Король Умбры (ЛП)

— Подпишите, — сказал охранник рядом с ней.
Она написала свое имя и вернула документ обратно.
Адила слегка улыбнулась ей.
— У вашей души прекрасный оттенок серого, мисс Рейвен. Мы скоро увидимся.
Не дожидаясь ответа, Адила протянула руку вперед и коснулась плеча Рори. Какая — то сила потянула ее, и через несколько секунд царство исчезло, когда она провалилась ни во что.
Глава 7
Винкула
Король Умбры нетерпеливо постукивал пальцами по обсидиановому подлокотнику своего трона, уставившись в дальний конец комнаты. Ему сообщили, что он ожидает прибытия, и он не мог не задуматься о том, что сделал этот человек.
Когда мистиков отправляли в Винкулу, их преступления варьировались от вооруженного ограбления до убийства, хотя убийства обычно совершались случайно или оправданно.
Те, кто насилует, издевается над детьми и убивает без всякой причины, кроме собственного развлечения, пропустили Винкулу и были отправлены в ад, не задавая вопросов. На самом деле это простое решение, учитывая, что их души были чернее ночного неба Винкулы.
За исключением Кая. Адила не могла покинуть царство — тюрьму без правителя, не так ли? Поскольку он был членом королевской семьи, его младшая сестра не могла видеть цвет души Кая, но она все равно чувствовала это и милостиво избавила его от вечности с Оркусом.
Его захлестнул гнев, и он сжал камень в руках, когда образы Атары, лежащей на земле в луже собственной крови, напали на его разум. Он никогда не забудет выражение лица Адилы, когда она назначала ему наказание. Пятьсот лет заключения в Винкуле. Самый длинный приговор во всех королевствах.
— Это для твоего же блага, брат.
Он выжидал, пока не сможет осуществить свою месть, которая вполне могла решить его судьбу, не оставив его сестре иного выбора, кроме как отправить его в ад, в любом случае.
Пятьсот лет — это долгий срок, и обида гноилась в его душе. Он знал, что спасение уже за гранью.
Открыв глаза, Рори поползла назад по холодному полу. Бетон судебных покоев исчез, и на его месте был серый мраморный круг посреди моря черных мраморных полов. Вдоль стен стояли факелы, дающие ровно столько света, чтобы можно было видеть, но недостаточно, чтобы разглядеть мелкие детали по всей комнате.
Поднимаясь на ноги, она огляделась. Винкула. Ее осознание усилилось, и она закружилась по кругу, ища кого — нибудь, кто сказал бы ей, что делать. Не было цепей, опоясывающих ее запястья, и не было камеры, удерживающей ее в плену, сбивающей с толку ее и без того затуманенный разум.
Рори не заметила его, поначалу. По крайней мере, до тех пор, пока его властное присутствие не привлекло ее внимание к другому концу комнаты и снова чуть не сбило ее с ног. На своем черном троне небрежно восседал мужчина, излучавший такую необузданную силу, что она чувствовала это до глубины души. Что — то в нем было не так, но он был недостаточно близко, чтобы она могла ясно разглядеть его в тусклом освещении.
От трона к кругу, на котором она стояла, тянулась дорожка из светло — серого мрамора, и по обе стороны от нее собрались разные люди с разной степенью любопытства. Она не знала, кто они такие, но знала, что мужчина перед ней был королем Умбры.
Толпа хранила молчание, пока Рори смотрела через огромную комнату на короля, и что — то заставляло ее подойти к нему, но она крепко держалась. Мучительно медленно он поднялся со своего трона и спустился с помоста, когда тени колыхнулись у него за спиной, заставив глаза Рори расшириться. Он был королем монстров среди людей и злодеем из ночных кошмаров каждого.
Его размеренные шаги по мраморному полу были единственными звуками, которые эхом разносились в воздухе. Она была уверена, что никто не дышит, включая ее саму.
Он шел с опасной грацией, которая заставила бы вздрогнуть самых свирепых мистиков, а тени, пронизывающие воздух вокруг него, были порочны сами по себе.
  
Он был высоким и мускулистым, в облегающей черной рубашке на пуговицах, расстегнутой сверху, идеально сшитых черных брюках и серебряных кольцах, украшавших обе руки. Его яркие золотистые глаза уставились на нее сверху вниз, и когда он подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть его ужасающе красивое лицо, она в ужасе отступила назад.
Этого не могло быть.
Когда ее глаза прошлись по всей длине его тела, она чуть не упала в обморок от шока.
Он выделялся на фоне остальной части комнаты не потому, что был королем, а потому, что был ярко раскрашен. Его кожа была такого оттенка, которого она никогда раньше не видела.
Бежевый от загара, — прошептала ее душа в глубине сознания, и его волосы были светлыми.
Хотя увидеть его в цвете было шоком, это не то, что лишило ее дара речи. Она мало что знала о печально известном короле Умбры, но что она знала, так это то, что десять лет назад она видела, как он убил ее сестру.
Король уставился на Рори, и она впилась ногтями в ладони, когда гнев и отвращение захлестнули ее. Он склонил голову набок, и она заставила себя не ерзать под его пристальным взглядом.
Не отрывая от нее глаз, он вытянул руку и щелкнул пальцами. Через несколько секунд к нему подбежал исполнитель, которого она узнала по вынесению приговора, и вложил лист бумаги в его протянутую руку. После того, как человек удалился, король просмотрел документ.
По мере чтения его лицо менялось от любопытства к отвращению и гневу.
— Аврора Рейвен.
Его голос был глубоким и наполненным ледяным спокойствием, от которого у нее встали дыбом волосы на руках.
— Король Умбры, — выплюнула она в ответ.
Ее голос понизился, чтобы только он мог слышать, когда она сказала:
— Или мне следует называть тебя Бэйн?
На его лице появилось удивленное выражение, когда он сделал шаг вперед, и тени сгустились вокруг них обоих. Прежде чем она поняла, что происходит, тень схватила ее за подбородок и заставила посмотреть на него.
— Ты будешь обращаться ко мне ‘Ваша светлость’, или я вырежу твой язык из твоего прелестного ротика.
Ее переполняла слепая ярость, и если бы не тот факт, что он владел душой ее сестры, она бы попыталась оторвать его голову от шеи голыми руками и искупаться в его крови.
Ее предательское тело отреагировало на исходящую от него мужскую сексуальную привлекательность, но никакое влечение не могло притупить ненависть, которую она испытывала к мужчине, стоявшему перед ней.
Его лицо было холодным и бесстрастным.
— Как ты убедила мою сестру сохранить тебе жизнь?
Она снова промолчала, и тень отпустила ее подбородок, когда он обратил свое внимание на бумагу в своей руке.
— Твой контракт рассчитан на пятьсот лет.
Он медленно обошел ее кругом, и она почувствовала, как его глаза окидывают ее холодным оценивающим взглядом.
— Поздравляю. Тебе вынесен самый длинный приговор из всех мистиков в истории королевств.
— Я полагаю, она думала, что пятьсот лет с тобой — это хуже ада, — невозмутимо произнесла Рори.
Оказавшись в поле ее зрения, он подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть различные оттенки золота в его глазах.
— Я обещаю, маленький мясник, проведя время со мной, ты пожалеешь, что она не отправила тебя в ад. Я сожалею только о том, что когда ты вернешься в Эрдикоа, ты не будешь помнить время, проведенное здесь.
Его дыхание овевало ее кожу, и мурашки каскадом пробежали по пальцам ног.
Уходя от нее, король повернулся, чтобы обратиться к толпе.
— Кажется, худший из вас удостоил нас своим присутствием.
Он сделал паузу, когда над толпой повисла тишина.
— Мисс Рэйвен не только отняла жизнь; она отняла тринадцать.
По толпе прокатились вздохи и ропот, и Рори выпрямила спину. Она знала, что ее преступления были ужасны, но она не позволяла себе сожалеть о них.