Под защитой волков (СИ)
Утром послал ординарца за сеструхой. Та пришла ко мне домой, понукаемая братцем.
— Оля, всё нормально. Петруха свободен, ты обещал проверить наших собак. Не забудь лапы, нет ли порезов.
Выгнав мешающего братца, я невольно залюбовался девушкой. На ней обтягивающий джинсы, подчёркивающие хорошую фигуры. Длинные ноги скрестила, правая рука непроизвольно тянется к припухлости под мышкой.
— Носишь?
Получив подтверждение, продолжил.
— Тогда вот тебе, тренируйся на полигоне, — и я протянул четыре пачки патрон.
— Отстреляешь, ещё дам.
— Теперь другое. Если ты хочешь стать каюром, тебе нужно уметь себя защищать. Пистолет, это оружие ближнего боя, когда отступать уже некуда. А ещё нужен длинноствол.
— Вот это карабин Сайга — 5.45. Специально создан для охоты. На людей тоже можно. Держи, магазин на 10 патронов. Для тебя нормально карабин будет.
Господи, да что я такого сказал, пухлые губки трясутся, глаза на мокром месте.
— Оля, ну сейчас то, что случилось?
Вскочила, — скажи Макс, ты что, считаешь, что я из этих?
— Каких этих? Ты чего, больная? Я считаю, что моя будущая напарница должна уметь обращаться с карабином. И чтобы ни одна мразь не могла тебя обидеть. И вообще, ты мне, конечно, нравишься, но я не потому. Просто я хотел, чтобы…
— Так всё-таки нравлюсь или хотел чтобы?
Да она смеётся надо мной, в глазах смешинка.
— Оль, возьми пожалуйста, это от чистого сердца.
Дальше я старательно рассматривал стену на её голову, потом меня заинтересовало окно. Дурацкая ситуация она смотрит мне в глаза, а я отворачиваюсь.
Господи, какая она красивая, глаза карие и живые, опушенные длинными ресницами. Только глубокие тени под глазами.
— Хм, ладно. Только Макс, помоги донести всё это до дома. А на улице любопытствующие с удовольствием наблюдают, как я тащу карабин и пачки с патронами для него и Макарова. А Ольга вышагивает с гордо поднятой головой впереди.
Ну и пусть смотрят, дыру же не протрут в спине. У входа в комнату она остановилась, — а стрелять меня кто будет учить?
Я расплылся в улыбке, — конечно, только сгоняю завтра в одно место и займёмся.
— Хорошо. И спасибо тебе за всё.
Девушка, пользуясь тем, что мои руки заняты, погладила тёплой ладошкой по щеке.
Блин, что за наваждение. Стою перед закрытой дверью и улыбаюсь. Развернулся и пошёл домой, раздевшись, подошёл к зеркалу и прикоснулся к щеке. Вот она какая, любовь эта. Когда по-дурацки лыбишься и не замечаешь чужих взглядов. Так и уснул с мыслями об Ольге.
А с утра опять в путь. Чапай решил наладить связи с селом Советское, что в 30 километрах от нас. С их представителем предварительно обговорили вопросы. По дороге можно попробовать, но тогда нужно гнать трактор, а соляры осталось мало, машина не проскочит, застрянет. Вот и решили сначала меня послать. Дело в том, что в этом бывшем райцентре сохранилась неплохая промышленность, в том числе мастерская, производящая сельхозтехнику. Вот мы и планируем закупить вместе с саватеевцами необходимую технику для обработки полей. Мы рассчитываем в этом году расширить наши площади для овощей и корнеплодов. Нам для себя уже не хватает, не говоря уже про обмен.
Выехал с утра пораньше, часам к трём въехал в село. Большое, меня тормознули на въезде, долго ждал, пока приедет кто-то с администрации. Уже стемнело и меня определили на постой к родственнику главы посёлка. С утра мне провели экскурсию по селу. У них работает немаленькая котельная, которая даёт тепло и электричество на немногочисленные предприятия. Природа обалденная, недалеко река Катунь и местная достопримечательность гора Бабырган. Работает маслосырзавод, заводик строительных материалов. Меня же интересовал бывший завод дорожно-строительной техники, где сейчас производят сельхозоборудование. На согласовывание цен и вариантов бартера ушло полдня. Назад уже поздно, опять заночевал у того же. Хозяйка поставила на стол отварную картошку с копчёной рыбкой, которой богата Катунь. Я отказался от мутного самогона, которым радушно угощал хозяин. Через чур настойчиво предлагал. Я не любитель выпить с чужими людьми, тем более плохо очищенный самогон. Утром выехал рано, всё упаковано с вечера. Я купил головку сыра для Сони, она большая его любительница. Сегодня немного пасмурно, но привычно холодно, градусов за двадцать. Быстро проскочили село и выметнулись на простор. Идём по нашему следу, так легче, чем торить дорогу. Дорога поначалу шла по равнине, потом нырнула в лес. Ходко идём, через часа полтора остановимся на перекур и к обеду будем дома.
Когда мы пролетали опушку, внезапно нам вслед раздались выстрелы, — Хей, хей, — я заорал на собак понукая ускорится. Что-то рвануло бок, наверное, ветка. Проскочив открытый участок, я крикнул Байкалу и направил упряжку влево от нашего следа. Может быть там засада и они ждут нас на нашем следу. В течение получаса мы пробирались по лесу, погода стала портиться и пошёл снег. Чёрт, придётся ночевать в лесу. Присмотрел приличное место в корневище огромной сосны, которая упала и её корни на обрыве оврага образовали этакую нору.
Надо бы лапника нарубит, но чего-то сил нет. Повернувшись боком, почувствовал резкую боль в боку. Лять… весь бок в кровищи. Всё-таки зацепило краем. Достал из кармашка сидора пакетик первой помощи, который мне когда-то сунула Соня. Поверх майки обмотался бинтом, положив кусок марли к ране. Оделся, пока не замерз окончательно. Первым делом нужен огонь. Притащил несколько веток, для растопки кинул пропитанную кровью тряпку. На то, что раньше делал за пять-десять минут, сейчас ушло минут сорок. Пока разгорелся огонь. Только тогда кряхтя как инвалид освободил собак. Что убегут в лес я не боюсь. Они привыкли ко мне и сейчас поскуливают, ожидая кормёжки. С трудом разморозил их мясо и не рубя покидал, стараясь, чтобы каждой досталось. Себе сварил бульон из куска мяса, добавил щепотку соли. Когда мясо сварилось, мне удалось нарубить лапника и оборудовать ночлег. После того, как поел, стало полегче, даже согрелся. Притащил ещё охапку сухих сучьев. Залез в спальный мешок и подозвал Байкала, вдвоём теплее. Ночью меня знобило, утром с трудом проснулся. У меня жар, значить попала инфекция. Зараза, а у меня нет антибиотика.
Нужно домой срочно, но ехать в таком состоянии верная гибель. Меня на первом же повороте выкинет из саней. Собаки смотрят голодными глазами, ребята потерпите, дома поедим. Себе сварил остатки пшена, поел горячего. Вроде получше стало. Теперь самое неприятное. Тёплой водой размочил рану и отодрал майку. Потом щипя от боли начал остатком марли промывать рану. Выглядит не очень, пуля пропахала бочину вдоль ребра, на сантиметр вглубь. В рану попали нитки и прочая нечисть. С грехом пополам промыл рану, самое неприятное позади. Помочился на марлечку и приложил её к ране. Раньше пользовались уриной как дезинфектором. Наверное, хуже не будет. Пока есть силы, подтащил пару крупных веток и сунул в костер. По мере прогорания буду подсовывать их дальше. Сам не заметил, как отрубился. Очнулся, когда было уже темно. Костёр погас, но дрова тлеют. Подсунул остатки веток, Байкал лежит около меня с вопросом в глазах, — где жрачка и когда домой.
Остальных собак нет в пределах видимости. Продолжает знобить, поэтому возвращаюсь в спальный мешок и пытаюсь согреться.
Проснулся в темноте от того, что того, что собаки что-то не поделили и сейчас разбираются, кто сильнее. Голова тяжёлая, но трясучки нет. Значить температура спала. Вся свора на месте, мысль о том, что придётся искать сухостой и зажигать огонь сразу откину — не потяну. Зато наткнулся на головку сыра в сидоре, извини Соня, придётся тебе без сыра пожить. Начал отрезать от промёрзшего сыра кусочки и кидать в рот. Там он вкусно таял, оставляя приятное ощущение. Потом топориком порубил на куски и скормил собакам. Ну да, им это на один укус. Но, судя по мордам, они кого-то загнали и схарчили. Не даром убегали от лёжки.
Надо выдвигаться, до дома недалеко, несколько часов. Оставаться смысла нет, спасатели не придут. Поэтому потихоньку, морщась от боли в боку, собрал собак в упряжку. Спальник и пустой сидор под задницу, карабин притянул ремнём с сидушке. Сам привязался к саням и скомандовал выдвигаться. Чёрт, зачем же так дергать, был бы не привязан, вылетел бы. Задал направление на запад, около часа шли с малой скоростью, потом меня опять начало штормить. Ориентацию направления потерял окончательно, несколько раз отключался, приходил в себя от рывков, когда упряжка меняла направление.