Остров амазонок (Дикие)

Похлебка из моллюсков, составляющая их ужин, была разлита в половинки скорлупы кокосового ореха. Они жадно ели заменяющими ложки свернутыми листьями. Впервые женщины ощутили себя более уверенно. Глядя на тлеющие угольки костра, они испытывали чувство удовлетворения оттого, что смогли столько всего сделать своими руками.
На протяжении всего дня – пока они купались в лагуне, пока строили жилище, пока рыбачили на пляже – чьи-то глаза следили за ними со скрытых листьями веток дерева, растущего с другой стороны водопада. В послеполуденный час легкий порыв ветра взметнул пальмовые листья. Только одно мгновение туземец был открыт взгляду, недвижимый и немигающий. В следующее же мгновение листья сомкнулись над ним. Стоя неподвижно на дереве, туземец продолжал наблюдать за женщинами холодным взглядом змеи.
  
12
 
 Четверг, 15 ноября 
При приближении солдат Гарри и Керри медленно подняли руки. Они знали, что, когда на тебя направлено пять стволов, не стоит изображать киногероя. Один из солдат выступил вперед, дернул за часы на руке Керри и снял их. Гарри точно так же лишился своих дешевых часов. Солдаты спорили по поводу золотых часов Керри, которые они явно предпочитали дешевке Гарри. Затем пленники почувствовали, как их карманы подвергаются опустошению. Подталкивая пленников в спину автоматами, солдаты повели их к ступеням отеля и грубо втолкнули в небольшой кабинет управляющего.
Посреди кабинета стоял письменный стол, заставленный открытыми консервными банками и пустыми бутылками. За столом сидел солдат, на пропотевшем мундире которого виднелись нашивки капрала. Группа солдат набилась в эту небольшую комнатенку, в которой тут же стало невозможно дышать. Они смотрели на двух белых пленников с плохо скрываемой враждебностью.
Капрал указал на запястья пленников, поднятые вверх, и что-то быстро заговорил на языке, которого Гарри не понял. Без переводчика было ясно, что капрал интересуется судьбой наручных часов белых.
Солдаты молчали.
Капрал был разъярен. Он обошел вокруг стола и запустил руку в пустые карманы двоих пленников. Затем вновь заорал на солдат. Никто ему не ответил.
Лицо капрала покраснело от гнева, он подошел к шкафчику, в котором обычно хранятся документы, вынул оттуда пакет с молоком и плеснул содержимое прямо в лицо Керри. Выражение лица Керри не изменилось, хотя и было ужасно неприятно ощущать, как теплое и прокисшее молоко стекает вниз на рубашку. Керри стоял беспомощный и униженный, а солдаты радостно гоготали, глядя на своих пленников.
Капрал подошел к Керри и проревел по-английски:
– Что вам здесь надо?
Керри, отвечая, старался говорить ровным тоном:
– Мы ищем нескольких важных американцев. Они гостили в этом отеле. Они – друзья генерала Раки.
Капрал ткнул указательным пальцем левой руки выше плеча Керри в сторону моря.
– Американцы мертвы! Они поехали ловить рыбу, а лодка взорвалась. Все погибли.
Капрал наклонился над столом и достал из выдвижного ящика кусочек материи с цветным узором. Он протянул этот кусочек Гарри: это был клочок от купальника.
«Этот обрывок ни о чем не говорит, – подумал Гарри, – мало ли кому он принадлежал».
Капрал убрал лоскуток обратно в ящик.
– Что случилось? – спросил Гарри.
Капрал взглянул на него и рявкнул:
– Молчать! Вы оба арестованы!
Он вскочил на ноги и, обойдя вокруг стола, сел на стул. За спиной Гарри в душную комнату набивались все новые люди в хаки. Гарри и Керри пришлось пятиться до тех пор, пока они не уперлись в стол, а сзади все продолжали напирать. Все чего-то ждали. Это напомнило Гарри петушиный бой, который ему однажды привелось видеть на острове. Он вспомнил, чем закончился тот бой: переливающейся через края ненавистью и запахом крови.
Солдаты смеялись и шутили, делали друг другу непристойные предложения, подталкивали друг друга вперед, к пленникам. Внезапно капрал вскочил из-за стола и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь.
За спиной Гарри, который пока не успел ничего сообразить, раздался вдруг властный голос, который отдал какую-то команду. Солдаты притихли и стали проталкиваться к выходу из кабинета.
 
Сзади раздалась еще команда. Гарри и Керри повернулись лицом к двери.
На пороге стоял стройный подтянутый человек в аккуратно отглаженных форменных брюках и рубашке. На плече у него были нашивки капитана.
– Вы говорите по-английски? – спросил он.
Оба пленника ответили утвердительно.
– В таком случае скажите: что вам здесь понадобилось? Этот отель реквизирован, и теперь здесь размещаются армейские казармы.
– Можно нам опустить руки? – спросил Гарри.
– Да. Как вы сюда попали?
– На вертолете, – ответил Гарри, расправляя ноющие плечи. – Мы деловые партнеры генерала Раки, он может за нас поручиться. Мы разыскиваем группу американцев, которые останавливались в этом отеле.
Наступила небольшая пауза, после которой офицер сказал:
– Когда мы высадились, здесь уже никого не было. Вам лучше будет порасспросить кого-нибудь в городе. Идите к начальнику полиции. Я хочу, чтобы вы немедленно покинули это место. Я вас провожу на взлетную площадку.
Когда они достигли кромки взлетно-посадочного поля, офицер сказал:
– Счастливого полета. Не возвращайтесь сюда.
Пилот запустил двигатель, едва увидев приближающихся людей. Спустя несколько секунд после того как двое недавних пленников забрались в вертолет, тот взмыл в воздух.
Когда они поехали в Куинстаун, Керри захватил с собой пару охранников из «Нэксуса» и переводчика.
Желтый джип «Тойота», высоко подпрыгивая на выбоинах, катил по дороге, которая знавала лучшие дни. Приближаясь к проржавевшим перекладинам моста Святой Марии, они заметили толпу испуганных женщин с пожитками, которая двигалась из города навстречу джипу. На дальнем конце моста дымился врезавшийся в перила грузовик. Керри указал на бетонное четырехэтажное здание:
– Я слышал, что отель «Националь» используется теперь как штаб.
«Тойота» повернула влево, в направлении площади Виктории. В отличие от дороги, с которой они съехали минуту назад, эта узкая аллея была запружена транспортом: ручные тележки, телеги, запряженные быками, старые грузовики. Впереди была рыночная площадь. Казалось, там продолжалась мирная жизнь.
На южной стороне площади, между таможней и почтой, жалось здание управления полиции. Из всех домов, выходивших окнами на площадь, не заперт был только он. Они вошли в открытую дверь и увидели сидящего за убогим столом сержанта. За ним располагался целый ряд узких запертых камер, переполненных арестованными.
Пока говорил переводчик, сержант монотонно колотил носком ботинка по незакрывающейся дверце одного из отделений письменного стола. Он молчал. Когда переводчик закончил, сержант безразлично кивнул, продолжая стучать по столу ногой.
Тогда вперед вышел Керри и предложил сержанту, который невидящим взглядом смотрел на вошедших, пачку сигарет. Стук ботинка по столу прекратился. Сержант сказал что-то переводчику, а сам посмотрел на Керри.
– Он говорит, что нам нужно обратиться со своим запросом в министерство внутренних дел.
– Скажи ему, что нам нужно повидаться с начальником полиции.
– Он выходной. Когда солдаты входят в город, полицейским только и остается, что уходить на выходные. Может быть, хозяин, ты сам поговоришь с ним? Он может говорить по-английски, когда хочет. И дай ему еще сигарет.
– Нам нужны сведения о пропавших людях, – сказал Керри. – Это высшие должностные чины из «Нэксуса». К тому же друзья генерала Раки.
Сержант молча протянул руку.
Керри вложил в нее две пачки сигарет. Сержант сунул их за пазуху и… снова протянул руку. Керри дал ему две банкноты, по пять австралийских долларов каждая. Слишком большая взятка могла только навредить делу: если этот островитянин поймет, что информация, которую от него ждут и за которую столько платят, очень важна, он ее просто не даст.