Мои большие файерболы (СИ)

(* Ханде-манде — Hand Made)
В мою новую "неплохую торбу травника" помещалось 24 бутылочки. Правда выглядела сумка так, словно ее сшили из куска ковра. Причем не приличного, настенного, а полового коврика, об который пару лет вытирали ноги. Она была настолько уродливой что давала — 5 к харизме. Но это были мелочи, которые исправлялись хорошим дизайном. Я еще не решила, во что ее превратить — в клатч или в багет*, а может вообще в рюкзачок — они сейчас в тренде.
(* Клатч или багет — Клатч — маленькая сумочка в виде конверта. Багет — продолговатая вместительная сумочка, созданная модным домом Fendy. Любимый аксессуар героини Сары Джессики Паркер в сериале "Секс в большом городе")
И Сережа, и Лира были в офлайне, поэтому я на время выкинула их из головы. Нет смысла думать о том, на что не можешь повлиять — от этого морщинки появляются. Так говорит мой косметолог, а ей можно доверять. Кожа у нее — как у китайской фарфоровой статуэтки — а мысль только одна, танцевать с богом Шивой на заснеженных вершинах Тибета. То, что она курит, слишком забористо даже для меня, но по внешке она — мой гуру. Билет в один конец, подальше отсюда, вот и все, что ей нужно от жизни. И мне тоже.
Покупкой сумочки я значительно поправила себе настроение. Теперь нужно было ее наполнить. Эксперт по наполнению, сидел сейчас напротив меня и уныло цедил через трубочку какой-то травяной настой или отвар, уж не знаю, что они с этой дрянью делают, прежде чем разлить по кружкам.
— М-м-м, попрофуй! Офигенно фкуфно! — я двинула к нему блюдце с пироженкой.
Бисквит снизу… сливочный крем внутри, ягодное желе поверх и шоколад вообще везде, куда его возможно запихнуть.
Кофейни в городке не было, и мы сидели все в том же безымянном трактире, абсолютно пустом по причине раннего утра. Предложить, что ли владельцу название? "Три топора*", — например. А что, свежо и антуражно. Нейминг — наше всё.
(* Три топора — прозвище популярного в советское и перестроечное время портвейна "7 7 7". Дешевый, крепкий, и в то время вполне приемлемый на вкус напиток. Косвенно намекает на истинный возраст Мариши.)
— Я веган. — Дуревар вернул мне вкусняшку, и даже ни одна жилка не дрогнула на его лице.
— И чё?!
— В них используют животные жиры.
— Я тебе тайну открою, — я легла грудью на стол, придвинувшись к нему и интимно прошептала, — в них даже муку не используют, они цифровые, как и все тут.
Мне нравилось доводить Дуревара, особенно потому, что он не велся на мои подначки. Худой и лысый, невозмутимый как монах в Катманду и глубокомысленный как дон Хуан*. Только быстрые движения глаз при особо удачных моих позициях и ракурсах выдавали его.
(*Дон Хуан — воин, философ и конченый наркот. Главный герой большинства книг Карлоса Кастанеды)
— Это не мешает мне быть веганом. Это вопрос самодисциплины. — Дуревар не удержался, опустил глаза на мои сиськи и рассмеялся, — Мариша, спрашивай уже, что ты хотела?
— Скучный ты, — я надула губки, — неприятный тип. И как тебя только жена терпит.
— У меня нет жены.
— О-о-о, — я демонстративно облизнулась.
— Мариша! — взмолился алхимик, — у меня счас клиент пойдет, народ на фарм закупаться будет.
Завтрак это самая безопасная и продуктивная форма общения с мужчинами. На ужине они думают о том, как затащить в койку тебя, на обеде — как завалиться туда самим, а вот за завтраком их голова, как и желудок, пуста, и в нее еще возможно поселить какую-нибудь мысль.
— Вар, а почему "небольшие" зелья стоят так дорого?
— Что значит дорого?
— Ну четыре "малых" бутылочки дают 320 маны, а одна "небольшая", за те же два золотых, всего 200.
— А ты сама их почему покупаешь? Брала бы малые.
— У малых надо откат ждать после каждой бутылки. И место они занимают столько же, сколько и "небольшие".
— Ну вот поэтому и берут. Чем выше уровень, чем больше здоровья и маны, тем круче нужны зелья. Но для нубятника "небольшие" это потолок. На "средние", тут просто нет рецепта.
 
— А что, на них больше травы уходит?
— Ингров? Больше, но незначительно. Но чтобы их делать, нужны рецепты. Я за них сотню отдал. По полтиннику за ману, и за исцеление. Надо ведь мне отбить свои бабки?
Качать алхимию в нубятнике начинал каждый второй. Стриги травки, вари зелья — лечи сам себя. Помучившись пару дней бросали почти все. Слишком много времени убивало это занятие. Все хотели махать мечом и стрелять из лука, а не вот это все. Проще собрать лут, скинуть оптом и прикупить флаконы у трудолюбивых зануд, вроде Дуревара. Таких на рынке было шесть человек и один полу-гном. Я ни разу не видела, чтобы они общались, каждый торчал на своей стороне, но цену их профсоюз держал крепче, чем шлюхи в Амстердаме*.
(* шлюхи в Амстердаме — 50 евро за 15 минут. Просто грабеж.)
— Мариша, самое ценное в игре — это время. Оно в жизни вообще самое ценное. Я трачу свое время, и продаю его за деньги. Другие тратят время на стрижку травы, и несут ее мне. Так всегда — одни развлекаются, другие на этом зарабатывают.
— А если я тебе реалом за бутыльки заплачу?
— Нет смысла. — Дуревар покачал головой. — Во-первых, если администрация зажопит, то это бан без апелляции. Всё тут только через биржу, а она в нубятнике не работает. Ладно, подарю я тебе несколько бутыльков, не светя реальную оплату. Ты девушка видная, мне любой поверит, что я… хмм… пал жертвой твоих чар. И что? Столько того реала? Пятихатка? Косарь? Назад я их не залью, а мне тут бабки нужны, на ингры и на рецепты. Я ведь профу качаю, не забыла?
— Ой Варчик, не звезди. — Я махнула ладошкой, — ты уже небось все что можно вкачал до капа.
Дуревар оглянулся, словно кто-то в абсолютно пустом зале мог его подслушать, и тоже придвинулся ко мне понизив голос.
— Мне оборотка нужна, Мариша. Товар-деньги-товар. Это в нубятнике "неплохие" зелья что-то стоят. А на Большой земле это мусор, который не окупит даже пустой бутылек. Там даже "средние" — мусор, а рецепт на них стоит 250 золота. Так что я стригу бабки, пока можно, не уйду отсюда, пока не соберу стартовый капитал.
— А если вам кто-то цену порушит? Найдется молодой, да ранний? Тут вам не реал, в лесополосу не вывезешь.
— Мы его и так придушим, — усмехнулся Дуревар. — Думаешь, не было таких? Сначала товар скупим, а потом закупку на ингры задерем. Дурак либо побултыхается, и сдохнет, если он совсем дурак, либо поумнеет и поставит правильную цену.
Ух ты, какой тут минигарх* под боком. Скромненький такой, в неприметном плащике с капюшоном, а бабла небось уже сейчас больше, чем у любого пафосного вояки. Плохо, что таким женщины не нужны. Точнее мы им понадобимся позже, как показатель статуса и предмет роскоши. Соблазнить такого по-настоящему, все равно что налить меда в швейцарский хронометр. Залить сладкими и липким весь чертов механизм внутри. Он будет твоим, но работать перестанет.
Я могла бы попробовать, но сейчас для меня Вар, не парус, а якорь. Он никуда не будет спешить из нубятника. Здесь его мирок, он окопался, нашел свою тему и будет сидеть на ней, пока не выжмет до последнего медяка. А мне нужен билет, в один конец. И даже можете не провожать.
(*минигарх — Олигарх, но скромный по масштабам.)
— Ладно, Варчик, у тебя там клиенты, а я тебя глупостями задерживаю. Муа-муа, — я поднялась и расцеловала воздух возле правой, а потом левой щеки алхимика.
Если я хотела удивить Дуревара, то мне это удалось. Он то был уверен, что я хочу закупиться, и скидочку буду выпрашивать. Уже, наверное, фразы составил ядовито-саркастичные. Сейчас наверняка крутит в голове — что пошло не так. Я и правда хотела, и скидку бы выбила. Но резко передумала.
 
— Тебе бы поспать, Мариша, — участливо покачал головой Дуревар, — а то все хлопочешь, не высыпаешься.
— С чего ты взял? — удивилась я.