихамада, прикрываясь принципами домостроя, только что потребовала от меня признания ее главенства. Мне не привыкать подчиняться, но, может, пора вспомнить о гордости? Эсса солнечного клана не обязана угождать чужим капризам, пусть даже и старших родичей жениха.
Исхард опередил меня.
— Тетушка, неужели вы до сих пор не избавились от стремления держать всех домочадцев под своим железным каблучком?
Нихамада нахмурилась, щелкнула, складывая, веером.
— Кто-то же в отсутствие Фаталиса должен укрощать царящий в этом особняке хаос. Не забывайся, Исхард. Ты эсса, но пока не глава рода, — холодно напомнила она племяннику. С нажимом произнесла, покосившись на Аару. — В доме моего мужа я смею рассчитывать на толику элементарного уважения. Как со стороны тебя, так и со стороны твоей… невесты.
Помню, на уроках генеалогии меня удивил принцип наследования в верховных семьях севера: следующим главой рода становился не первенец текущего, а старший из всех мальчиков нового поколения, то есть на звание могли претендовать и свои сыновья, и племянники, вплоть до двоюродных.
 
Конечно, подобное правило вызывало путаницу, но одновременно считалось, что оно способствует укреплению семейных уз. Последнее я бы поставила под большой знак вопроса, учитывая прохладное отношение нынешней хозяйки дома к будущему главе, вызванное… чем? Уж не моим ли присутствием? Ведь, насколько мне известно, у леди Иньлэрт нет сыновей, которые боролись бы за первенство — две дочери, и старшая объявлена предательницей.