(не) Желанный муж для госпожи (СИ)

Я снова бросила взгляд в зеркало, оценивая перемены: средний рост, лицо красивое, но все же полновата. Нет, не настолько толстая, что даже за здоровье страшно становится, но все равно она выглядит грузной. Какая-то рыхлая девочка, неспортивная. Талия, вроде, есть, но только намеком; ноги полные, как будто отекшие, и руки без малейшего намека на мускулы, с непривычно круглыми плечами.
Возможно, ничего страшного в такой внешности нет, вообще спасибо неизвестным силам, что я не лежачая больная, и за то, что молодая! Но сравнение с моей прежней внешностью заставило приуныть – я не привыкла таскать на себе лишние килограммы.
Да, кстати, про лежачую больную – желудок режет, как будто я наелась чего-то острого, и все еще кружится голова, временами даже перед глазами становится темно, и я хватаюсь рукой за что-нибудь, чтобы переждать этот момент и не упасть.
Что-то новое тело мне выдали так себе… потрепанное какое-то, БУ-шное.
И вот, когда я направляюсь обратно к постели, потому что устала и ужасно хочется прилечь, раздается стук в дверь, и заглядывает женщина:
- Ой, госпожа Илла, вы встали?
- Я ужасно себя чувствую, - сказала ей чистую правду. Не знаю, что мне можно говорить, что нельзя, но притворяться здоровой и бодрой сейчас просто не могу.
- Ой, госпожа… - снова повторила женщина, и, похоже, она явно меня жалела.
Вошедшая была среднего возраста, даже постарше «среднего», но еще не пожилая; невысокая, крепкая, деловитая, в неяркой одежде, похожей на униформу. Мне она напомнила горничную или медсестру.
- Вам промывание желудка сделали, потому что совсем плохо было, а потом прокапали что-то – доктор велел, и таблетки дали, чтобы поскорее в себя пришли.
- Не знаю, что за таблетки были, но я вообще плохо помню, что случилось, - закинула я пробный шар.
- Конечно, все может быть, потому что врач сказал – состояние у вас было тяжелое, организм боролся, но не смог справиться. Может, и память потому пропала, - кивнула, соглашаясь, женщина. Похоже, она здесь была или кем-то типа служанки – я вспомнила ее «Госпожа!», или медсестры. Но явно я одна на ее попечении, и это не больница, а дом. Мой дом, судя по всему.
И причину своего плохого самочувствия я узнала довольно скоро. Оказывается, несколько дней до этого мне, то есть хозяйке тела, было плохо. Неожиданно начинала кружиться голова, она однажды чуть не упала, подташнивало. Но она все скрывала, потому что не привыкла жаловаться. Начинаю подозревать, что у девушки была не очень счастливая жизнь…
Но потом ее начало рвать, и скрывать дальше стало невозможно. Все испугались, вызвали врача, и он сделал промывание желудка. Не знаю, о чем думали при этом окружающие, да и она сама, потому что ее воспоминаний нет в моей памяти, но подозреваю, что она съела что-то не то. И, раз недомогание проявлялось постепенно, это «не то» она съела не один раз. Так что, возможно, кто-то попытался ее отравить. Но этими подозрениями я пока точно ни с кем делиться не буду. Надо осмотреться, понять, кто я, и что здесь к чему.
***
Через некоторое время по обрывкам фраз я начала догадываться, в чем дело, а потом составила понятную картину.
Вся беда была в том, что прямых наследниц у Марианны, предыдущей хозяйки этого дома, главы рода, не было, и близких родственниц тоже.  Выбрать Старшей кого-то из оставшихся – значило бы развязать настоящую войну между ними, потому что каждая считала себя достойной поста, и, действительно, они были практически равны по степени родства. Тогда местная правительница назначила наследницу своей волей – как говорится, ни нашим, ни вашим.
Наследницу назначили быстро, но вот потом начались проблемы. Девушка жила себе тихо-мирно, в местные властные гадюшники не лезла, бизнесом особо не интересовалась. И никто ее заранее к этой должности не готовил.
В итоге одеваться она не умела, и поставить себя, как Старшая, тоже не могла. Ее внешность не была обманчивой, она говорила сама за себя – милая простушка. И это, конечно, почувствовали все женщины в доме, более-менее приближенные к власти. Да, с одной стороны, хорошо, что многого от меня ждать не будут, и плохо, что авторитета и в помине нет.
 
Ах, да, самое главное: место, где я оказалось – это другая планета. Причем планета, на которой многие женщины хотели бы оказаться – Фейриана. Ну, возможно, не всем женщинам она нравились, кто-то из высокоморальных плевался при словах "эскорт", "мужской гарем"... но мне было интересно посмотреть, что же там такое. А мужчины плевалась вполне ожидаемо, когда слышали название Фейрианы. Гаремы - фу, какая гадость! Они круче всех этих гаремных красавчиков, их бы самих никто в гарем не загнал! Не знаю, на Земле я свой идеал пока не нашла, так что по потерянной любви сейчас не скучала.
Мне, на самом деле, в "той" жизни много где хотелось побывать: и на теплых морях, на сказочных островах, на Мальдивах с белоснежным песочком и прозрачнейшей водой. И чтобы вокруг меня суетились служащие пятизвёздочных отелей, готовили мне обеды-ужины и придумывали развлечения. Все упиралось только в денежный вопрос. Экономить и ужиматься не хотелось, поэтому я думала: жизнь длинная, все ещё успею! Оказалось, что жизнь как-то резко оборвалась, и, главное, не помню, почему. Может, так психика меня защищает от чего-то плохого? А, может, это просто шутка высших сил: заснул в своей постели, проснулся на другом конце космоса. Хотела приключений - вот они тебе! Уж больно ты была нерешительная, вот за тебя все и решили.
  
Глава 2
 
Глава 2
Ремир. Некоторое время назад
Я очень ждал, когда моих парней продадут. Тогда я бы смог, наконец, отомстить, не оглядываясь на последствия для них. И мне все равно, что это стало бы моим последним поступком.
А сейчас я мог им помочь только своим послушанием хозяевам, да еще тем, что пообещал сломать шею всем, кто попытается над ними издеваться. Не знаю, поверили ли мне местные мужчины, но стали вести себя осторожнее.
Впрочем, мое положение здесь еще хуже.
Я не родился воином и убийцей, но проклятая война кланов все перевернула. Тех, кто оказался среди побежденных, отправили на рынок. Это незаконный черный рынок рабов, я потом об этом узнал, но нам это уже не поможет. Меня и еще двоих парней из нашего клана продали. Наверное, хорошо, что всех вместе. Я чувствовал себя обязанным их защищать, потому что они младше, а я старше и выше по положению. Был когда-то выше, еще в нашем доме. А сейчас мы все равны. Все одинаково бесправны перед этими уродами.
Один на один я легко победил бы любого, и поборолся бы против нескольких сразу. Но тот, у кого ключ от ошейника – тот всегда прав.
Я был старше их, но это не значило, что мне не было страшно.
И я их ненавижу, своих новых хозяев. Вынужден подчиняться, но каждую минуту думаю о том, как отомстить. Для всех я выгляжу шлюхой, но, на самом деле, не смирился и никогда не смирюсь со своим положением.
Вначале я сдерживал характер, потому что не мог оценить свою честь и гордость выше, чем жизни мальчишек. Да, они были уже совершеннолетними, но совсем молодыми, я чувствовал себя рядом с ними циничным стариком.
Мне надо было встать на колени, и… делать то, что они, новые хозяева, хотели. Либо я бы смотрел, как изощренно издеваются над этими парнями, едва вступившими во взрослую жизнь. Мне не настолько важна моя гордость. Я старше, я сильнее, я выдержу.
Их взгляды, даже тех, кто совсем недавно, в мирной жизни, хмыкал: «Это старичье!», теперь были испуганными, сочувствующими, полными ненависти к тем, кто старался нас сломать, и… гордости. Они гордились моим поступком. И это будет еще долго меня поддерживать.
***
У нас дома, так же, как и здесь, были гаремы, и в них разные мужчины. И хозяйкам гаремов тоже нравилось разное: какие-то женщины любили причинять боль, и мужчин подбирали себе под стать. Ну, возможно – и об этом я задумался только сейчас – те мужчины притворялись, что им нравится подобное. Но, мне кажется, всем было хорошо. Или просто это мне везло.