Его непокорная омега (ЛП)

«Мы приближаемся к Бесплодным землям. Где ближайший бункер?» — спросил я.
«Недалеко от восточной границы. Мы не успеем».
Я зарычал, рванув вперед быстрее, мои когти впились в песок подо мной.
«Да. Мы успеем».
Тавия оставалась со мной, хотя я знал, что она сопротивляется. «Правильно, мой маленький фейерверк. Ничто не удержит тебя. Ничто». Я заставил себя думать об этом, не заботясь о том, что Шарлет тоже услышит.
Вскоре мы вбежали в Бесплодные земли с пыльными, полуразрушенными лачугами, торчащими на горизонте. Я двинулся на восток, приказав Шарлет продолжать путь в Луксорию. Конечно, она не послушала. Но к тому времени, когда я заметил, что она все еще шла по моему следу, мы уже приближались к скрытому бункеру.
Тавия хромала впереди меня, остановившись за шатким резервуаром с водой. В следующее мгновение она приняла человеческий облик, позволив своему бледному меху исчезнуть. Она рухнула на землю, корчась от желания, задыхаясь от облегчения. Я тоже изменился и упал на колени рядом с ней.
— Тавия, мы дома. Все будет хорошо.
— Бесплодные земли, — выдохнула она.
Я кивнул и убрал пряди волос с ее влажного лица.
— Мы останемся здесь, пока у тебя не спадет течка. А потом пойдем к королю.
— Отведи… — ее дыхание стало прерывистым, а кожа покраснела от ядовитой воды, — отведи меня внутрь. Торопись.
Я толкнул пачку листового металла рядом с водонапорной башней и открыл отверстие в бункере. Стальная лестница опускалась в кромешную тьму. Это было бы зловеще, если бы мы не нуждались в нем для безопасности.
Тавия повернулась к Шарлет.
— Расскажи Зилине, что мы узнали. Дай ей знать, что со мной все в порядке, и я вернусь, как только смогу.
«Я принесу еду. Оставайся в безопасности».
Шарлет наклонила голову и пронзала меня убийственным взглядом, сквозь зубы проскользнуло рычание.
«Не делай ей больно».
— Клянусь жизнью… — я не закончил, и она не стала меня ждать.
Шарлет побежала в сторону города, а я одной рукой потянул Тавию вниз по лестнице.
Она застонала от моего прикосновения и прижалась губами к моей шее, уткнувшись носом в мой подбородок.
— Надо запереть люк, омега. Тогда я твой.
— Быстрее, — всхлипнула она.
Я щелкнул рычагом и проверил, плотно ли запер замок. Запах Тавии не покинет бункер. Облегчение охватило меня, как прохладный ветерок, даже в душном помещении. Я подождал, пока она спустится, а потом спрыгнул с лестницы на пол, давая глазам привыкнуть к темноте. В углу виднелись очертания матраса, и Тавия направилась прямо к нему. Но не легла. Вместо этого она сняла одеяла и бросила их кучей под лестницей. Потом достала с ближайшей полки новые.
— Что ты делаешь?
— Строю гнездо, — проворчала она.
— Гнездо?
Она замолчала и посмотрела на меня.
— Обычно я не гнездюсь… Я…
Было темно, но мне показалось, что в ее глазах мелькнул страх.
— Нам нужно гнездо. Не знаю почему. Я просто знаю, от меня этого требуют мои инстинкты.
Я взял одеяло, чтобы помочь.
— Что такое гнездо, пара?
— Пространство, которое принадлежит нам. Или… или мне.
Оно должно быть моим, но… на этот раз оно будет нашим.
Она кивнула, словно отвечая на невысказанных вопрос.
Я расстелил одеяло на матрасе.
— Нет, не так.
Тавия взъерошила его так, что оно стало скомканным.
Я стоял в стороне, наблюдал, как она торопливо складывает одеяла и снова перекладывает так, как ей было нужно, как будто пыталась достичь определенной эстетики.
— Что это значит? — спросил я, когда она в последний раз отошла, осматривая кровать.
Она посмотрела на меня и снова на свое творение.
— Я не знаю.
Но у меня было такое чувство, что она знает.
Я не давил на нее. Потому что, как она ерзала, переминаясь с ноги на ногу, вздрагивая от волн желания, я понял, что ее потребность была на атомном уровне. Мой член пульсировал настаивая, чтобы я взобрался на нее, но сначала нам нужно было очиститься от кислотной озерной воды.
Оглядевшись, я обнаружил торчащую из стены душевую насадку. Никаких преград, чтобы удержать воду, только насадка.
  
— Это работает? — спросил я Тавию.
— Да.
Я взял ее за руку и подвел к ней, повернув кран как можно левее. Вода, хлынувшая из душа, была уже теплой, нагретая солнцем пустыни, и я первой поставил под струю воды Тавию.
— Это ненадолго, — сказала она. — Он на таймере.
— Таймер?
— Чтобы экономить воду.
Таких таймеров в городе не было. В них не было необходимости. Вода в Луксории была в изобилии. И не было нихрена сложного, чтобы качать ее в Бесплодные земли. Так какого черта ставить на это какие-то ограничения? Гнев вспыхнул в моей груди, но в этом не было ничего нового. К омегам относились, как к низшим людям. Почему бы этому не отразиться на удовлетворении их основных потребностей? Я знал это с самого начала.
Я просто решил не обращать внимания на эти детали.
Я мыл свою пару, пока она не стала чистой, старательно игнорируя ее стоны каждый раз, когда мои руки скользили по ее гладкой коже. И то, как она прижималась ко мне своими изгибами. И то, как мой член стоял, как столб, между нами, не так терпеливо ожидая того момента, когда о нем позаботятся, и он сможет найти свой дом.
Закончив, я поменялся с ней местами, чувствуя, как свежая вода смывает озерную прогорклую пленку. Я позволил ее рукам блуждать по моему телу, потому что это, казалось, подавляло волны желания, которые сотрясали ее. Они становились все сильнее, пульсируя между ними, пока я не почувствовал их как физическое прикосновение. Моя голова закружилась только от того, что я снова представил ее подо мной.
Тавия без единого слова опустилась на колени, ее пальцы обхватили мою толстую эрекцию за секунду до того, как ее губы сомкнулись на кончике. Рычание вырвалось из моей груди, когда она взяла меня в горло. Ее глаза уставились на меня в темноте, и она застонала от облегчения. Моя рука задрожала, когда я погладил ее по щеке, и вода из душа потекла по нам. Ее рот ощущался, как рай. Как и раньше в «Хаммере» я решил, что ничего подобного не чувствовал раньше. Настолько наполненное смыслом.
Черт.
Руки Тавии переместились, чтобы сжать мою задницу, когда она жадно сосала. Мне потребовались все силы, чтобы не вдалбливаться ей в горло.
— Пара, — предостерегающие прохрипел я, но она не останавливалась.
Вода перестала течь над нами, и все же она работала своим ртом на мне, владея мной, как никто никогда. Потому что никто никогда не мог. До нее — нет. И с этого момента больше никто не будет.
Положив большой палец ей на подбородок, я заставил ее остановиться и притянул к себе. Ее пальцы вцепились в мои волосы, крепко сжимая, когда мой язык нырнул внутрь, чтобы поглотить ее аромат, смешанный с моим. Она растаяла рядом со мной, ее изгибы слились с моим твердым телом, и мой волк зарычал от удовольствия.
«Моя. Моя омега-пара». Оставь себе навсегда.
Слова моего животного укрепили чувства в моем сердце, которые я отрицал слишком долго из-за того, кто она, кто я. Альфа и омега. Командующий и служанка. Монтеки и Капулетти.
Враги.
Уже нет. Я должен был заставить ее увидеть, что мы похожи больше, чем она, когда-либо осознавала.
Но это не могло случиться, когда мы оба сходили с ума от похоти.
Я прервал поцелуй, сжимая ее бедра, чтобы поднять ее, и она обвилась вокруг моей талии. Тавия заскулила, когда мой член коснулся ее скользкой киски. Пока нет. Я возьму ее в гнезде, которое она так тщательно построила. Инстинкт подсказывал мне, что это важно.
Тавия извивалась на мне, пытаясь соединить нас вместе, когда я опустил ее на матрас и заставил ее разочарованный взгляд встретиться с моим.
— Посмотри на меня, пара.
Она замерла, и я застонал, погружаясь в ее тесный жар, наблюдая за ее реакцией на наше соединение, отражающуюся на ее лице.