Опасный обольститель

Впервые за долгие годы Женевьева смогла выбраться в свет и насладиться сезоном. Она решила радоваться каждому мгновению, каждой минуте свободной жизни!
И в этот вечер Женевьева была счастлива как никогда. Голубоглазый светловолосый Чарли Брукс был с ней сегодня так обходителен и нежен. Но больше всего ее радовало то, что знаки внимания, которые оказывает граф, очень неприятны Бенедикту Лукасу. Немногие женщины могли бы похвастаться столь пристальным вниманием со стороны загадочного неприступного красавца Люцифера.
Что и говорить, интерес, который проявили к ней двое красивых обаятельных мужчин, был для Женевьевы роскошным подарком после долгих лет заточения в сельской глуши. Джошуа контролировал каждый ее шаг. За любое неповиновение жестоко наказывал, придумывая изощренные издевательства над бедной беззащитной женщиной.
Даже теперь воспоминания о первой брачной ночи и последующем аде супружеской жизни вызывали у Женевьевы ужас. Она постаралась поскорее отогнать от себя эти грустные мысли и сосредоточиться на сегодняшнем бале и Чарли Бруксе. Граф Сэндхерст протянул ей бокал шампанского, при этом нежно коснувшись ее руки.
– Выпьем за нас, моя дорогая Женевьева, – сказал он, с любовью глядя на нее.
– Не думаю, что это хорошая идея, Сэндхерст, – сказал незаметно подошедший к ним Бенедикт Лукас, выхватил бокал из рук Женевьевы и поставил на серебряный поднос, который держал один из лакеев.
– Вылейте это шампанское, – коротко бросил он лакею. – Я приглашаю вас на танец, Женевьева. – Подняв брови, Бенедикт смотрел на нее с вызовом.
Бесцеремонный поступок Лукаса удивил Женевьеву. И это еще мягко сказано. По-настоящему испугал. Почему Люцифер без всякого предупреждения выхватил бокал у нее из рук? Мог хотя бы поздороваться. И после этого еще смеет приглашать ее на танец! Неужели этот нахал думает, что она согласится? Неужели она производит такое впечатление?
Глаза Женевьевы горели гневом. Бенедикт сразу же это заметил. Но тем не менее решительно взял ее за руку и повел в другой конец бального зала, прочь от графа Сэндхерста.
Женевьева попыталась вырвать у него руку. Она была до крайности возмущена.
– Да как вы смеете, Лукас! – задыхаясь, проговорила она. – Что вы себе позволяете?
– Успокойтесь, Женевьева, я вам сейчас все объясню. Сэндхерст подсыпал что-то в ваш бокал, чтобы вы… стали более сговорчивой, – скривившись от отвращения, проговорил он. – У меня не было времени на пустые церемонии. Необходимо было действовать быстро.
Женевьева взглянула на Сэндхерста. Он с негодованием смотрел на них. Она побледнела от волнения, и Бенедикт почувствовал, как ее сотрясает дрожь.
– Что?! – воскликнула она. – Что вы сказали?
Бенедикт смотрел ей прямо в глаза. В его взгляде читалось: «Поблагодарите судьбу за то, что я успел вовремя».
– Этого не может быть! Вы говорите ерунду, граф не мог так поступить, – нетерпеливо проговорила она.
Бенедикт, крепко держа за руку, увлекал ее все дальше, и Женевьеве приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не споткнуться и не упасть.
– Неужели? – насмешливо спросил он. – Вы так уверены, что он на это не способен?
– Все, что вы сказали о нем, – неправда, и я в этом уверена. – Ее щеки побагровели от гнева. – Просто вас разозлило, что я предпочла вам Сэндхерста, вот вы и решили его оговорить…
Бенедикт презрительно фыркнул.
– Это неблагородно! Судя по вашему поведению, вы не джентльмен.
– А вы наивны как ребенок во всем, что касается мужчин. Вы доказали это своим сегодняшним поведением, доверившись этому негодяю графу Сэндхерсту, – мрачно проговорил Лукас. – Если бы вы выпили шампанское, то стали бы безвольной игрушкой в руках этого подлеца, а потом жалели бы об этом всю жизнь. Сэндхерст заранее все продумал. Разве вы этого не понимаете?
Женевьева задохнулась от возмущения.
– Вы говорите все это, чтобы меня напугать. Вернее, не так. Вы просто хотите показать, что гораздо лучше, чем Сэндхерст, – с презрением глядя на Бенедикта, выпалила она. – А вы… вы хуже.
 
– Не думал, что вы ставите Сэндхерста выше меня, – резко ответил Бенедикт.
– Как бы там ни было, вам не стоило вмешиваться. Я прекрасно смогла бы за себя постоять. – Глаза Женевьевы сверкали от гнева. – В вашей помощи я не нуждаюсь!
– Не сомневаюсь, – иронично улыбнувшись, сказал Бенедикт.
Женевьева тряхнула головой, ее огненно-рыжие кудри взметнулись в воздухе и красиво рассыпались по плечам.
– Откуда вы вообще знаете о подобных вещах? – подозрительно прищурившись, спросила она. – Откуда вы знали, что он решил подсыпать мне что-то в шампанское и воспользоваться мной в своих грязных целях? Или вы сами прибегали к подобному способу соблазнения женщин?
Бенедикт страшно возмутился. На шее забилась жилка. Он остановился и взглянул на Женевьеву, которая все еще сердилась на него. В эту минуту они находились в одном из холлов без окон, мрачноватом и похожем на пещеру.
– Смею вас уверить, мадам, мне не нужно прибегать к подобным уловкам, чтобы затащить женщину в постель! – с достоинством произнес он.
Его ответ не убедил Женевьеву. Ее маленький подбородок по-прежнему был упрямо вздернут. Она посмотрела ему в глаза, в которых скрывалось что-то загадочное и опасное.
– Но ведь и Сэндхерсту это не нужно, – сказала она. – Ведь он очень…
– Вы имеете в виду его красоту и обаяние? Кажется, вы сегодня сравнили его с греческим богом, – с отвращением проговорил Бенедикт. – Вы правы, Женевьева. Он мог бы обойтись и без этого. Но, к сожалению, смысл жизни этого божества – затащить в постель как можно больше женщин. Он хвастается числом женщин, которых ему удалось соблазнить, перед своими менее изобретательными друзьями. Так что цветы и шоколад, которые он прислал, его первый и последний благородный жест по отношению к вам. Вы бы стали очередной жертвой.
Женевьева не могла поверить в то, что граф Сэндхерст может вести себя так цинично. Неужели Люцифер сказал правду?
– Я забыл упомянуть о главном, – продолжал между тем Бенедикт. – Подсыпав специальное снадобье в ваш бокал, он хотел не только развлечься с вами сам, но и предоставить вас для утех своим ближайшим друзьям.
Господи, какой ужас! Женевьева не верила своим ушам. Она была достаточно наивна и плохо знала жизнь. Неужели такое возможно? Она слышала много сплетен и жутких историй о Люцифере. Но ни один человек не обвинил его во лжи. Вряд ли он стал бы лгать и в этот раз.
Сэндхерст собирался воспользоваться ее доверчивостью этим вечером? Неужели его признания и обходительность не более чем хитроумная игра? Честно говоря, она практически не знакома с Чарли Бруксом. Знала лишь, что он граф и очень симпатичный мужчина. Да, Сэндхерст сразу же предупредил, что не собирается на ней жениться. Но она и подумать не могла, что он способен на такой низкий поступок.
По выражению лица Женевьевы Бенедикт понял, что до нее наконец начинает доходить страшный смысл его слов. Она поверила ему. Лицо побледнело, глаза потемнели, словно море во время шторма. Красивые чувственные губы нервно подрагивали.
– Успокойтесь, Женевьева, – мягко проговорил он. – Этот низкий человек не успел причинить вам вреда. Ваша репутация осталась незапятнанной, ничего страшного.
Но Женевьева никак не могла прийти в себя. Она с ужасом смотрела в одну точку перед собой, казалось, еще мгновение – и она упадет в обморок. Не могла поверить, что опасность миновала.
– Вы думаете, все действительно закончилось? – дрожащим голосом спросила она. Чувствовалось, что на Бенедикта Женевьева больше не сердится.
– Конечно. Успокойтесь. Все уже позади, – ободрил ее Бенедикт.
– Ну, теперь я вам окончательно поверила. – Женевьева с благодарностью улыбнулась ему.
Но Бенедикт видел, что она еще не до конца успокоилась. В голосе и в дрожащей улыбке чувствовались некоторые напряженность и страх.
– Женевьева… – начал Бенедикт, но женщина перебила его: