Точка перехода (СИ)
Наталья от хохота просто легла на переднюю панель.
- Да чё ты ржёшь?! - возмутился Олег. - Ну, вот. Те упёрлись. В общем, набили мы им морды и слиняли.
- Ага. А сегодня, как нас увидели, они сразу за перья и пушки похватались. И как ведь, суки, узнали? Ведь что в тот раз, что сегодня, темно было. Да и одеты мы были по-другому... - возмущённо добавил Олесь.
- Да тебя с твоим чубом только слепой не узнает! - снова захохотала справа от меня Наташа.
- Ясно всё с вами, - тоже посмеялся я. - Куда вас подбросить, чтобы вас эти румыны по дороге не перестреляли за то, что вы их путану бесплатно трахнули? И вообще, чем занимаетесь, какие планы на будущее?
- Какую путану? - удивились пацаны.
- Вы что же, песню никогда не слышали? "Путана, путана, путана. Ночная бабочка, ну кто же виноват?" - фальшиво, из-за едва сдерживаемого смеха, пропел я.
- Ой, бля-а-а-а! А мы-то думали, что она просто у румын каморку снимает! - схватился за голову Олег, и мы с женой опять рухнули от хохота.
Проржавшись, я всё-таки уточнил, куда доставить этих горе-любовников, и по дороге они рассказали, что из-за ремонта машины решили остаться в Порто-Франко на мокрый сезон. И, чтобы было на какие средства существовать всё это время, устроились вышибалами в какой-то бар.
- А заодно и людей подберём, которые с нами по весне двинут Украинскую Самостийную Соборную Державу строить! Только, блин, что же нам делать, чтобы эти румыны от нас отстали? - снова поделился своей головной болью Олесь.
- Чуб свой сбрей! И усы. Всё равно они у тебя, как мышиные хвостики, - опять хихикнула Наталья.
- Ага! Ты ещё, Наташка, скажи, чтобы я пейсы отрастил! Это вам, москалям, всё равно, как ходить, а для нас, украинцев, оселедец и запорожские усы - гордость настоящего козака!
Супруга снова засмеялась.
- Саш, а ты знаешь, что слово "козак", через "о", - еврейского происхождения? Значение, конечно, всё равно благородное, "сильный", но сам факт происхождения я тебе, как лингвист, гарантирую! Так что пейсы козаку - точно не помеха! Сбрей усы с чуприной, а то, я чувствую, гордиться ими тебе придётся на кладбище.
- Пожалуй, она права... - тяжело вздохнув, согласился Олег.
Село Учалы, Учалинский район Башкортостана, 5 июля 1996 года, 17:30
Что-то не вязалось в рассказе странного попутчика, но мы уже въезжали в Учалы, где на круге перед отворотком в город мне опять предстояла беседа с местными гаишниками.
К стандартному набору вопросов "кто, куда, откуда" добавилось "что везём". Ответ про полиэтиленовые пакеты для "УралАЗа" чуть взбодрил постовых, принявшихся с наслаждением рыться в накладной, выписанной цехом товаров народного потребления комбината "Салаватнефтеоргсинтез", а также рассматривать печати на сертификатах качества, совершенно им ненужных, но предусмотрительно вытребованные мной в отделе сбыта комбината.
Транзитное движение через Учалы довольно редкое, и сотрудники местного поста ДПС не так часто получают возможность нажиться на взятках, как их коллеги, пасущиеся на более нагруженных направлениях. Поэтому в ход пошла даже проверка срока годности огнетушителя и лекарств в аптечке. А один, особо рьяный, даже проверил, действительно ли застёгнут ремень у моего пассажира, подёргав чёрную ленту устройства, не предусмотренного "родной" конструкцией, но установленной итальянцами прямо на заводе. Лишь покосившись на наградные планки Ивана Андреевича, сопроводившего телодвижения сержантика насмешливым взглядом, боец смутился.
- Вы извините, уважаемый, но с нас начальство требует, чтобы мы проверяли всех подряд.
Потом он повернулся к напарнику и крикнул:
- Ирек, ты долго ещё возиться будешь? Заканчивай, всё у них в порядке, пусть едут.
- Да подожди, я ещё не у всех лекарств срок годности проверил!
- Заканчивай, я сказал! Отдай человеку документы!
Мой дедуля благосклонно кивнул головой милиционеру.
- Спасибо, сержант. Я вижу, совесть ты не потерял, как многие.
- Да что Вы дедушка! Мой дед - тоже фронтовик. Как я могу обидеть того, с кем он мог сидеть в одном окопе? Вы, правда, выглядите немного моложе него, но я же вижу, что награды у Вас не за выслугу лет, а именно боевые! Проезжайте, уважаемый!
И парень, подобравшись, отдал честь старику.
Вот оно! Ну, никак не выглядел Иван Андреевич на минимум семьдесят пять лет, которые получались, если поверить, что он охранял границу на Дальнем Востоке ещё в тридцать девятом. Этот вопрос я дедульке и задал, когда едва ли не насильно затащил его в драную столовку советского образца, сохранившуюся почти на выезде из Учалов. Не города Учалы, а одноимённого села, непосредственно примыкающего к городу.
- Ещё одна мелочь, которую ты заметил, - удовлетворённо кивнул дед. - На Дальний Восток я попал уже после пяти лет службы в Закавказье. И не семьдесят пять мне, а восемьдесят три, если считать по здешним годам. Как раз то лекарство по регенерации стареющих клеток, про которое я говорил. У нас инъекция препарата обязательна каждые десять лет для любого человека, старше... земных сорока.
- Я не понял: Вы постоянно ссылаетесь на возраст именно в земных годах. Разве там, в вашем мире, год другой?
- Не только год, но и день. Год там длится четыреста сорок суток.
- Ого! - не сдержался я.
- А сутки - тысячу восемьсот двенадцать минут вместо тысячи четыреста сорока здесь.
Иван Андреевич ковырялся в еде без особого удовольствия, и мне пришлось оправдываться:
- Вижу, Вам тоже не очень понравилось, как здесь кормят?
- Да не просто не понравилось! Я уже не помню, когда последний раз такую отраву ел! Это каким же криворуким надо быть, чтобы так продукты испортить?! У нас же мясо - это мясо, а не смесь жира, свиной шкуры и хрящей. И картофельное пюре молоком разводится, а не водой из крана. Но чайком я насладился, хотя и понимаю, что в придорожной забегаловке хорошего чая быть нет может! Он, собака, у нас предерьмовейший вырастает.
Со стариком мы за время в дороге как-то уже сроднились, и я понимал, что просто так высадить его в Миассе - значит выбросить на улицу. К кому бы он ни ехал, за много лет и город поменялся, и люди могли уехать или даже умереть. Да и времени в пути до Миасса оставалось часа два по рассыпавшейся за годы безвременья дороге. И куда он пойдёт на ночь глядя? Бомжевать на вокзале, откуда его местные менты вышибут?
- Иван Андреевич, а как Вы к баньке относитесь? - завёл я разговор, влезая в машину.
- Ты намёк делаешь, что меня к себе в гости зовёшь? - улыбнулся дед. - Если так, то очень даже люблю. Только я семью твою не потесню?
- Да нет у меня никакой семьи. Родители погибли в автомобильной аварии, когда я школу заканчивал. Дед помер, бабушка в его квартире с семьёй младшей сестры живёт. А я пока - в родительском домике, доставшемся им как раз от деда. Хоть и прикупил недавно себе квартиру. Но там ещё ремонт идёт. Вот закончу с ремонтом - надо будет продажей дома заниматься. Домишко неказистый, старенький, но гараж есть, баня есть, колонка с водой под окнами...
- А неженатый-то чего?
- Пытался жениться. Пока прапорщиком служил. Да только когда невеста моя узнала, что я под сокращение попадаю и без работы остаюсь, всё и разладилось. Теперь вот бизнес немного раскрутил, деньжата появились. Понятное дело, и претендентки на них завелись сразу. Но я-то вижу, что им только они и нужны, ради них и в постель ко мне нырнуть не прочь. Я, в общем-то, тоже не прочь, чтобы они время от времени туда ныряли, но не надолго... Так что никому Вы, Иван Андреевич, не помешаете.
Новая Земля, территория Евросоюза, Веймар, 18 год, 10 месяц, 11 день, пятница, 14:10
В этот раз Иван Андреевич ехал с нами. И не только потому, что ему тоже было любопытно посмотреть на немецкий анклав территории Евросоюза.