Страж Кодекса. Книга VI (СИ)

Возраст давал о себе знать, и всё чаще ему приходилось разминать старые кости, затекающие от сидения на одном месте. Может прав был Морозов и стоит съездить на горячие источники в Японию? Отдохнуть, поправить силы. Тем более, что род Акамару, с представителем которого у внука хорошие отношения, несколько раз отправлял приглашение. И не только на Дмитрия, но и на всех членов его семьи.
— А ведь Кристина хотела посетить Японию, — вспомнил он, как внучка жаловалась, что Дима уехал на турнир без неё. — Да и Вериса прониклась азиатской культурой…
Идея куда-то выбраться сама по себе хороша, но где найти время? Тут по одном только руднику титана, любезно подготовленным Неврозовыми, столько головной боли, что хвататься не за что. Людей устрой, оборудование найди, работы начни, и всё это через бумаги в канцелярию его Величества Императора. Без бюрократии в их мире никуда.
Бросив взгляд на окно кабинета, Пётр Алексеевич сверился с часами.
Почти обед, а значит можно сделать перерыв.
Со старческим кряхтением поднявшись с кресла, он вдруг услышал звонок на телефон, заставивший его на короткий миг замереть. Все эти дни он жил, как на иголках, ожидая прибытия своих прошлых коллег, но судя по номеру — который тоже был неизвестным — это не они.
— Слушаю? — осведомился Пётр, приняв вызов.
— Белов Пётр Алексеевич? — раздался на том конце провода добродушный бас.
— Он самый, — кивнул старик на автомате. — С кем имею честь?
— Чернышев Александр Вячеславович беспокоит.
Стоило незнакомцу представиться, как Пётр удивился. Его брови дёрнулись вверх, а в голове сразу же начали всплывать все происходившие в эти дни события. Чернышевы входили в десятку сильнейших родов Российской Империи. Магнаты рыболовного промысла, не чуравшиеся браться и за другие проекты. Насколько Пётр знал, они ещё в сельском хозяйстве преуспели, отдавливая на этом поприще пятки конкурентам. И помимо этого, их старейшина — который и звонил сейчас — открыл несколько предприятий по созданию артефактов.
Где Беловы могли с ними пересечься? Нет у них точек соприкосновения, если не считать тех полей, которыми Дмитрий собирался заняться для выращивания разнообразных культур. Неужели в этом причина звонка?
— Признал, Александр Вячеславович, — добавил немного сухости в голос Белов. — Чем обязан вашему звонку?
— Да тут такая ситуация, — старейшина Чернышевых на короткий миг замялся. — В двух словах и не расскажешь. В общем, поблагодарить хочу. За помощь, и за внучку свою.
Теперь удивление Петра стало в разы сильнее. Какая ещё помощь? Беловы не помогали Чернышевым, да и вряд ли тем вообще может пригодится помощь их рода.
В подтверждении словам Александра Вячеславовича, в кабинет старейшины Беловых влетел взмыленный Терентий. Поверенный и родовой слуга был одновременно бледный и радостный. Странный контраст, который мог сулить, как прибыль, так и проблемы.
— Старейшина! — Терентий даже не заметил, что тот говорил по телефону. — Вот, прибыло только что!
На том конце провода раздался смешок, а за ним слова:
— Быстро работают, не зря деньги заплатил.
Находясь в некой прострации, Пётр прижал плечом телефон и распечатал конверт, скреплённый сургучом и знаком императорской канцелярии.
Быстро пробежавшись глазами по тексту, он сначала не понял, что там было написано, ибо выходил полный бред. Пришлось перечитать ещё раз, более вдумчиво. И только потом до старика дошло, а в кабинете прозвучало:
— О-о-о, как!
— Хорошего внука вы воспитали, Петр Алексеевич, — отчётливо хмыкнул Чернышев. — Надеюсь, теперь долг крови уплачен.
Далее их разговор пошёл на более отвлечённые темы двух стариков, в течении которых Пётр узнал о причине помощи, а также о том, что именно сделал внук. Когда же он завершился, а два старейшины попрощались на доброй ноте и договорились как-нибудь встретиться в столице и пропустить по рюмочке, в кабинете воцарилась тишина. Пётр смотрел на пергаментную бумагу, где говорилось, что Чернышевы лично займутся всеми полями и сельскохозяйственной деятельностью, принадлежавшей роду Беловых. По сути это был договор, где именно Чернышевы выступали в роли подчинённых, отдающих всё и не требующих ничего. Они предоставят всю технику, займутся облагораживанием полей, проведут анализ местности, наймут штат, причём не только свой, но и из соседних с полями деревень. Этот пункт был указан, как особенно важный. Вся прибыль в течении года будет поступать в казну Беловых, а когда срок истечет, то Чернышевы оставят свою деятельность и всю созданную структуру на них. Если говорить проще, то они займутся всей грязной и неблагодарной работой, да ещё и денег за это не возьмут.
 
Просчитать прибыль, которая выливалась из этой ситуации, не представлялось возможным. Климатические условия очень важны для засева и сбора урожая, но с одарёнными, которые служат у Чернышевых, это не играло роли. Их стихийники земли и воды творят чудеса, о чём судачит весь благородный свет.
— Глава вновь сотворил чудо, сам того не понимая, — словно фанатик заговорил Терентий, засветившись от радости, когда узнал, что именно произошло и как это поможет их роду. — Прямо, как Борис Петрович в своё время, — добавил он с нотками грусти в голосе.
Петр многое мог сказать на последние слова, но не стал. Терентий ошибался, его сын не был способен на то, что делает Дмитрий. Причём внук делает это мимоходом, словно так оно и должно быть.
— Знаешь, Терентий, — улыбнулся старейшин Беловых. — А принеси мне чай, и скажи, чтобы Тамара сделала несколько бутербродов.
— Н-но, как же обед, господин? — растерялся слуга.
— Обед подождёт, — Пётр уселся в кресло, помассировав глаза. — Раз внук старается, то и мне не стоит ныть на старые кости. Всё, неси сюда чай! Работать работу буду!
Широко улыбнувшись, Терентий поклонился и воодушевлённо сказал:
— Как прикажете, господин!
Поистине, для рода Беловых наступают чудесные времена!
* * *
Сидя в позе орла на широкой и толстой ветви исполинского дерева, я какой раз за день ощутил, что уши будто горят. Не пойму, это я заболел, что невозможно, или меня кто-то вспоминает добрым и ласковым? Скорее всего второе, но ощущение раздражающее.
Опустил взгляд на грудь и не сдержался, фыркнув. Моё ожерелье из клыков Смилодона было готово, чем привлекло внимание Анастасии и она попросила у меня его «немного» посмотреть на одном из привалов. Так мало того, что эта пигалица малолетняя его чуть не порвала, так она ещё и якобы усовершенствовала. Нацепила на верёвочку одну из своих фенечек, которые носила на запястье. Для красоты, как она сказала потом!
Вот я и смотрел на это несуразное детище, которое должно было стать образцом брутальности, но его портила красная, мать его, сплетённая нитка! Можно было бы оторвать её, что я бы и сделал в той, прошлой жизни, но не стал. Это был подарок от чистого сердца — её эмоции на тот момент это подтверждали — поэтому решил оставить. Хрен с ним, пусть весит.
Убедившись, что ни одной опасной твари в небе, на дереве, и на земле не предвидеться, решил попить воды и перекусить. Правда жрать пришлось плоды, странно похожие на манго, но не манго. На вкус сладкие, немного терпкие. Печать выводящая токсины и яды слабо вспыхнула, как бы намекая, что жрать это не надо, но ничего, сейчас в моей топке всё сгорит. А что не сгорит, выведет печать.
Как оказалось, можно вывести девушку из Эпицентра, но нельзя вывести Эпицентр из девушки. Анастасия довольно быстро отошла от состояния шока. Да, она плакала о погибших, вспоминая Сергея — это был тот мужик, которого Вендиго сожрал в пещере — а затем, чтобы не топить себя в эмоциях, решила переключиться. Амазонка доморощенная, вот она кто! Поняв, что раз мы с Ибрисом уделали Вендиго, а кошак в одиночку на такое способен не был, она сразу же осознала. Вот он, мужик! Волосат, грязен, жрёт мясо и бурчит! А ещё сильный!
Не желая возвращаться без ничего, да ещё и с вестью о погибших, она всячески пыталась уломать меня на Охоту. Убить какую-нибудь тварь и принести трофей домой, чтобы дедушка ею гордился. Ну а я что? Я — ничего. Хочет, пусть охотиться. Вот только у мелкой ни опыта, ни оружия, нихера нет. Пришла в Эпицентр с кучей вооружённой охраны, но сама по себе она слаба. Убить ту же пантеру — достали они уже — она не в состоянии. Целую ночь и почти половину утра я слушал её галдёж, лишний раз убедившись — аристократок среди моих жён никогда не будет. В конечном итоге, подарил ей клыки Смилодона, которыми разделал Вендиго, и пинком вышвырнул из Эпицентра на его границе. Что с ней будет дальше меня не особо волновало. Я помог? Помог. Трофей от собственной души оторвал? Оторвал, и чуть не удавился жабой.