Лекарь для захватчика (СИ)

Фрейлина смотрит на меня осоловело, ее лицо пылает от стыда – она взволнованно дышит. Отмирает только тогда, когда я указываю ей на место рядом с собой. Не смеет мне ничего сказать, но ее вид более, чем красноречив – она уверена, что я рехнулась. Сидеть среди слуг и солдат – ниже ее достоинства, но она садиться, к еде не притрагивается. Сидит неестественно прямо, зажато и оскорбленно.
  
– Спасибо, госпожа Ройс, – говорю я, когда моя тарелка оказывается пуста. – Все было вкусно.
Поднимаюсь под недоуменными взглядами. Да-да, принцессы тоже умеют говорить «спасибо» и «пожалуйста».
Привратник помогает мне, Элизабет и Софи добраться до покоев, освещая фонарем темные замковые коридоры.
– Почему нигде не горит свет? – спрашиваю я.
– Так свечи дорогие, ваше высочество, – отвечает старик. – Пятьдесят гринеев за восковую нынче. Но в ваши покои мы принесли целых три.
Гм.
Надо бы уточнить у Элизабет, сколько денег Реиган выделил на мое содержание. Уж свечи-то мы можем себе позволить?
Мои покои оказываются довольно мрачными – темные пыльные портьеры, старая мебель, все какое-то жутко небрежное, попахивает чем-то несвежим.
Сглатываю.
– Туалет тут есть? – шепчу стоящей рядом Софи.
Она без обиняков приподнимает длинное, закрывающее ножки кровати, покрывало, и там, в темноте, под кроватью, прячется жутким монстр – ночной горшок.
Нет, ну… что б тебя, Реиган!
– Здесь комната вашей личной служанки, – привратник открывает дверь, показывая небольшую комнатку с узкой постелью. – Покои фрейлины следующие по коридору.
Элизабет, кажется, трясет, и мне ее даже жаль. Скорее всего, эта ссылка, в которой она не виновата, перечеркнет всю ее жизнь. Теперь не видать ей безмятежной жизни при дворце и удачного замужества.
Софи принимается за наши чемоданы, а привратник зажигает свечу на каминной полке и уходит, прикрыв за собой дверь.
– Предлагаю спать, – я осторожно сажусь на постель. – Вещи завтра разберем. Бросай это, Софи.
Голова служанки поворачивается, глаза мигают. Она разгибается и молча идет в свою комнатку, ложиться в постель и затихает. Убеждаюсь с каждой секундой, ее доставили сюда пришельцы с планеты Кибертрон.
– Что с тобой, Анна? – губы у Элизабет дрожат.
Кажется, я попалась. Слишком разные мы с предыдущей принцессой, чтобы фрейлина этого не заметила.
– Ничего. Решила начать новую жизнь.
– А раньше ты все-время говорила, как тоскуешь по генералу. Неужели только для того, чтобы я достала яд?
– Конечно, нет, – и интересуюсь: – Как его звали? И что я о нем рассказывала?
– Хейден Берк, генерал армии Саореля. Неужели не помнишь даже это? – изумляется она. – Ты сама на себя не похожа, Анна. Как ты могла забыть того, ради кого хотела лишить себя жизни!
– Сознание помутилось, – отмахиваюсь и отгибаю край одеяла.
Фрейлина сверкает глазами, в которых горит тихая ненависть. Ее губы поджимаются, она хочет выговориться, но не смеет.
– Элизабет, – вздыхаю. – Мне очень жаль, что ты попала сюда со мной и из-за меня. Я постараюсь сделать так, чтобы наша жизнь и здесь была полной и счастливой.
– Моя семья отреклась от меня, Анна. За то, что я достала тебе тот яд, его высочество никогда меня не простит. Я умру старой девой по твоей милости. Здесь, – по ее щекам снова текут слезы, – в этой дыре! От какой-нибудь болезни!
– Болеть мы не будем, – с уверенностью говорю я. – Обещаю, я о тебе позабочусь.
Она молча отворачивается:
– Могу я идти спать? – спрашивает подавленно.
– Да.
Отогреть эту ледышку будет непросто. Как бы под толстым слоем льда ни зияла дыра вместо сердца. И сможем ли мы снова стать подругами? И были ли мы ими? Кто знает, для чего Элизабет передала прошлой принцессе яд: из-за жалости, или потому, что мечтала сделать Реигана вдовцом?
Я ложусь в холодную постель. Хейден Берк – имя незнакомое. Он погиб, защищая Саорель от захватчика-Реигана. Проиграл. Саорель сломлен, лишен единственной наследницы престола. Ох, уж и наследие мне досталось. Есть ли у меня право жить обычной жизнью селянки, отвергнув прошлое истинной принцессы Саореля?
***
Ночь выдается беспокойной, а утро начинается с забот.
Для начала я принимаю ванну, воду для которой таскали ведрами – водопровода в замке нет. Затем меня кормят: приносят еду, ждут, уносят пустые тарелки. Софи шныряет по комнатам, словно заведенная. Элизабет при деле: наряжает меня, уговаривает затянуть корсет потуже, вообще, надеть его. Даже туфли мне застегнуть пытается. А потом она предлагает погулять по саду, заняться вышивкой или молитвами. Это для души полезно – вот, что говорит.
Ну, да.
Только это не для меня. Мне бы понять, как дальше действовать, потому что единственное, что я хочу – это спрятаться, опомниться и зализать душевные раны. И не геройствовать, а просто попробовать жить в новых реалиях. Спешка здесь ни к чему.
Но от прогулки я не отказываюсь. И вот мы чинно бредем по старому заросшему парку в сопровождении господина Ройса, который вызвался нам все показать. Парк однозначно красив и стар, каменные кладки полуразрушены и выбелены солнцем. Когда-то Рьен основали предки Уилберга, его обустроил Эвирус Уинберг, прадед Реигана. Он любил здесь охотиться. В те времена и деревня процветала, а сейчас, судя по словам господина Ройса, все пришло в упадок. Земли остались бесхозными. Нет, они, конечно, все еще принадлежали императорской семье, и господин Ройс был назначен управляющим здесь не просто так, он и сам относился к знатному роду, вот только был бастардом и не имел титула. А вот староста в Рьене был самым обычным простолюдином, и господин Ройс не особенно ему доверял. Брин, по его мнению, был глуп и жаден. Деревня, вообще, держалась на честном слове. Эвирус Уинберг в свое время возвел здесь много каменных домов – не будь их, все бы разрушилось подчистую. В деревне была и кузница. Ее строили для того, чтобы в сезон охот менять подковы лошадям, не более. Раньше все в Рьене работало на досуг императора и его гостей, а сейчас здесь имелась своя пасека, где заготавливался мед, да сыроварня. Все это, конечно, везли в столицу. А чуть дальше, к северу добывали железо. Рудник был небольшим, но из Рьена там работало много рудокопов и горняков. Этим и жили.
– Для войны нужно много железа, император сейчас очень заинтересован в развитии месторождений, – господин Ройс едва поспевает за мной, и я замедляю шаг. – Но Рьен все также заброшен …
Слишком уж привратник молодится. Элизабет недоуменно сопит, пропуская его слова мимо ушей. Ей, вообще, претит общество слуги.
– Почему? – спрашиваю, присаживаясь на старую скамью в саду и приглашаю господина Ройса сесть рядом, но он и подумать не может, что ему позволено сидеть рядом с такой важной особой.
– Рьен всегда был уединен. Сюда никто не приезжает. Это личная земля его величества.
– И он давно забыл о ее содержании, – усмехаюсь я. – Господин Ройс, может, у деревенской травницы есть что-нибудь для ваших коленей?
Мужчина хмурится, а я подозреваю у него обострение артрита. Слишком уж хромает.
– Если бы, – он скрывает улыбку, – нет там ничего путного, кроме дурманов. А иные травы почти не помогают. Как лекаря не стало, Асинья травами пытается лечить. Она у своей матери училась, а та – у своей, но Асинья рано осиротела, ей сейчас шестнадцать, и скоро замуж позовут, а у жены другие интересы.
Шестнадцать? На мой современный взгляд, рано ей еще замуж.
– А там, где рудники, значит, лекарь есть?
В блеклых, почти бесцветных глазах господина Ройса вспыхивает удивление, но он тотчас его скрывает. А я понимаю, как оконфузилась – принцесса, и не знаю чего-то очевидного.
– Как его величество подписал закон о горном деле, так в каждом объединении горняков должен быть лекарь, прошедший лекарскую школу, – отвечает господин Ройс.
– Но рудники находятся за пределами Рьена, – задумчиво говорю я.
Хмурюсь и потираю виски, пытаясь понять, как действовать. В моем воображаемом мире все как-то легче выходило. Необразованные селяне и я, врач – вуаля! – мы строим новый почти демократический мир. Но в реальности все иначе – нельзя бросаться во все тяжкие, не узнав мир. А он суров, и мне в нем ох, как неуютно. И, если честно, мне штурмовать его страшно.