Испытание морем (СИ)

— Это весьма возможный исход, причём сами Борха это прекрасно понимают, в отличие от папы, — согласился я с ним, — я разговаривал с их главой ветви в Валенсии.
— Вы всё так говорите, синьор Иньиго, будто держите руку на пульсе событий, так же как и я, — заметил удивлённо Козимо, — и если для меня это привычно и понятно, то какой ваш интерес в том, кто правит в Риме?
— Ровно тот же что и ваш, синьор Козимо, — улыбнулся я ему, — пропихнуть через церковь свои интересы, если на папском престоле окажется кто-то из моих знакомых.
  
Медичи тяжело вздохнул.
— И как всё это помещается в таком небольшом теле, как ваше, синьор Иньиго, — он покачал головой, — моим преемникам далеко даже до таких простых истин.
— Тогда получается всё? — я показал ему на наш черновик, — будем отталкиваться от этого?
— Да, я ещё проконсультируюсь с нотариусом и юристами, синьор Иньиго, — согласился он, — но даже в таком виде выглядит весьма перспективно наше дальнейшее сотрудничество. Всё что вам останется сделать, получить согласие у короля Кастилии и Леона на открытие в королевстве банка «Медичи и Мендоса», королю Арагона я напишу сам, мы с ним близко знакомы, и он мне не откажет.
— Сам Энрике IV наверняка мне откажет, иудейское и арабское лобби в королевстве очень сильны, — задумчиво проговорил я, — но у меня есть выход на одного человека, с которым я давно хотел поговорить и сам.
— Я могу узнать кто это? — полюбопытствовал Козимо.
— Да, партнёр, — улыбнулся я, — архиепископ Толедо, Альфонсо Каррильо де Акунья.
— О, я слышал о нём, человек с непростым характером, — кивнул Медичи, — его племянник, Хуана Пачеко нынешний фаворит у короля Энрике.
— Смотрю вы синьор Козимо успеваете следить не только за делами во Флорентийской республике, — покачал я головой, какой раз удивившись его информированности.
— И к моим тайным источникам информации в королевствах вы тоже получите доступ, — улыбнулся мне он.
— Тогда консультируйтесь по поводу устава и остального, мне всё равно есть чем заняться, — сказал я, широко зевнув. За окном уже вовсю светило солнце, а мы оба ещё даже не ложились.
— До скорой встречи, синьор Иньиго, — согласился со мной старик.
  
Глава 13
 
Поспать мне толком так и не дали, поскольку пришёл фра Филиппо и пришлось подниматься, поскольку я сам его попросил давать мне уроки рисования.
На втором уроке он рассказывал мне про экспозиции, тени, освещение, всё это показывая тут же, углём рисуя то, что объяснял. Мне оставалось лишь впитывать всё и повторять за ним.
Прозанимавшись до обеда, я пригласил его поесть, и он с радостью согласился. Отправились мы, конечно, к Марте, которая при виде нас тут же стала носить на стол готовую еду. Вскоре к нам присоединился Альберти с остальными его знакомыми. Марта успевала со всем, хотя и была одна.
— Синьор Иньиго, как ваши успехи? — поинтересовался у меня Доменико Венециано, — хотя конечно прошло всего пара дней, но фра Филиппо так вас расхваливает, так что я не удивлюсь, если вы уже расписываете какую-нибудь фреску в соборе.
Все посмеялись над его шуткой, и я в том числе, но отвечать пришлось.
— К сожалению бог не дал мне таланта, синьор Доменико, — вздохнул я, видя как на меня все смотрят, — фра Филиппо, постоянно на меня ругается.
Монах покраснел, и я сам же постарался его защитить от своих же слов.
— Я не в претензии брат, вы лучший учитель, какого может пожелать себе ученик, я просто печалюсь, что второй флорентийской звездой мне точно не стать.
— Вы зря так говорите, синьор Иньиго, — покачал он головой, — я впервые в жизни сталкиваюсь с человеком, который с такой скоростью и точностью впитывает в себя знания. После того, как я вам преподам теорию, всё что вам останется, только постоянно практиковаться.
Я с улыбкой склонил перед ним голову, благодаря за приятные слова.
Дверь таверны открылась и со света в более тёмное помещение, щурясь вошёл пожилой мужчина.
— О, Донателло! — радостно воскликнул фра Филиппо, — проходи, присаживайся к нам. Давно тебя не было видно.
Старик улыбнулся ему и стеснительно посмотрел на большую компанию.
— Всё оплачено графом де Мендоса, — Альберти показал ему на меня, — давайте мастер присоединяйтесь!
— Ваше сиятельство, — если он и удивился тому, что аристократ делает за одним обеденным столом в компании художников, скульпторов и архитекторов, то он промолчал и сел на край стола, тихо сказав подошедшей к нему Марте, что он будет есть.
— Мастер, а у вас есть что-то на продаже сейчас? — обратился к нему Альберти, — синьор Иньиго, прибыв в наш чудесный город резко стал поклонником искусства, так что с радостью купит что-то и из ваших творений.
— Да? — я поднял бровь, поскольку такого в себе не ощущал.
— Вы не знаете, кто такой Донателло? — изумился мой учитель, — о, синьор Иньиго, если вы считаете себя образованным человеком, вы должны увидеть его творения. Я вам после обеда всё покажу.
Сам же мастер скромно улыбнулся, что меня заинтересовало.
— Хорошо учитель, — согласился я и обратился к старику, — мастер, я могу посмотреть на вашу мастерскую?
— Конечно ваше сиятельство, я в основном работаю на заказ, но есть и то, что я творю для себя и оно свободно, — кивнул он мне.
Альберти и Фра Филиппо стали его расспрашивать о заказах, чем он занимался последнее время, так как давно не заходил к Марте и тот спокойно, но подробно всё рассказывал, а я лишь прислушивался, наслаждаясь вкусной едой, которая опять была выше всяких похвал по качеству и вкусу. Я просто представлял себе, что будет, когда Марта получит доступ к дорогим приправам, которые есть на моей кухне в Аликанте.
— Синьор Иньиго, едем? — обратился ко мне Альберти, когда я уже мысленно переключился с еды на будущие дела с новым банком и что нужно будет для этого сделать.
— А? Да? — вынырнул я из раздумий, увидев, что уже все поели.
— Марта благодарю за обед, — обратился я к женщине, которая замерла рядом со столом, — Алонсо сказал, что у тебя всё готово к переезду.
— Да, ваше сиятельство, — поклонилась она мне, — синьор Алонсо запретил мне брать большинство из вещей, сказав, что всё необходимое купит нам в Аликанте.
— Берите только минимум, к тому же новому управляющему вашего дела точно всё это понадобится здесь, — согласился я с решением управляющего, поскольку наш небольшой отряд не хотелось увеличивать ещё больше вещами, чем это было сейчас.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — снова поклонилась мне женщина.
— Тогда завтра мы снова придём на обед, — кивнул я и переключился на Альберти и Донателло, которые меня ждали, — ну, показывайте мастерскую мастера.
Оба улыбнулись и Алонсо поднял меня, чтобы перенести в повозку, где мы вчетвером разместились и поехали к дому Донателло, а учитель тем временем перечислял все работы скульптора и над чем тот работает сейчас, поражая меня своей осведомлённостью.
— Вот и мой дом, — показал мастер, когда мы доехали до площади Пьяцца дель Дуомо, на углу Виа де Серви.
— Не твой Донателло, ты его снимаешь, — проворчал Альберти, — давно уже тебе говорили, хватит раздавать деньги, купи уже себе нормальный дом.
— Альберти, я скоро умру, и с собой не возьму на тот свет ни дом, ни свои творения, ни чего, — спокойно заметил скульптор, — так что пусть лучше мои ученики и друзья тратят деньги, которые я зарабатываю, всё что мне нужно для жизни, у меня есть, а больше и не нужно.
Альберти покачал головой, но продолжать спор явно происходящий не первый раз при мне не стал, поскольку мы подъехали к дому и пока вылезали из повозки, на улицу высыпало до десяти детей разного возраста.
  
— Учитель вернулся! Учитель! — радостно закричали они, подбегая к нему.
— Это ещё не все, — проворчал Альберти, обращаясь ко мне, — столько же внутри. Подбирает себе всех с улицы.
Донателло с улыбкой на губах, и гладя каждого из детей по голове прошёл в дом, там и правда обнаружился ещё десяток, чем-то занятых. Кто убирался, кто таскал глину, кто месил тесто. Первой мне бросилась на глаза корзина, висящая прямо посредине комнаты. Один из детей спокойно подошёл к ней наклонил и взяв оттуда серебряные монеты, пошёл на выход. Никто ему ничего не сказал, сам же Донателло даже не обратил на это внимание и я, кажется, понял, о чём только что говорил мне в повозке Альберти.