Генерал-легенда и его маленькая слабость

Девушка, которая рассказала мне о ритуале, опустилась на колени у моей кровати, ладошки сложила в молитвенном жесте и, сделав страшные глаза, зашептала:
– Леди! Леди! Но так нельзя! Вас ждут ваш папа́ и ваш жених. Нужно подчиниться их приказу и спуститься…
– Да пошли они на х… – сорвалось с моего языка как-то само собой.
Служанка даже закашлялась, подавившись следующими словами.
  
Другие девушки побледнели и переглянулись.
Всё, спалилась.
Нужно срочно спасать ситуацию!
И похоже, поболеть не получится. Придётся тащиться на ужин к долбанному папаше и не менее долбанному жениху-старикану.
Ладонями протёрла лицо, будто умылась и хрипло произнесла:
– Девочки, простите за грубость. Просто я… Я… Просто мне очень плохо.
Похоже, говорила я всё неправильно.
Леди, наверное, не просят прощения перед слугами, а я тут распинаюсь.
Чёрт.
Так, нужно помолчать.
Спустила ноги с кровати и подождала, пока пройдёт головокружение и перед глазами перестанет сверкать фейерверк из разноцветных кругов.
Проглотила горькую тошноту и проговорила:
– Давайте, соберите меня к ужину.
Служанки облегчённо выдохнули и засуетились вокруг меня, как рой трудолюбивых пчёлок.
А голова снова начала болеть.
Кажется, Лидия страдала мигренью.
Или это следствие ритуала?
Пока меня снаряжали, я нагло дрыхла.
И как-то я не сообразила, что нужно подумать, как буду вести себя за ужином и что говорить.
Я вообще находилась в состоянии шока.
Пока ещё не верила, что всё по-настоящему.
Казалось, что это всё какая-то игра воображения.
Наверное, так всегда бывает в стрессовой ситуации, мозг нас уберегает, чтобы человек не спятил.
И ещё хочется спа-а-а-ать…
Наконец, я была готова.
Из зеркала на меня смотрела… фея.
Бледновата, правда. И глаза уставшие, сонные, а в остальном принцесса. Хотя нет, никакая не принцесса. Королевна!
Эх, жаль, такую красоту решили старикану отдать. Казззлы!
Ладно, как-нибудь переживу этот ужин.
Заодно, быть может, узнаю, что да как, в каких позах и сколько раз… А то если совсем атас, я тоже могу всяким кадрам шестьдесят девять устроить.
Короче, узнаю, насколько всё плохо.
И вот с таким хреновеньким настроением, как будто я замужем за диванным пятном и у меня ипотека, потащилась за служанками.
Спать хотелось просто невозможно как.
Не упасть бы лицом в тарелку с салатом.
Настроение на ноль, здравствуй, крепкий алкоголь!
* * *
Мне кажется, я плелась, как ленивец.
Едва переставляла ноги, хотя изо всех сил старалась идти бодро.
Даже по сторонам не глядела. Просто топала, куда глаза глядят.
Кстати, служанки сначала встали у меня за спиной, как верные тени, и я должна была идти на этот идиотский ужин, как будто знаю, где столовая или кухня, или где тут они ужинают?
А я не знаю, куда идти!
В итоге вяло махнула девушкам и сказала, чтобы вели меня под руки, мол, я могу упасть, так как сил вообще нет.
Они взглядами и вздохами посочувствовали мне и взяли под локотки.
Короче, выкрутилась на этот раз.
Глаза слипались на ходу.
Вот будет класс, если я всё-таки свалюсь мордой в салат. Ещё и храпеть начну. Жених, думаю, оценит.
Чёрт, а если суп подадут? Или какой-нибудь соус, типа кровавый, в смысле, томатный?
Вошли мы в столовую. Девушки тут же отступили.
Огляделась. Столовая была окутана приятным полумраком.
В большой очень красивой люстре горели свечи.
Свет отражался от хрусталя и играл на стенах, мебели, лицах…
В гигантском камине на поленьях танцевал огонь.
Он заливал помещение цветом пожарного зарева.
Воистину, друзья мои, это была роскошная комната.
Красивая мебель, декор, обивка, картины. Всё дорогое, но со вкусом. Изыскано.
Только два экспоната портили общую картину, как два пятна на полотне, которые прибились сюда из совсем другой оперы.
Им подошло бы другое место, например, помещение в МУРе.
Как вы поняли, экспонаты – это папаша моей предшественницы и старый хрыч.
Кстати, последнему другое место подходит и это не МУР.
Погост был бы в самый раз. А то вон зыркает на меня как мышь на крупу.
Только что не облизывается.
Мерзкий старый гад.
Глазки у него заблестели, скрюченные пальчики задвигались, как у паука. Бррр…
Улыбнулся гадко так, зубы свои жёлто-коричневые показал.
Кстати, зубы у старикана не все. Клык один отсутствует.
Нечего лыбиться, дядя, ты не Дед Мороз, чтобы мне нравиться.
Смотри, а то, как бы моя нога не встретилась с твоим тощим задом. Полетишь только так и по пути остатки зубов растеряешь.
Папаша глядел осуждающе.
Похоже, у этого типа всегда настроение на нуле.
Слышь, папаня, не гляди на меня как на врага, я ведь тоже могу зубки показать.
Я не та Лидия, которая была до…
Сомневаюсь, что девочка слово поперёк вставляла. А вот мне не в лом поехидничать.
– Ты заставила нас ждать, – с тихой яростью произнёс папаша. – Как ты посмела? Будешь наказана. Ты лишена ужина…
Да не вопрос!
Могу идти?
Хотела уже умотать…
– Не стоит гневаться, – вмешался старикан. – Пусть девочка скрасит наш вечер. Моя личная просьба, барон.
А сам глядит на меня масляным взглядом.
Ссссука!
Я едва сдержалась, чтобы не выдать что-то из своего великого и могучего.
А вот сдержать зевоту не смогла и как раз в момент, когда папаня выдал фразу:
– Не молчи! Сейчас же благодари своего жениха, Лидия!
Он сказал, а я в синхрон ему зевнула так широко, что едва челюсть не вывихнула.
Барон аж подавился воздухом от моей наглости.
Старикан что-то прошептал, не расслышала.
Наверное, позавидовал моим белым идеальным зубам.
А я не специально зевала, честно. Так вышло.
– Простите, – пробормотала без всякого раскаяния в голосе. – После ритуала я сама не своя. Никак не могу собрать себя в единое целое.
Парочка скрестила на мне суровые взгляды. Ой, боюсь, боюсь…
И пока я реально что-то не ляпнула спонтанное и циничное, решила проявить вежливость.
Мне пока надо побыть в роли аристократки Лидии.
– Доброго вечера. Простите за опоздание. И благодарю, что разрешили мне поужинать вами, – произнесла вроде вежливо, но тон был сухой и улыбкой я светить не собиралась.
Не заслужили.
Старик подошёл ко мне, протянул свою конечность, чтобы взять меня за ручку. Наверное, поцеловать хотел. Фу!
Я тут же заложила руки за спину.
Он расплылся в премерезкой улыбочке и спросил:
– Как ваше самочувствие, прекрасная Лидия?
– Спасибо, что спросили. Не жалуюсь, – ответила, одарив «жениха» убийственным взглядом.
Он в ответ рассмеялся. Смех походил на хриплый кашель.
Указал своей конечностью на уставленный яствами стол и произнёс:
– Прошу, моя дорогая.
Меня затошнило, когда поняла, что буду сидеть напротив старика.
Но я – кремень.
Слуги отодвинули нам стулья.
И я чуть не заржала, когда лакеи вдруг повязали папане и жениху белые салфетки на грудь. А те имели важный вид, будто их коронавали.
К счастью, на меня ничего вешать и повязывать не стали.
Выглядело бы это всё красиво и эстетично, будь эти двое хоть чуточку привлекательными внешне и внутренне.
Блин, хоть бы имена их узнать.
Парочка молчала.
Я тоже не желала общаться.
Слуги начали разливать напитки.
Мужчинам рубинового цвета, а мне налили что-то мутно-розовое.
Вино такое?
Взяла бокал, понюхала…
Нет, не вино. Похоже на прокисший компот.
Что за фокусы? Поиздеваться удумали?
– Пей, Лидия. Это отвар для твоего восстановления, – небрежно произнёс папаня.
Я с подозрением покосилась на напиток.
  
И вдруг внутри меня что-то странное произошло.