Измена. Ты меня никогда не любил (СИ)

Мы сейчас близко-близко к друг другу. Я никогда так остро не чувствовала его. Даже когда мы жили вместе и видели друг друга каждый день — все по-другому было.
И бабочки мои дурацкие крылья распускают, летят. Вверх, к теплу, к нему. И голова такая глупая-глупая. Доверчивая. Опускаю лицо и целую Рому в волосы. Он отвечает мне поцелуем в живот. И это касание как тысячи вольт в нейроны. Распускают цветок импульсов по всем клеточкам и нервным окончаниям.
Бывший муж поднимает голову и целует меня. Держит рукой за затылок. Аккуратно, но так, чтобы я не отстранилась. А у меня даже мысли такой не возникает.
Целуемся так нежно-нежно, как никогда раньше. Как будто мы самое дорогое, что есть друг у друга. Будто я для него целый мир, а он для меня безграничность этого мира.
Нет ни грамма пошлости в этом поцелуе, не то, что было до этого, совсем не то. Это нечто новое, неизведанное ни мной, ни им. И мы знакомимся с этим чувством, впускаем его в себя.
Рома поднимается, подхватывает меня на руки и относит в комнату.
Это тоже мне очень странно. Потому что все прежде — было слишком остро. Настолько остро, что заставало у стены в коридоре или туалете. На секунду я замираю, остываю, вспоминая, что раньше у нас всегда было вот так — по «классике».
Волков кладет меня на диван и, не дав опомниться, опускается с поцелуями. Касается губами шеи, ключиц, груди. Так сладко, что я забываю обо всем. О чем я там переживала? Все так неважно, все уходит на задний план.
Я запускаю руки Ромке в волосы и поглаживаю, чуть сжимаю. Он двигается ниже, целует живот, оставляет на коже горячие печати своих чувств. И все это безумно остро и слишком живо, кажется, эмоции просто сведут с ума.
Мне хочется вжать в себя бывшего мужа, чтобы наши тела максимально плотно касались друг друга.
— Это что еще такое? — неожиданно спрашивает Ромка и садится.
Фокусирую взгляд — в ногах сидит кот.
— Это Базилио, — отвечаю спокойно.
— У тебя кот? — Волков смотрит удивленно, а мелкий тем временем ползет вверх, к моим рукам.
— Ага. Нашла возле подъезда. Всегда мечтала о котенке, — беру его в руки, поднимаюсь.
— Правда? — удивляется Роман. — Не знал.
Господи, да что ты вообще знал обо мне? Кроме имени моего? Поднимаюсь и иду на кухню, бросая через плечо:
— Ты многого обо мне не знал.
— Виноват. Заслужил.
Шагает следом за мной, и я чувствую на себе внимательный взгляд. Кормлю кота и на ходу говорю Роме:
— Тебе пора, Ром, уходи.
— Разреши остаться, — просит жалостливо.
— Нет. — Он сейчас останется, и я больше не смогу мыслить здраво.
А мне очень нужно подумать, потому что я вообще не могу собрать себя.
— Ладно, — соглашается со стоном. — Но обещай, что не пойдешь на свидание.
— Это тебя не касается, — стараюсь говорить спокойно.
Кое-как выпроваживаю бывшего мужа и падаю без сил.
Глава 17 Наворотил
Рома
— Мне нужно, чтобы ты узнал у своего чмошника — ой, Никитоса, куда он поведет на свидание мою жену!
— Вот ты охренел, Ром, — Димка вздыхает в телефонную трубку.
— Есть такое. Так что, поможешь, брат?
Уж очень я надеюсь на его помощь. В конце концов, разве не он способствовал той встрече в его кабинете?
— Не помогу, — отвечает абсолютно серьезно.
— Не понял?
— Не-по-мо-гу, — повторяет по слогам.
— Да это я понял, — закатываю глаза. — Я не догоняю, какого хера, Дим? Тебе что, безразлично счастье родного брата?
— Конечно же, нет! Но счастье моей подруги мне тоже важно.
— Так вот оно я! Счастье на ножках! — завожусь.
Я очень рассчитывал на помощь брата и откровенно удивлен тем, что он не горит желанием мне посодействовать.
— Давай начистоту? Ты не самая лучшая кандидатура на эту роль. Вспыльчивый, непостоянный, да и насчет твоей верности — еще вопрос. В отличие от Никиты, у тебя уже был шанс, который ты просрал. А он молодец — не останавливается и уверенно идет к своей цели.
От этих слов внутри становится мерзко. Приходит осознание того, что Дима прав по всем фронтам. Но что мне делать со своим сердцем, которое болит каждый день? В мыслях одна Деля, я даже работать нормально не могу.
 
— Ты издеваешься?
— Вовсе нет, — удивляется. — И знаешь что? Из вас двоих рядом с Делей я вижу только Никиту. Тебе больше подойдет какая-нибудь силиконовая эскортница. Ты ж таких любишь, да, Ром? Чего тебя на Аделии заклинило-то, брат? Оставь девочку более достойному кандидату.
— Вот знаешь, никогда братьям морды не бил, но что-то прямо сейчас захотелось пипец как, — произношу сквозь зубы.
— А я о чем. Вспыльчивый. А вот Никитка спокойный, степенный. Воспитанный. Правильный пацан — в общем, идеальный для твоей бывшей жены.
— А я что, неправильный?
— А ты — это ты. И если хочешь вернуть жену, делай это своими силами.
— Так, ясно все с тобой. Пока, — кладу трубку.
Злой — жуть.
Ну ничего, есть другие способы. Быстро переодеваюсь и еду к дому Дели. Сижу в машине, курю, медитирую на ее окна, в которых горит свет. В восемь вечера свет гаснет, и она вместе со своим боссом выходит из дома. Волосы распущены, красивой волной лежат на черной шубке. На ногах полусапожки на каблуке. Красивая — охренеть. Член в штанах моментально дергается, но я торможу себя. Рано, друг.
Еду за такси, в которое они сели.
Модный ресторан. Его совсем недавно открыли. Был тут пару раз. Один раз на бизнес-обеде, а второй… В общем, будто в прошлой жизни. Хочу замять все это в памяти.
Аделия тормозит возле входа в ресторан и заметно нервничает, озирается по сторонам. Не знаю, почему она не хочет сюда идти? Обидел кто ее тут? Или… может ли быть такое, что она именно здесь видела меня с… как ее… Олей? Хмурюсь, пытаясь вспомнить точную дату и оцениваю вероятность этого, но безуспешно.
Остаюсь в тачке, курю и смотрю через панорамное окно ресторана на парочку. Галантная сволочь этот Никитка. Крутится-вертится вокруг моей жены, круги, падла, нарезает.
Пробую держать себя в руках, но куда там. Остапа понесло…
Идти сразу нельзя, иначе наделаю делов, потом вообще не отмоюсь. Никита хоть и чмошник, но все-таки не по пацански это — заходить и сразу морду быть. Даже если очень хочется.
Выкуриваю еще одну. Набираю из сугроба снега в ладонь и растираю лицо. Помогает.
Захожу в ресторан.
— Добрый вечер. Прошу прощения, у нас все столики заняты.
— Ничего, меня друзья ждут, — киваю на столик, за которым сидит Аделия, отдаю пальто метрдотелю и направляюсь в их сторону.
Отодвигаю стул, присаживаюсь.
— О-о-о, привет! — выдаю приторно-неправдоподобную радость. — Какая неожиданность! А я, представляете, поужинать заехал, смотрю — а тут вы.
Деля кусает губы, пряча улыбку, Никита смотрит на меня таким взглядом, будто хочет убить. Э-э, нет, это так не работает, друг. Проверено.
— Ром, ты издеваешься? — спрашивает Аделия спокойно и продолжает ковырять вилкой салат. — Следил за нами?
— Какого ты мнения обо мне, Аделия?!
Бывшая жена ожидаемо закатывает глаза.
— Волков, тебя наверняка заждались где-то в другом месте, — подает голос Никитос. — Тебе пора.
— Боже, Никитка, где твои манеры! — бля, ну ты руки еще заломи, как барышня на выданье. — Я же просто по-человечески решил присоединиться. Но если, конечно, вам настолько неприятна моя компания, то я, так и быть, уйду.
— Угу, — Никита поджимает губы. — Тебя с дихлофосом отсюда не выкуришь. Как таракан прицепился. Самому не надоело?
Разговор заходит в тупик, и Аделия решает выступить миротворцем.
— Ром, давай так: ты сейчас уходишь, мы продолжаем наше с Никитой прекрасное, кстати, свидание. А я позвоню тебе, когда вернусь домой, и мы поговорим.
Перевожу взгляд с довольного Никиты на Аделию. Сливаться — постыдно. Продавливать — глупо. Не малолетки же собрались. Пока я раздумываю над предложением жены, перед носом появляются знакомые буфера.