ИЗМЕНА. Развожусь!

– Так тебя нанял мой отец?
– Как только вы вышли замуж и переехали к Игорю Ильичу.
– Значит, не муж. Уже лучше, – хочу сказать про себя, но произношу вслух. – Оль, посмотри на меня, – как только девушка поднимает на меня взгляд своих покрасневших глаз, я продолжаю: – Будет намного проще для всех, если мы с тобой умолчим о некоторых незначительных изменениях моего самочувствия, тем более, что оно так и есть. Как врач сказал? Не критично? Значит, ему виднее. Отдохну и всё вспомню. А пока ты мне немножечко поможешь, правда?
– Но Александр Викторович…
– Вот папе точно не стоит знать! Достаточно того, что он уже оповещён об аварии. Это так? – Дождавшись её короткого утвердительного кивка, уже увереннее добавляю: – Я взрослый человек и могу самостоятельно принимать решения.
– Ох, Полина Александровна, вот с этого всё и началось! Ведь это была ваша идея со свадьбой. Вы захотели и… Александр Викторович обо всём договорился. Подробностей я знать не могу. Только то, что Игорь Ильич был сильно недоволен. Но в его случае, как все понимают, без вариантов.
Я понимающе хмыкаю. Понятно.
Папа – участник списка Forbes, самый богатый министр правительства, один из самых известных политиков своего поколения. Кто ему откажет?! Окажись Игорь Бессонов самим Сатаной из преисподней, – и его бы достал по желанию для любимой единственной дочери.
– А я что?
– А вы влюбились. Поэтому и от отца скрываете, что брак ваш, прямо сказать, неудачный. Молчите. Терпите.
– И все три года, надеюсь, что обожаемый муж меня, наконец, полюбит? Серьёзно?
Ольга робко пожимает плечами:
– К сожалению. Сразу после свадьбы вас поселили не в общем доме, а в домике для гостей. Вы здесь, он – там.
Теперь понятно.
– Боже, как всё замечательно! – Я мысленно фыркнула и закатила глаза. – Значит, взрослая. Сама решаю, сама расхлёбываю.
– А что там с любовницей?
– Не знаю. – Ольга вздыхает и медлит. – Честное слово! Вы так расстроились, когда узнали об этом! Застукали их на супружеской кровати в живописных позах. Скандал был грандиозный. Но всё осталось в кругу семьи. Пресса не в курсе.
Это что получается?
Мой муж постоянно живёт с другой женщиной. На тот момент, когда я их застукала, для меня она была его любовницей. Но я упорно продолжала её таковой считать и так называть её, при всём том, что мой муж уже давно моим не являлся (да и по сути, не был моим никогда), а любовница перешла в статус жены. Да, со мной он официально не разводился по ряду причин (каюсь, по правде сказать, по одной причине), но фактически у него уже другие отношения, хотя я упорно продолжала считать, что я – жена, а он живёт с любовницей.
– А я?
Так и хочется добавить – дура. Непроходимая!
– Вы его любите. Очень.
Понятно, что я одна во всём виновата. Нельзя по щелчку пальцев вернуть обратно три вещи: время, слово, возможность. Да и не по щелчку пальцев тоже невозможно. Это работает, только когда по прихоти срочно свадьбу нужно организовать и жениха, – от самой себя аж тошно стало! Внутри дурно. Потому что это всё не про любовь. Это про самообман.
Сказать, что я возмущена – ничего не сказать! Почти испанский стыд, только за собственные решения.
Закрываю глаза, поэтому не замечаю того, как Ольга подходит к окну. Но её слова слышу прекрасно:
– Полина Александровна, ваш муж приехал.
Меня будто за шкирку приподняло и встряхнуло – я тут же бросаюсь к окну. Вижу, как тёмный Bentley минует кованые ворота и подъезжает к парадному входу в особняк. Дворецкий с большим чёрным зонтом подходит и открывает заднюю пассажирскую дверь. Из машины выходит мужчина. Высокий, широкоплечий. Идёт невидимый мелкий дождь, и он на мгновение машинально поднимает лицо к небу.
Я буквально прилипаю лбом к холодному стеклу. С такого расстояния я не могу рассмотреть его достаточно хорошо, но вопреки этому мурашки всё равно бегут по коже. Закусываю губу.
Я помню его со своих восемнадцати до двадцати лет. Сейчас мне двадцать три, а значит, ему двадцать восемь.
Нет, тогда я даже в половину не представляла себе, какой он – Игорь Бессонов.
  
Просто эталон безупречности: в тёмном-сером пальто и костюме «классике» в тон; слегка взъерошенные волосы в таком лёгком беспорядке дорогой стрижки. Совершенный. Без лишнего пафоса.
Что чувствую?
Ничего. Абсолютно. А ведь когда-то я грезила им! Была увлечена. Сильно. До мурашек от каждого его скользящего взгляда в мою сторону, когда мы с ним совершенно неслучайно (а с моей подачи), оказывались на тех столичных мероприятиях, на которых отцу приходилось присутствовать.
Настроение медленно ползёт вниз.
Что-то подсказывает мне, что он сто процентов знает обо всём, что происходит в собственном доме и на его территории. А значит, осведомлён и о состоянии моего здоровья.
Однако, он даже не оглядывается в мою сторону.
И снова это угнетающее чувство – всё, что я вижу далеко не так, как есть на самом деле.
Ведь, если развод исключён, то есть ещё много способов избавиться от мешающей нелюбимой жены.
А меня чуть не сбила машина.
Что-то не клеилось. Нет, с объективной точки зрения, оценка произошедшего – идеально. Несчастный случай. Никаких сомнений. Комар носа не подточит.
– Пойдём, – нехотя оборачиваюсь к Ольге. – Раз уж мне собственным мужем запрещено находиться в том доме, то и пялиться на него я не буду. В конце концов, в столице найдётся куда больше мест гораздо интереснее, да и людей тоже.
Приближаться к Игорю Бессонову я не планировала, и на его любовницу мне было наплевать, однако я приняла это как информацию, которой могу воспользоваться. Или нет. Это уже решать мне. В конце концов, можно же развестись и, если не стать, то хотя бы жить гораздо счастливее.
Чувствую себя до сих пор ужасно, телу требуется отдых, поэтому я прошу Ольгу оставить меня и берусь за телефон.
Пролистываю свою жизнь в фотографиях, захожу в соц.сети и поисковики, изучая там информацию. Ничего особенного. Только в общих чертах. Однако, это вовсе неудивительно, если учесть полный запрет на распространение личной информации в целях безопасности папы, а также социальный статус моего мужа.
Сколько проходит времени понимаю только тогда, когда на улице становится темно, а в животе урчит от голода.
Открываю шкаф, и вот она – первая интересная находка! На плечиках в прозрачном футляре висит моё свадебное платье из премиального кружева, с длинным рукавом, нотками винтажности и жемчужными пуговицами.
Смотрю на него и испытываю странные ощущения. Можно сказать, жуткие.
А сердце у меня слабое. И озноб прокатывается по спине туда-сюда. Холодно.
Быстро натянув сверху лёгкий халатик, выхожу в гостиную, обхожу небольшой дом, выглядываю на освещённую террасу, зову Ольгу, но и там никого нет.
В итоге, прежде чем понимаю, что делаю, сую ноги в тапки, накидываю сверху безразмерную толстовку и иду в хозяйский особняк. Может, там накормят?
 
Глава 2
 
Оказывается, моросящий дождь, что нудно зарядил с обеда, к вечеру так и не прекратился.
Я натягиваю на голову капюшон, прячу руки в длинные рукава худи. Брр… Холодно! По ногам пробегает озноб. В жизни бы не вылезла из-под тёплого одеяла в такую погоду, но куда деваться.
При чём, сама себя загнала в такую жопу, что круче не придумаешь!
Как есть, растрёпанная и полуодетая, я через парадный вход и вхожу: с натугой толкаю тяжёлую массивную дверь, буквально вваливаюсь в чужой дом, как в свой собственный.
Просторный, хорошо освещенный вестибюль впечатляет. Я даже с минуту топчусь на месте, не решаюсь в своих мокрых тапках наступить на натёртый до безупречности, янтарного цвета мрамор.
В холле никого. Ну это пока. Наверняка дом автоматизирован и напичкан всякой техникой и охраной – сейчас сбегутся.
А пока я осматриваюсь по сторонам, поднимаю голову, – на потолке тоже есть, что оценить: две шикарных модели больших люстр. Приятный глазу классический стиль с богатым вкусом и преобладающими тёплыми медовыми оттенками.