Complete Maximum (СИ)

Во-первых, неизвестно, какие рычаги давления есть у Намджуна и не сделает ли обращение в полицию хуже.
Во-вторых, Чонгук решил до последнего действовать адекватно. Если Намджун не будет предпринимать никаких действий, которые будут угрожать его жизни и здоровью, то он будет ждать возможности поговорить, объясниться, выяснить, в чём причина его нападок.
Возможно, действительно что-то страшное случилось. Никто так и не понял ведь, почему он решил их предать. И сейчас их общение не походило на адекватное от слова «совсем». Намджун словно, и правда, чокнулся. В этом случае обращение в полицию просто добавит Джуну проблем с законом, и то, что между ними происходит, не решится ещё сто лет.
Чонгук не сидел на месте. У него было достаточно знакомых, он обратился ко многим ребятам, способным решить эту проблему. Но выход они предлагали один — выследить и убрать. Других вариантов не было. Удалось выяснить, что за три года, пока Намджун был в заключении, кто-то здесь, в Америке, налаживал его дела. Намджун вышел, и его здесь ждала практически готовая наркоимперия. Он теперь много кому мешал. Но и много кому был нужен. Он держал на игле добрую половину Невады. Пробрался во многие сферы жизни штата и потихоньку начал заходить с товаром в Калифорнию. Сейчас Чонгук был почти уверен, кто действовал всё это время от его имени. Осознавать это было в разы больнее, чем всё остальное. Верить не хотелось.
Сейчас, как никогда, нужен был Юнги. Он мог найти что и кого угодно. Та сфера, в которой они построили бизнес, тоже была далеко не самой чистой от криминала. Часто приходилось иметь дело с разными кадрами. Именно Юнги налаживал с ними общение, находил точки соприкосновения и тому подобное. Просто в силу своего характера ему куда проще это давалось. Чонгук же просто был со многими людьми знаком. Вместе они бы быстро разобрались. Но Чонгук так отчаянно боялся навредить Юнги, что, понимая, что, возможно сделал глупость, всё равно думал, что подключать Мина никак нельзя.
♥️
— Доброе утро, господин Чон. Какие-нибудь указания? — Секретарь появился на пороге его кабинета, едва Чонгук успел оторвать голову от стола.
Он теперь часто ночевал в офисе. Сейчас самыми защищёнными местами можно было по праву считать его особняк и его главный офис в Калифорнии. Охраны пруд пруди, но Чонгук постоянно проверял и перепроверял всё, чтобы исключить возможность Намджуна найти лазейку к нему.
Чонгук тянул время. Он нанял ребят, которые, в свою очередь, начали копать под Намджуна, чтобы выследить его местонахождение. Пока что безуспешно. Да и с другой стороны, Чон не совсем понимал, что потом делать с этой информацией. Ну узнает он, где Намджун, и дальше что? Открыто брать и ехать к нему на разговор — глупо и смертельно опасно. Отправлять своих ребят решить проблему — равно — убрать Намджуна навсегда. А этого делать никак не хотелось.
Хотелось разобраться во всём. Просто разобраться.
И отдохнуть. Чтобы хотя бы кто-нибудь поддержал. Но единственный источник поддержки сейчас ой как далеко.
Чонгук, максимально взъерошенный, с помятым от стола лицом и отпечатавшимися пуговицами на щеке, тупо уставился на секретаря. Постепенно до него дошло, где он и что происходит.
— Так… секретарь Хван… охрана офиса, вы сделали всё, что я просил?
— Да, господин Чон. Добавили по два наряда в каждую смену, как вы и просили.
— Особняк… как с установкой забора по периметру и сигнализацией?
— Рабочие закончили вчера, сегодня утром была установлена сигнализация по периметру и тревожные кнопки в каждой комнате.
— Отлично. — Чонгук постучал ручкой по столу и уставился в окно.
Уже давно перестало быть страшно. Стало просто сложно. Как минимум потому, что непонятно.
— Господин… Чон?
— Слушаю вас, — Чонгук перевёл рассредоточенный взгляд на секретаря.
— У вас что-то случилось? — секретарь выглядит обеспокоенным. Команда усиленно продолжает выполнять меры по обеспечению безопасности Чонгука.
Но никто понятия не имеет, чем обусловлены его приказы по обеспечению практически боеготовности.
 
Не то чтобы это было странно. Учитывая, кем он является и количество нолей на его счетах. Странно, что эти новые меры появились совсем недавно, всего пару месяцев назад он относился к собственной безопасности буквально на «отвалите, у меня есть Юнги».
К тому же Чон требовал гарантий, что эта информация не распространится, категорически запрещая сообщать что-либо господину Мину. Это тоже вызывало подозрения. Между главами что-то не так?
Секретарь, заместители и добрая часть безопасников недоумевали, но лезть с расспросами никто не решался.
— С чего вы взяли, секретарь Хван?
— Последнее время странные вещи происходят, вам угрожают? Вы просто часто ночуете в офисе, и все эти меры по обеспечению безопасности…
— Я в порядке, — оборвал его Чон. Взгляд мягкий, но не терпящий возражений, — в конце концов, мы живём в неспокойное время, это Америка, рэперов на улице средь бела дня убивают, разве плохо заботиться о своей безопасности? Я не последний человек в этом городе, это стандартные меры защиты.
Секретарь гонит от себя мысль о том, что это ему сейчас заявляет параноидально втыкающий сигнализации куда ни попадя, таскающий с собой на хвосте по четыре телохранителя, передвигаясь на машине, и отказывающийся посещать любые места, кроме офиса и своего дома, человек, который буквально пару месяцев назад пьяный вусмерть звонил секретарю из какого-то замызганного клуба с приказом найти ему мальчика. Обязательно светловолосого. Обязательно пассив. Желательно знающего хоть пару слов на корейском.
Тогда о безопасности никто не думал.
И забор Чон ставить раньше отказывался наотрез, заявляя, что ему нужен свободный выход к пляжу. Сейчас же ему, вроде как, всё равно уже на пляж. Забор полупрозрачный, дом на возвышенности, пляж и так видно, по периметру теперь электричество и сигнализация. Раньше он бы у виска покрутил, предложи ему кто такое поставить.
— Хорошо, господин Чон, какие-нибудь ещё указания?
— Подгоните мне мою машину и, как обычно, за мной четверых.
— Будет сделано.
Секретарь, поклонившись, удаляется, оставив Чонгука наедине со своими мыслями.
Чонгук закрывается в туалете, примыкающем к кабинету. Душ на работе он принимать не будет. За этим он обязательно вернётся в особняк. Чонгук разглядывает собственное отражение. Помятое лицо, синяки под глазами такие, что в них, кажется, может поместиться весь недосып этого мира. Чонгук скребёт пальцем недельную щетину и освежает лицо холодной водой из-под крана. В голове настойчиво поселяется мысль, что сотрудники, очевидно, начинают считать его ненормальным и с ночёвками в офисе пора завязывать.
«Как же я блять устал».
Чон усаживается в авентадор и выезжает с парковки, проследив, что за ним послушно, на небольшом расстоянии едут две одинаковые чёрные машины. Четыре телохранителя. Этого, вроде бы, достаточно, чтобы, в случае чего, Чонгук не остался где-нибудь посреди дороги один.
Чон выжимает привычные 90, потом 100, 110 и снижает обратно до 90 км/ч. Иногда его почти печалит несправедливость этой жизни. Хочется выжать все 250, 300, 350 из этой лошадки. Она ему только спасибо скажет. Но нельзя. А жаль. Это ото многих отрицательных эмоций помогло бы избавиться.
Есть, разумеется, и другие способы разрядиться. Более безопасные. Хотя это как посмотреть. Секс, например — отличный способ и относительно безопасное занятие.
Но в физическом плане.
В эмоциональном плане иногда случаются всякие Ким Тэхёны, и непонятно, что хуже. Букет венерических заболеваний от случайных связей без защиты или один Ким Тэхён, настолько пиздатый Ким Тэхён, что даже пытаться не стоит — на других пока что не встанет.
Да и пусто внутри. Только-только появляться что-то начало и вот, что мы имеем в итоге: месяц без секса и полное разочарование в людях и собственном организме, переставшем хоть мало-мальски реагировать на кого-то, кто не блядский Ким Тэхён. Даже порно не помогает, серьёзно, всё равно Чон, мастурбируя, кончает, видя под закрытыми веками светлые волосы, зажатые в собственных пальцах.