Ловушка для горничной

Тебя мне еще не хватало.
– Не нужно меня трогать! – шиплю на него, как разъярённая кошка, дергая плечом. Отпускает, но дорогу преграждает, ставя руку на стену. Смотрит в упор с немым вопросом. – И? Вы что-то хотели, Андрей Сергеевич? – включаю холодный тон.
– Что ты делала в комнате Марка?
– Убиралась.
Снова хочу обойти его, но Андрей не пропускает.
– Ну что еще? – психую. Я и так на взводе. Мне хочется надавать ему по лощеной харизматичной роже.
  
– Ты слишком привольно общаешься с мужчинами. Лезешь, куда тебе не следует. А потом строишь из себя святую оскорбленную невинность, – выпаливает он мне.
Ах, да. Я же сама во всем виновата. Это не мужики – мрази, это я шлюха.
Прикрываю на мгновение глаза, чтобы не начать истерить.
– Вы, Андрей Сергеевич, сейчас пытаетесь замазать свои грехи, взваливая свою вину на меня. Вам от этого легче. Вы оправдываете свое гнилое нутро моей развязностью. Не получится. Поскольку мы оба понимаем, что это не так. А теперь выпустите меня, или я буду вопить, как сумасшедшая, о том, что вы снова меня насилуете.
– Я тебе не трогаю, – сквозь зубы проговаривает он, убирая руку со стены.
– Нет, Андрей Сергеевич, вы снова меня «насилуете», только своим присутствием в моем личном пространстве. Будьте добры, избавьте меня от своего общества. Начинает тошнить от вас.
 
Глава 4
 
Василиса
– Ирод просит завтрак в спальню, – Люба ставит предо мной поднос с кофе, омлетом и тостами. Все, как любит гадёныш.
– А почему я? Не хочу ничего ему относить, – фыркаю, подумывая плюнуть Марку в кофе.
– Ты не забывайся. Ирод сын Демьяна Ростиславовича, и наказывать его будет только отец. А мы прислуга, – осаживает меня Люба. Она, конечно, права. Моя личная неприязнь – это моя проблема. Я на работе. Беру поднос, иду наверх.
Стучу.
– Да! – раздаётся голос Марка.
Прохожу. Гаденыш сидит в кресле, что-то листая в планшете. Молча ставлю на столик рядом с ним поднос, разворачиваюсь, чтобы уйти, но парень хватает меня за руку.
– А где же «доброе утро»? «Приятного аппетита»? – ухмыляется.
Выдёргиваю свою руку из его захвата.
– Доброе утро. Приятного аппетита, – монотонно произношу. Снова пытаюсь уйти, но гаденыш соскакивает с места, обгоняет меня и облокачивается на дверь, не выпуская. – Что еще? – вздергиваю брови.
– Вась, а что у тебя с Андреем? – вдруг интересуется он.
– Я с тобой не разговариваю на посторонние темы. Выпусти! – требую.
– То есть между вами что-то есть? – не унимается он, играя бровями.
– Да с чего такие выводы?! – начинаю злиться.
– Бог дал мне глаза и уши.
– И обделил мозгами, – теперь ухмыляюсь я.
– Вася, бля, язык прикуси! – тоже злится.
– Так я же сразу сказала: не разговариваю с тобой. Только по работе. Отойди!
– Ты что от меня хочешь? Я принес извинения этой лохушке. Мою карту опустошили в её пользу. Я вообще в ближайший месяц на мели.
– Ничего, с голоду не помрешь. Меньше бухать будешь – мозги, может, на место встанут.
– Язва. Но ты мне нравишься, – смеётся.
– Ой, давай только не будем вот это… – закатываю глаза.
– Ты мне вообще-то, как «свой парень» нравишься. А не то, что ты подумала.
– Слава богу, – наигранно вздыхаю. – Все сказал? Можно я теперь выйду?
– Как только скажешь, что у тебя с Андреем.
– Нет у меня с ним ничего и быть не может.
– Ммм… – прищуривает глаза. – А смотрит он на тебя, как голодный зверь, и цепляет постоянно, потому что…
– Потому что мудак! – психую я.
– Ого. Какие сильные эмоции. У нас служебный роман? – ржет, но от двери отступает, направляясь к своему креслу. Открываю двери, но оборачиваюсь, прежде чем выйти.
– Ты бы хоть книги почитал умные или делом каким-то занялся, а то нафантазировал тут от скуки, – кидаю ему и покидаю комнату, захлопывая дверь. И, как назло, встречаюсь в коридоре с Андреем, который идет вместе с охранником в сторону спальни хозяина. Андрей снова окатывает меня недовольным взглядом. Явно слышал мою последнюю фразу, брошенную Марку. Быстро спускаюсь вниз.
Занимаюсь делами в прачечной, загружая белье в машинку, включаю музыку на телефоне, немного пританцовывая. Боже, как давно я не отдыхала, не расслаблялась, не танцевала в хорошей компании. Подруги у меня, конечно, есть. Были… Но в город пока выйти я не решаюсь. Если только по неотложным делам. Поддерживать старые связи опасно… У меня определённо паранойя. Но рисковать я пока не хочу.
– Василиса! – вздрагиваю, подпрыгивая на месте от раздающегося голоса Андрея. Убавляю музыку, оборачиваюсь. Мужчина стоит в дверях. – Зайди ко мне в кабинет, – сообщает он тоном начальника и, не дожидаясь ответа, уходит.
Ладно! Выставляю программу на сушилке, иду за ним. Прохожу внутрь кабинета, намеренно оставляя дверь приоткрытой. Не хочу быть заперта с ним в тесном помещении.
Андрей стоит возле шкафа, перебирая какие-то документы. Как всегда, собран, опрятен, свеж, в идеально отглаженной рубашке.
И ведь слышит, что я здесь, но делает вид, что меня нет.
– Я вас слушаю, Андрей Сергеевич, – привлекаю к себе внимание. Поднимает на меня свои невыносимо серые глаза. А в них претензия. Даже интересно. Разглядываю его, склоняя голову.
– Не найду в твоих документах прописку, – сообщает он мне.
– Может, потому что ее нет.
– В смысле нет?
– В прямом. Без определённого места жительства, – развожу руками, язвительно улыбаясь. – А зачем вы изучаете мои документы?
– Значит, так надо, – недовольно кидает он мне, закрывая папку. – Прописка нужна. Могу сделать временную.
– Мне она не нужна.
– Мне нужна. Для отчётности и… В общем нужна, – настаивает он.
– Ну окей, делайте временную, если вам нужно, – поднимаюсь с места, чтобы покинуть кабинет.
– Стой, я тебя ещё не отпускал!
Разворачиваюсь.
– Что еще? – мне становится душно наедине с этим мужчиной.
– Что у тебя с Марком?
– А?
– Не строй из себя дуру.
– Как интересно, Марк хочет знать, что у меня с вами, вы – что у меня с Марком. Хотите правду?
Кивает, серьёзный, словно ревнует.
– Нет у меня ничего и быть не может ни с вами, ни с Марком. Но в отличие от вас, Андрей Сергеевич, Марка я уважаю, даже несмотря на то, что он засранец! – выпаливаю, снова разворачиваюсь, чтобы уйти, но Андрей хватает меня за руку, резко разворачивая к себе. Задыхаюсь от неожиданности, его прикосновение обжигает руку.
– Достала, – проговаривает мне в лицо. – Прекрати испытывать мое терпение. Мне надоело глотать твой яд.
– Прекрати меня трогать!
Упираюсь рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но Андрей, как скала, он, наоборот, вжимается в меня теснее. На мгновение теряюсь, превращаюсь в маленькую запуганную девочку. Он слишком близко, его дыхание обжигает лицо.
– Не надо, – голос срывается на истерику. Зажмуриваюсь. Так бывает. Несмотря на то, что я сильная, меня сносит в паническую атаку. Чувствую, как его сильные руки хватают меня за талию. Рывок – Андрей сажает меня на свой стол, снова врываясь в мое личное пространство, помещаясь между моих ног, сжимая бедро. Дышит шумно, глубоко, серые глаза горят огнем, хватка на моем бедре усиливается.
Все это время он был довольно сдержан и терпелив.
Я доигралась?
Я сама сейчас спровоцировала?
Своим языком?
Получается, я и правда виновата?
– Пожалуйста, – начинаю просить, всхлипывая. От наглой и дерзкой Василисы не осталось и следа.
– Тихо, – уже шепчет мне, ослабляет хватку, начиная поглаживать мою ногу.
– Не надо. Опусти, – пищу я.
– Не бойся. Я… – сглатывает, убирая прядь волос с моего лица. – Просто поговорим. Я не возьму силой, – обещает мне, понижая голос. А я молча кусаю губы, чувствуя, как меня снова начинает душить паника. Я смирная, как дрессированная собака, которая давно уяснила, что нужно выполнять все команды хозяина, чтобы избежать наказания. – Я совершил ошибку, – говорит он мне, прикасаясь пальцами к моему лицу, так аккуратно, нежно, и это еще больше вгоняет меня в панику. – Зацепила ты меня, – голос у него становится мягкий, бархатный. – Очень сильно зацепила. Сам от себя не ожидал. Ты как бездна. И я упал в нее, – переходит на хриплый шёпот. – Давай начнём сначала? Сделаю все, что хочешь, любой каприз, Василиса.