Право на жизнь (СИ)
— Лучшая помощь с твоей стороны, — снова вклинился не отличающийся почтительностью каратель, — это если ты не станешь мешать. Держи рот и магию на замке, глядишь, перепутают с сирой и убогой, то есть беженкой.
— Крис, ты!..
— Эсса Ланкарра, боюсь, вы слишком приметная личность, — согласился Йорк, повернулся к рыжику. — Что планируешь делать?
— Да вот думаю, — пожал плечами друг. — Либо добраться до города: в толпе и затеряться легче, и подработку найти можно… и на случайный патруль выше риск нарваться. Либо партизанить в здешних лесах, но, боюсь, местные заметят и доложат кому не надо. Да и разжиться едой в середине просинца дело не из легких, — друг задумчиво прищурился, будто пытаясь увидеть скрытую стеной и расстоянием цель. — Мараф, знаменитый город бегунов… К приезжим там привыкли, а значит, вряд ли обратят внимания на еще двух. Пару месяцев продержаться, пока в этом районе все стихнет, а дальше я надеюсь протащить ее к войскам Альянса.
— Есть предложение. Потом я справлюсь сам, но сегодня мне очень нужно, чтобы ты присутствовал на встрече. Взамен достанем вам официальный пропуск в город. Ну как, прогуляешься со мной?
— Прогуляться-то можно, дело трудным не выглядит, но…
Крис колебался, не желая оставлять меня одну даже на короткий срок: слишком хорошо помнил, чем обернулось прошлое расставание. Отказывать Братству в обещанной поддержке ему тоже не хотелось. Я неожиданно разозлилась. Ладно, опекают когти и Харатэль — это их долг! Но неужели и друзья считают, я ни на что не способна?!
— Крис, я не писаная торба и не тухлое яйцо! А потому не надо со мной носиться! Не знаю, что вы затеяли, но, думаю, до завтра вполне могу обойтись и без твоей компании. Хватит оправдывать моим присутствием свое нежелание заняться делом!
Рыжик переглянулся с Йорком, картинно пожаловался.
— Возишь с ней, возишься — и никакой благодарности! Раз грозная Повелительница Лаанара не нуждается в ее скромном слуге, до вечера я в вашем полном распоряжении.
— Спасибо, — охотник, наоборот, был сама серьезность. Йорк задумчиво, что-то просчитывая, обвел взглядом комнату и неожиданно приказал. — Галактия, останешься с эссой.
— Но, командир, — возмутилась синеглазая, намылившаяся идти за мужчинами, — а кто будет страховать вас?!
— Безопасность сестры верховной жрицы может оказаться важнее, чем поиски подставившей Карла крысы. Это приказ, и он не обсуждается, — добавил Йорк, выходя.
— Свалилось бабье царство на мою шею, — проворчал рыжик. — Ладно, Ланка, не скучайте тут. Допоздна по дремучим лесам не гулять, незнакомцам и серым волкам дверь не отпирать, с огнем не шалить. Если до завтра не вернусь, попытайтесь добраться до города самостоятельно.
— Если не вернешься? — подозрительно уточнила я: выходит, разведка, которую каратель десять минут назад охарактеризовал легкой прогулкой, на самом деле весьма опасное занятие.
— Не каркай! Яичко снесешь!
Охотница все еще злилась, подозревая, что Йорк просто нашел предлог не пускать ее в рискованную авантюру.
— Омлет сделаете, — пожал плечами рыжик. — И вообще, никакой личной жизни с вами, девушки: то одна на шею садится, то другая.
Это он наши скачки по крышам в Подковке имеет в виду? Или что-то еще? Нахал! Я не просила таскать меня на плече! Судя по заалевшим ушам Галактии, в ее общении с Крисом тоже не обошлось без нескольких пикантных эпизодов.
— Так что если нам попадется грудастая длинноногая шатенка, к ужину не ждите.
— Леди Кадмия, например? — я подпустила в голос елея.
— Не. Не в моем вкусе, хотя… — рыжик мечтательно причмокнул. Опомнился, что уже пять минут топчется на пороге. — Тьфу! С вами никогда не уйдешь! — Крис легкомысленно махнул рукой. — Не скучайте!
— Будь осторожен, ладно?
Дверь захлопнулась, и я не была уверена, что он меня услышал.
Напряжение, что мы неумело пытались сгладить нервными шутками, в тишине, воцарившейся после ухода мужчин, с каждой минутой лишь усиливалось. Я поймала себя на том, что постоянно непроизвольно поглядываю на дверь.
— Мы бы им помешали.
Не знаю, кого я пыталась успокоить: охотницу или себя саму?
— Угу, — согласилась та, лишь бы что-то ответить.
Галактии ожидание давалось еще хуже. Девушка, как тигрица в клетке, металась из угла в угол.
— Сядь, пожалуйста, — не выдержала я постоянного мельтешения перед глазами, и, удивительно, охотница послушалась, плюхнувшись на лежак рядом со мной.
В щель неплотно заделанного окна ощутимо поддувало. От ковра на полу пахло пылью и скисшим молоком. За кроватью копошились короеды.
Галактия кхекнула, разбивая затянувшееся молчание.
— И как тебе понравилась северная столица? Рыжий вредина дразнился, что Иньтэон — один из самых красивых городов подлунного мира. Подковок рядом, по его словам, не стоял. Правда или заливает?
— Там очень холодно.
Я невольно поежилась. Иньтэон навсегда впечатался в память сумрачным, неприветливым местом, и речь в данном случае шла отнюдь не о погоде — не о ней одной.
— Понятно, — разочарованно протянула Галактия. — Точнее, ничего не понятно, но говорить ты об этом не хочешь. Сильно ты изменилась! Будто незнакомка от среброкосой гадюки вернулась, и я не про сама знаешь что сейчас говорю. Тебе дела нет ни до чего! Как смертнику, которому подписали приговор, или неизлечимому больному. Ждешь назначенный час, а прочее отвлекает, вызывает одно раздражение. Не лезьте жалкие людишки к великомученице Лаанары!
— Прости, — выдавила я улыбку, не слишком обрадованная проницательностью охотницы. — Я счастлива тебя видеть. Но…
— Помнишь, мы по Подковку гуляли? Перед турниром? Тогда ты тоже в стороне держалась: и длительные променады к твоим любимым развлечениям не относились, и боялась выдать, что дракон. Но весной ты жить хотела. Иначе мы с Йорком тебя не вытащили бы. И злость в душе была, и непокорство судьбе. А сейчас сдалась! Сдалась ведь? Между петлей и топором выбираешь — что безболезненней прикончит, а надо первую порвать, второй разломать! Каким ядом она тебя траванула, признавайся?
Ядом предопределенного будущего.
— А вдруг выхода действительно нет?
— Выход всегда найдется, даже если вас съели, — отшутилась охотница в знакомой манере, перенятой у одного рыжего зубоскала. — Хотя для некоторых проще лапки кверху поднять, чем разгребать ту грязь, что жизнь подсовывает.
— Не смешно! Я видела… смерть, как тебя сейчас!
Признание вырвалось неожиданно для меня самой. Галактия невозмутимо пожала плечами:
— Все мы однажды умрем. Даже драконы не живут вечно.
Ее легкомыслие прямо взбесило. А еще эти ее постоянные глупые присказки охотницы! Неужели нельзя наконец-то начать следить за языком и перестать обвинять кланы во всех бедах мира!
— Ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! Угадай, что командир мне сказал, прежде чем взять в ученицы? Если я вступлю в Братство, о спокойной жизни и смерти от старости в собственной постели могу забыть! Все мое существование превратится в один большой обман и риск! Но я выбрала этот путь и ни разу не пожалела!
Рассерженная почти кричащая девушка совершенно не походила на знакомую мне неунывающую болтушку.
— Почему? Ведь сестра барона…
Сводная сестра барона могла составить счастье какого-нибудь купца или благородного рыцаря из незнатного рода, даже несмотря на низкое происхождение. Я лгала из необходимости, чтобы спасти друзей и свой мир, и не понимала, как кто-то мог добровольно променять спокойствие на «войну».
— Почему? — удивленно, словно не расслышала, переспросила Галактия. — Это же очевидно: из-за нее! Из-за крылатой скотины, уничтожившей мою родную деревню!
— Из-за мести?
— Да. Из-за мести! И что?! Не надо мне распинаться про спасение души, рытье могил и иной бред, которым любит поучать так называемая народная «мудрость», — девушка запнулась, закончила зло, решительно. — Тварей, способных испепелить полсотни дворов одним танцем, не должно существовать!