Приют(СИ)

Грей вновь спросил:
— Так пустишь?
— И чем ты предполагаешь, мы займемся?
Грей поднял глаза вверх, упираясь взглядом в потолок:
— Просмотром фильма. Любого. Я сейчас даже новостному каналу буду рад, лишь бы слышать человеческие голоса.
Эйч отошла в сторону, пропуская его к себе:
— Настолько хреново?
— Не то слово… И не бойся, я помню договоренность — я буду самим собой.
Он вошел в комнату, и Эйч подумалось, что это дурная затея — лучше было бы спуститься в холл, все равно там в это время никого нет. Тут же Крис, которого иногда крайне сложно заткнуть. А еще в её небольшой комнате Грея даже устроить с удобством негде было — всего-то кровать, письменный стол, стул и низкая кушетка у изножья кровати. И да, телевизор над камином. И только то.
Впрочем, Крис понятливо отключился, сперва рассыпав по экрану кучу сердечек.
…Но я бы ему не верила!..
Для верности она заклеила камеру стикером.
Грей прищелкнул пальцами, и камин сам разгорелся. Телевизор включился неудачно, на каком-то новостном канале. Диктор с умным видом рассказывала, что на Южном полюсе зарегистрировали новое погодное явление, о сути которого ученые станций “Восток” и “Конкордия” продолжают спорить.
Эйч взяла дистанционный пульт, собираясь выбрать другой канал, но Грей предусмотрительно поднял руку вверх:
— Подожди!
Кадры из студии сменились ярким полярным днем, от блеска снега заболели глаза. Камера скользила по снежному безмолвию, чтобы уткнуться в расплывающееся, еще не до конца сформированное пятно темноты, которой там быть не должно.
— …как вы можете видеть, какое-то атмосферное явление закрывает обзор неба на данный момент. Станция “Амундсен-Скотт”, расположенная на Южном полюсе, не отвечает уже второй день. Спасатели готовятся выехать, все осложнено температурой — сейчас на Южном полюсе минус двадцать пять, и это в разгар летней жары!
С громким хлопком открылась бутылка, и Грей щедро глотнул из горлышка.
— А вот теперь переключай, Эйч…
Она обреченно переключила на другой канал, где влюбленная парочка увлеченно целовалась.
Грей подошел к кровати и принялся ворошить подушки. Прежде, чем Эйч возмутилась, он отправил все подушки на пол перед камином:
— Боюсь, если мы начнем просмотр фильма на кровати, все закончится весьма… Однозначно, — проворчал он себе под нос.
Эйч посмотрела на бутылку вина, на Грея и понятливо пошла к холодильнику — благодаря Мие у неё там всегда хранилась еда. Сейчас это была нарезка из сыра и ветчины.
Грей, откинувшись на подушки, сидел на полу, закрыв глаза. Телевизор его мало волновал. Эйч присела рядом с ним, ставя тарелку с нарезкой перед ним:
— Будешь?
Он отрицательно качнул головой:
— Нет. — взамен протянул ей бутылку. — Будешь?
— Спасибо, но нет. Мне пива в прошлый раз хватило… Грей… — её взгляд уперся в телевизор. — Это то… Уже началось, да?
Грей повернулся к ней:
— Началось. И тут. И уже не остановится.
Он вздохнул, снова сделал большой глоток из бутылки, поставил её на пол и повернулся к Эйч:
— Если бы ты знала, Хелен, как ты мне нужна. Ты мне безумно нужна… Если бы ты знала, как мне отчаянно страшно…
Он вздохнул и опять выдохнул ей прямо в лицо:
— Ты мне нужна…
Эйч закатила глаза вверх — не ожидала, что Грею это будет так трудно сделать и сама подалась к нему, целуя.
…когда-нибудь это же надо сделать…
* * *
Она лежала в темноте, уткнувшись носом в грудь Грею, и вспоминала: неужели когда-то она думала, что Дейв — это все, что её ждет в этой жизни?
Грей, конечно, тоже не предел мечтаний, но… Он ей нравился.
Рука Грея скользила по её коже, гладя по спине.
— Хелен… Моя маленькая Хелен, как же я надеялся этого избежать…
— Что? — она чуть приподнялась, упираясь локтями ему в грудь. — Ты о чем?
— Эйч… Мне так жаль… — он даже глаза прикрыл на секунду.
— Что случилось, Кайл?
Он долго смотрел в её глаза прежде, чем ответить.
— Эйч… Ты же понимаешь, что, когда миру конец, не выбирают способы его спасения. Просто делают то, что могут.
 
Она грустно улыбнулась ему и погладила по щеке:
— Я с тобой, Кайл. Что бы ты ни выбрал — я с тобой.
Он криво улыбнулся:
— Ты же знаешь, что я вампир… Ты же понимаешь, что со мной делает кровь? Ты видела меня тогда… В мире зомби… Я чудовище, которое сходит с ума от крови и мучений.
— Грей, я знаю тебя — у тебя хватит сил спасти этот…
Он погладил её по щеке:
— Мир спасти хватит. Но в процессе я сойду с ума — мне не вынести того количества крови, которое прольется завтра. Хелен… Сегодня последняя ночь… Не отказывай мне…
Она было потянулась за поцелуем, чтобы утешить его, но он пошептал:
— Ты мне нужна. Ты мне очень нужна — ты единственная, кто может меня убить.
Эйч от неожиданности дернулась, а потом резко села:
— Что?! Повтори?
Было слышно, как после её крика включился ноут, но подслушивающий Крис — это была наименьшая из проблем Эйч на данный момент.
Грей тоже сел, одеяло сползло, обнажая его бледное, худое тело.
— Ты мне нужна, Эйч. Именно за этим я и пришел — после ритуала ты должна остановить меня и убить. После той крови, после ритуала мой разум погаснет — я буду опасен для всех, потому что не буду себя контролировать и буду бросаться на всех… Эйч… Мне больше некого просить.
— Ты серьезно?! Я не убийца! И какого черта ты…
— Эйч, последняя ночь — не отказывай мне. Это же просьба умирающего.
Она встала:
— Иди ты, умирающий! И ищи убийцу в другом месте!
Она подняла с пола первую попавшуюся толстовку, как на зло, это оказалась его толстовка. Без сожаления она запустила её в Грея:
— Вон!
Он встал, резко выпрямляясь:
— Мне некого больше просить. Понимаешь? Некого. Ты мне нужна. Именно ты, воспитанная в целесообразности, а не по законам этого мира. Ты же понимаешь — безумный вампир, чей один укус тут же обращает в вампира, это не спасение мира, это продолжение его уничтожения. Хелен, услышь меня! Я спасу мир, и я же его уничтожу в тот же миг… Хелен…
Она натянула на себя свою футболку:
— Иди и проси свою Лию. Думаю, она с радостью приобретет свободу ценой твоей жизни.
— Она не сможет убить меня — она умрет раньше, от моей руки.
— Ооо, мило, Грей. Совсем заврался. “Я не убиваю женщин!” и дикая скорбь в глазах. Я тогда себя сволочью чувствовала, а ты!!!
Грей сделал последнюю попытку достучаться до неё:
— Хелен, последняя ночь, я живу последнюю ночь, не порть её своим отказом, тем более что сама понимаешь мою правоту. Мир надо спасти — и моя жизнь наименьшая цена за все.
Хелен без слов подошла к двери и открыла её настежь, ногой отправляя в коридор джинсы Грея.
— Квиты, придурок чертов! Я тебе последнюю ночь испортила, а ты мне первую! Вон! Не выйдешь — умрешь раньше времени, не успев спасти это гребанный мир.
Грей еле выдавил из себя, покрываясь красными пятнами стыда:
— Что ты сказала…?
— Я сказала — вон! Не заставляй меня жалеть, что когда-то я считала тебя другом.
Он вышел без слов.
Эйч захлопнула дверь и для верности подперла её спиной. Из коридора донесся грохот — Грей что-то пинал там или бил. Эйч решила, что это её не касается. Отныне её ничего не касается.
Крис хмыкнул со стола.
Эйч закрыла глаза — только его ей сейчас не хватало.
— Хелен? — осторожно подал голос он.
— Меня нет. Для тебя тоже!
Он хрипло сказал:
— Эйч, прости.
Она вновь зло повторила, жалея, что откуда-то взялись глупые слезы:
— Я сказала, меня нет!
Как всегда, он не замолчал — Крис, кажется, не умел затыкаться вовремя:
— Прости, что ничем не могу тебе помочь.
Она подошла к кровати и рухнула на неё, зарываясь лицом в подушку.
— Меня нет, что неясно? Крис, не замолчишь сам — выключу принудительно. — пробормотала она и тут же пожалела — ей было плохо, но Крису в разы хуже. Он даже остатками своей жизни не мог управлять, за него все решала Эйч. Она села на кровати. — Прости, я сказала гадость. Не выключу, конечно же.