Право на жизнь (СИ)
Компаньонка, да?
Снова, как утром, но гораздо сильнее, нахлынуло ощущение бессмысленности происходящего. Все тлен, пустое. Почему я должна следовать каким-то глупым традициям? Для чего мне платье — красивая бесполезная тряпка — когда правильней облачиться в доспех? На кой Хаос я вообще тащусь на бал?!
Потому что этого ожидают от представительницы Южного Храма.
По сути, большую часть нашей жизни отбирает вот такая бессмысленная возня. Поддержание придуманного людьми образа. Но разве не глупо тратить драгоценное время на служение чужим ожиданиям?
Не лучше ли делать то, что пожелаешь сама.
Я хочу… простых вещей. Сыграть в шахматы по дурашливым правилам Галактии. Посидеть с сестрой за чашкой чая, болтая о сиюминутных глупостях, вроде грозной наставницы, обругавшей меня за невыученное плетение или растущие на грядках сорняки. Сбежать, как в детстве, из дома, чтобы рыбачить с Крисом и Аликом.
Отправится прямо сейчас в Южный Храм, спуститься в казематы, отворить камеру, попросить прощения. Поведать все без утайки, а после мы бы снова разговаривали вечером у костра или любовались на звезды, мечтая о том, как хорошо вернуться в Небеса вместе.
Рик обязательно бы что-то придумал. Нашел выход…
Если бы он был.
Сказка закончилась. В человеческих силах, пусть по венам этих людей и течет древняя кровь, далеко не все. Запечатанному дракону не взлететь в небеса. Мертвых не оживить. Детство превращается в прошлое, время не повернуть вспять. Я могу сколько угодно бунтовать, нарушать правила, но изменить их в силах — и редкие исключения лишь подтверждают непреложность основных законов мироздания.
Жизнь эссы принадлежит народу. Жизнь инструмента — лиаро.
Делать то, что хочу, я по-прежнему не имела права.
— …выбор естественен. А для девочки это прекрасная возможность выйти в высшее общество, — разглагольствовала довольная своей идеей Аара. — Что скажешь, Ланочка?
Павайка обиженно морщила нос, всем видом демонстрируя неприязнь к задумке тетушки. И моему согласию.
— Замечательная мысль.
Платье, компаньонка… лишенная права самостоятельно выбирать судьбу, я сегодня капризничала в мелочах, силясь создать у себя хотя бы иллюзию независимости.
Хватит! Есть цель, есть враг, которого я должна победить — на этом и сосредоточусь. Прочее же… Какая разница, кто будет корчить брезгливые рожи за моей спиной?! Верно, никакой. А значит, пора смириться и прекратить распылять силы на ерунду. Их и так немного.
***
Кина поставила поднос с кофейником на тумбочку. Погасила свет в спальне, не тронув ночник у моей кровати.
— Вам что-то еще нужно?
— Нет. Благодарю, — отозвалась я, не отрываясь от чтения. Разбирать корявый почерк неизвестной травницы оказалось занятием утомительным: чуть отвлечешься, и приходилось заново искать место, где прервалась. — Можешь быть свободна.
Я перелистнула страницу, обнаружила заголовок и отложила книгу. Осмысливая материал и давая отдых глазам, взяла кофейную паузу. Наверно, было вкусно, но я слишком глубоко погрузилась в раздумья, чтобы по достоинству оценить приготовленный служанкой напиток.
Яды на драконов все-таки действовали. Глупо утверждать обратное после знакомства с «экспериментами» Юнаэтры, попавшими в руки малефиков и воинствующих фанатиков из Братства. Занимательно другое. Сонное зелье и зелье страсти, не говоря уже об эликсирах, которыми баловались боевые маги, влияли на клановцев иной раз даже сильнее, чем на людей, в то время как мышьяк и стрихнин, смертельно опасные для обычного человека, кровь Древних часто сжигала без следа.
Я впервые задумалась о такой избирательности.
Если верить автору, чьими трудами с неохотой поделилась Аара, ответ до очевидности тривиален — аура. «Крылья» не просто являлись нашей связью с миром снов и источником волшебства, они же защищали нас. Любое негативное (а что может быть хуже мучительной смерти?) изменение физического тела сказывалось и на ауре, та же, в свою очередь, стремилась вернуться в исходное состояние и, соответственно, избавлялась от угрозы, в том числе прибегая к магии Древних. Особенно сильно реагировала кровь южного клана, изначально родственная огню.
Зелья, блокирующие связь с миром снов, яды, маги-люди — Юнаэтра и ее помощники из Братства хорошо преуспели в изучении свойств крови, но они оказались далеко не первыми, просто подхватили эстафету, развили и преумножили то, что лиаро создали до них.
Я заглянула в конец. Трактат написали более двух веков назад.
Понятно, почему сестра не заинтересовалась случившимся в Шахтенках. Небось уже знала о похожих исследованиях хранителей памяти или вытребовала нужные документы сразу после моего доклада.
Все это было безумно интересно, но не решало внезапно возникшей у меня проблемы.
Vera Orshol. Жить в его дурмане оказалось спокойно и легко, но любое лекарство имеет ограниченный срок действия… и неприятные побочные эффекты.
Я стала бояться своих снов.
Ничего не исчезает бесследно, и чувства, что во время бодрствования оказались скованы надежным цепями эликсира, ночью получали свободу, придавая видениям особую яркость и остроту. Иногда мне мерещилось, что именно во снах начиналась настоящая жизнь, а серое прозябание в столице северного клана, наоборот, бесконечная затянувшаяся дрема. И эту «жизнь» по-прежнему наполняли картины грядущей битвы, в которых я снова и снова теряла близких людей.
Я боялась засыпать. Но жить без сна потомки Древних так и не научились. Человеческие разум и тело нуждались в отдыхе. И когда их требования становились до того настойчивыми, что бороться не хватало сил, единственным спасением было пересечь границу неконтролируемых пророчеств Мараны и вырваться в мир Древних. Получалось не всегда.
Алис, конечно, по-прежнему дежурила возле меня, но ее защита ослабла. Да и сама кошка в последние дни выглядела неважно: много спала, практически не ела — и о причинах внезапной хвори приходилось только догадываться. Неужели Спутницу чем-то траванули близнецы? Маловероятно, потому что ребята не выходили за рамки злых, но все же шуток, а после «красок» и вовсе прижухли, но полностью исключать такую версию я не могла. Как и то, что на Алис негативно сказался местный климат и отсутствие свободы перемещения.
Если состояние кошки не улучшится, придется отослать ее в Южный Храм. Правда, сама Спутница вряд ли одобрит эту затею, ведь тогда я останусь в северной столице совсем одна.
Словно прочитав мои мысли, свернувшаяся на подушке Алис приоткрыла один глаз и вопросительно муркнула. Я почесала ее за ухом: «Отдыхай, все в порядке, а хозяйка еще позанимается».
Рассвет застиг меня за книгой. Первые солнечные лучи, проникшие в комнату и вызолотившие стены, я встретила с облегчением. Почему-то при свете дня вырваться из болота пророчеств Оракула было гораздо проще.
Я отложила книгу: теперь можно и подремать часа три-четыре.
Осознание иррациональности происходящего обрушилось резко и внезапно, как ушат ледяной воды. Мои окна не смотрели на восток! И снаружи должен находиться просыпающийся город, а не безлюдная пустошь!
Разгорающееся над заснеженным полем свечение не было солнцем.
Великая Мать Narai?
Когда я успела преодолеть барьер грез?
«Ты снова закрыла сердце от мира».
В голосе Дракона прозвучал упрек.
Но ведь в этом нет моей вины! Я честно хотела доверять и быть достойной чужого доверия. Не получилось — ни с первым, ни со вторым. У меня по-прежнему не достает сил, чтобы справится с наложенными жизнью обязанностями. Но каждый раз, когда я задумываюсь попросить о помощи, Рок тыкает меня носом в неприглядную правду: ты пешка, которую другие используют для достижения целей или удовлетворения амбиций.
«Ты закрыла сердце от мира».
Дракон сиял до того ярко, что слезились глаза. Мать — воплощение мудрости и спокойствия, добрая богиня, которая снисходительно терпит возню непослушных детей, что бы те ни вытворяли, а потому до дрожи пугал даже призрак ее неудовольствия: я невольно отпрянула, потеряла равновесие… очнулась четырехлетней девочкой в столовой Благословенного Дола. Нет. Четыре года было той, чьими глазами я сейчас смотрела на мир.