Помощница на заказ (СИ)

Я не слишком уверенно кивнула. Эта женщина и прежде была мне не особо понятна, а теперь, когда она поведала о своих коварных планах относительно чувств собственного сына, и вовсе поразила до глубины души.
— Ты ему нравишься, — произнесла Анжелика Пантелеевна. — Я же знаю, на каких девушек мой сын бросает взгляд. Не поддавайся.
— А если, — я закусила губу, — если у него появятся серьезные чувства?
Женщина бросила взгляд на дверь.
— У Кирилла? Серьезные чувства?! Да господи, если б он был на них способен, — печально вздохнула она. — Такой же, как и его отец… Если ты вдруг сможешь разбудить в Кирилле серьезные чувства, в чем я очень сомневаюсь, то об этом поговорим потом. А пока что отвлеки его. Пусть он побегает за тобой. Немного… Вскружи ему голову.
Мне это совершенно не понравилось. Конечно, мне хотелось немного поиздеваться над Воронцовым, но ведь поиздеваться над ним просила его родная мать! Быть такого не может, чтобы родной и близкий человек всерьез заговаривал о таком. Мне казалось, отношения у них всё же не настолько отвратительны… Возможно, я ошибалась.
Или Анжелика Пантелеевна что-то задумала, и не факт, что это "что-то" пойдет на пользу мне или Воронцову.
Однако спросить её прямо я не успела. Распахнулась дверь, и на пороге застыл пристыженный Кирилл. А его мать, вскочив с места, гневно произнесла:
— Ну, и как это понимать? Ася намеревается уйти из дома!
Судя по растерянному выражению лица Воронцова, он понятия не имел, причем он к уходу Аси из дома. На свою мать он смотрел полным недоумения взглядом, а потом, не удержавшись, хохотнул.
— Ну пусть уходит, — забыв о том, что собирался выглядеть максимально виноватым, протянул парень. — Мне-то что?
— Да? — скривилась Анжелика Пантлеевна. — Хочешь сказать, что тебе плевать на мнение отца Аси? Евгений Алексеевич вряд ли будет с этим согласен, знаешь ли. И камня на камне не оставит от твоего, а не моего, между прочим, дела! Или ты хочешь потерять отцовский бизнес?
Судя по выражению лица, Кирилл сейчас и на потерю бизнеса мог без проблем согласиться, до такой степени ему было всё равно. Лично я вообще сомневалась в том, что существуют аргументы, способные пристыдить хоть немного Воронцова — он у нас личность, слишком далекая он идеала. Но Кирилл, очевидно, осознав, что за такое яростное сопротивление матушка по голове не погладит, всё-таки изволил скривиться более-менее правдоподобно и нехотя протянул:
— Я не виноват. Я ей ничего такого не говорил. Мне не за что перед нею извиняться, чтобы она осталась у нас жить.
— Да? — Анжелика Пантелеевна усмехнулась. — Послушай, сыночек. Если женщина плачет, виноват всегда мужчина! Впрочем, я даже не сомневалась в том, что ты не способен подобрать правильные слова и в самом деле утешить Асеньку… Потому я сделала это за тебя.
Кирилл, если честно, рассчитывающий на то, что получит за своё лазанье по окнам к симпатичным личным помощницам, кажется, расслабился. Примирение с Асенькой явно не входило в его планы, но и особо протестовать, чтобы разгневать мать пуще прежнего, он не планировал. Но вот когда мать сказала, что уже приняла за него какое-то решение, ощутимо насторожился и недовольно поинтересовался:
— И что же ты сделала? Может быть, я завтра иду в ЗАГС с Асей, чтобы подавать заявление? Или ты уже придумала, как мы назовем наших будущих детей? Женечкой, например, в честь будущего тестя, чтобы он точно не обиделся, что внуки не будут носить его фамилию?
— Прекрати ерничать, — строго оборвала его мать. — Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь, Кирилл. Разумеется, пока что, — она выделила последние два слова голосом, — ни о каких серьезных отношениях между вами не может быть и речи. К образованию семьи вы вообще не готовы… Но я договорилась о том, что вы вместе сходите на прогулку завтра. В парке.
Кирилл так скривился, словно только что съел перец чили, а теперь был в поисках какого-нибудь молока, чтобы залить пожар во рту. Судя по всему, он явно не был согласен гулять с Асенькой, но понимал, что мама вряд ли предоставит ему достаточный выбор по этому поводу.
 
— У меня на завтра были планы, — попробовал запротестовать он, но натолкнулся на холодный и злой взгляд Анжелики Пантелеевны.
— Кирилл, — проронила она с таким видом, словно давно уже сама всё решила и не нуждалась ни в каком подтверждении со стороны собственного сына. — Планы на завтра можно с легкостью перенести. Ты виноват, Ася там плачет, и я пообещала ей, что завтра вы пойдете гулять. А теперь марш в свою спальню, не мешай своей помощнице.
Воронцов открыл было рот, чтобы возмутиться относительно материнского своеволия, но в очередной раз предпочел промолчать. Очевидно, вовремя понял, что против своей матушки он ничего сказать не сможет, а Анжелика Пантелеевна, даже не обладая достаточным влиянием с юридической точки зрения, найдет рычаги, с помощью которых заставит сына сделать то, что ей в голову взбредет.
Потому Кирилл просто махнул рукой и вылетел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. Анжелика Пантелеевна довольно усмехнулась и медленно поднялась на ноги.
— Не забывайте о моей просьбе, Ксения, — протянула она. — Я могу быть очень щедрой, а Кириллу необходимо немного дать по мозгам. Возможно, после этого он поймет, что взрослая жизнь предусматривает в первую очередь ответственность!
Я аж дернулась от неожиданности. Конечно, просьбу Анжелики Пантелеевны забыть было не так и просто, но… Я напомнила себе о том, что Кирилл ей всё-таки родной сын, и эта странная жестокость по отношению к близким была для меня дикостью.
У меня не идеальная семья, конечно, но вот такого жестокого высказывания о родном ребенке мои родители бы себе не позволили никогда. И не попытались бы умышленно нанести вред.
Подумать только, попросить, чтобы посторонняя сомнительная девица влюбила её сына в себя, а потом бросила, так сказать, в воспитательных целях!
Но возражать я всё равно не стала — дождалась, пока Анжелика Пантелеевна поднимется и, величаво покачивая бедрами, удалится из моей комнаты, а потом подошла к двери, заперла её, чтобы Воронцов вдруг не надумал в очередной раз среди ночи наведаться ко мне. Закрыла и окно, вопреки тому, что так в комнате было достаточно душно, переоделась и наконец-то легла в кровать.
Удовлетворение от мести было каким-то очень поверхностным, если честно. Я ожидала большего — наверное, думала всё-таки, что хоть как-нибудь проникнусь великим фактом влюбленности в меня Кирилла Воронцова. Или хоть буду рада, что он подавился этим холодным блюдом в виде мести настолько, что стал прыгать по окнам и пытался пробраться ко мне в спальню всеми правдами и неправдами.
Так бы и было, если б весь эффект не испортила Анжелика Пантелеевна. С одной стороны, мне вроде как выгодно оказаться на её стороне, тем более, наши планы вроде как совпадают, но теперь я чувствовала себя не гордой мстительницей, а какой-то мелочной дурочкой, которая какого-то черта повелась на деньги и решила разбить парню сердце.
Плевать, что этот парень до этого бил всё подряд и о последствиях не задумывался.
Вот только, как бы всё ни обернулось, оставался главный вопрос: зачем? Зачем Анжелике Пантелеевне так издеваться над родным ребенком?
  
Глава тринадцатая
 
Ночь прошла относительно спокойно. Воронцов не совершал подлых попыток пробраться ко мне в спальню, не высаживал плечом дверь или окно и даже не пришел во сне, и утром, проснувшись, я убедила себя в том, что отпустила ситуацию, а на Кирилла мне давно наплевать. Прошлое отступило на задний план и теперь не казалось таким уж пугающим, как прежде. Я даже подумала, что смогу провести день на позитиве, расслабиться…
Но эта глупая иллюзия разбилась о громкий стук в дверь.
Я нехотя села на кровати, потянулась, зевнула и подумала — а стоит ли вообще открывать? Кому надо, тот постучит и во второй раз, а кому не надо…