СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! (СИ)
Не за все работы я брал деньги. Например, узнав, что в селе живёт три ветерана Великой Отечественной, добровольно и бесплатно поправил им дома, поднял фундаменты, даже крышу отремонтировал. Там проблема была в полопавшемся шифере, так я его срастил и укрепил, чтобы больше не трескался. А после проехался по соседним деревням и посёлкам, навещая стариков и помогая им по мере сил. Именно тогда и познакомился с Потапычем, крепким дедком прошедшим войну и в качестве трофея пригнавшим мотоцикл БМВ Р75 «Сахара», шикарный военный мотоцикл предок которого, модель Р71 послужила прототипом для нашего «Урала». Несмотря на возраст байк был ещё на ходу, к нему имелся даже оригинальный прицеп, такая тележка, на которой можно было волочь до полтонны груза и состояние техники было прекрасным. Но Потапыч упёрся рогом, хоть сам давно не ездил, да и детям на моцик было плевать.
Даже когда я поправил фундамент дома, выровняв стены, починил осыпающийся колодец, углубил канавы вдоль дорог и переделал ещё кучу всего вредный дед категорически не хотел расставаться со своим байком. И я всё понимал, память о войне, но последний раз дед заходил в гараж два года назад! У него была новая «буханка», на которой Потапыч гонял по селу и окрестностям, и мотоцикл уже давно стоял без дела. А техника на приколе без консервации имеет свойство гнить и портится. К тому же я не бесплатно хотел байк забрать, а за хорошие деньги. В деревне быстро узнали, что за семидесятилетний мотоцикл я даю как за новый, и деда тут же окрестили самодуром. От чего Потапыч завёлся ещё сильнее.
С тех пор у нас с председателем установился некий паритет. Тот вываливал на меня свои космические прожекты, типа гранитного коровника, я взамен требовал договориться с Потапычем. В итоге все оставались при своих, что не мешало при следующей встрече заводить тот же разговор. И я надеялся, что председатель дожмёт-таки несговорчивого дедка. Понятное дело, никакой коровник за это я строить не собирался, да и Саныч сам понимал, что это бред. Несмотря на некий возвышенный полёт мысли он был на редкость прагматичным, прежде всего руководствовался пользой для колхоза, и колхозники молились на него, как на того ангела.
Так что скорее всего дело ограничится починкой водонапорной башни, которой было без малого полторы сотни лет, да углублением русла. Ну может пристань ещё сооружу, мне это несложно. Места здесь были болотистые, со множеством речек и озёр, вот и надумал председатель возить молоко и сено с дальних ферм не по дорогам, накручивая километры, а по воде. Раньше так и делали даже самоходная баржа имелась, правда старенькая, но на плаву. Только вот дно реки заилилось, берега оползли, и она перестала проходить. А тут я.
— Дядя Семён!!! Дядя Семён!!! — я уже начал проваливаться в сон, а чего такого, распорядок у меня вольный, что хочу то и делаю, как из наваливающейся дрёмы меня вырвали детские голоса. — Дядя Семён, помогите!!!
Мозг ещё не проснулся окончательно, но среагировав на панику, звучащую в звонких голосках, я стартовал прямо с места, в два прыжка приземлившись возле троицы чумазых ребятишек лет десяти — двенадцати. Поднапрягшись, я даже мог бы вспомнить как их зовут. За две недели со всем селом перезнакомился, а уж мелкие так и вовсе бегали за мной хвостами, поглядеть на работу настоящего энергета! Я особо их не гонял, разве что требовал под руку не лезть и держаться на безопасном расстоянии, ну и заодно привёл в порядок поле на стадионе, а то там без слёз взглянуть было нельзя. Одни кочки да лужи. Выровнял, сделал нормальный дренаж, всё по учебнику. Его мне, кстати, прапорщик притащил. Где взял я даже не спрашивал, но подарку обрадовался. Самое то для меня, а то на ощупь работать такое себе. Так что дети меня знали, только вот я до сих пор не мог понять, что случилось. Они были чумазые, но целые. И верещали на три голоса, от чего я лишь запутывался сильнее.
— Тихо! — добавив в голос немного энергии я разом заставил всех замолчать. — Ты… Богдан, — имя само всплыло в памяти. — Что случилось? Без прелюдий по сути!
— В-ваську завалило, — всхлипнул плотный пацанёнок и вытер рукавом нос, размазав грязь и сопли по лицу.
— Как завалило⁈ Где⁈ — я судорожно начал вспоминать, где мог лажануть и что могло обрушиться из того, что делал за последние две недели, а дети начав дружно галдеть только мешали. — Тихо! Говорит кто-то один!
— М-мы по окопам лазали, в Тёмном бору! — через плачь внесла ясность Танька, младшая сестра погодок того самого Васьки, его я тоже вспомнил. — А там нора. В-васька сунулся, а балки как т-треснут его землёй и засыпало. Мы откопать пытались, но не смогли. И за вами побежали. Спасите Ваську, пожалуйста-а-а-а!!!
— Отставить рёв!!! — я грозно рявкнул на мигом присмиревших детей и ткнул в Богдана пальцем. — Ты! Едешь со мной, показываешь, где вы там шарились. Вы! Бегом домой! Всё расскажете родителям! И только попробуйте что-то утаить! Сам выдеру так, что сидеть не сможете!!!
Куда ехать я примерно знал. Местные мне рассказали массу историй про бои, что шли здесь в сорок первом, сорок вторых годах, про то, как до сих пор в полях выкапывают мины и прочее эхо войны. Тёмный бор был из этой же серии, старый ельник, мрачный и до сих пор хранящий остатки окопов и блиндажей, причём как наших, так и фашистов. Видать в один такой и свалился неугомонный Васька, хоть детям строго настрого запрещали соваться в эти места. Но пойди удержи их.
Старенький ЛуАЗ-967, выделенный мне прапорщиком, надрывался, но больше шестидесяти километров выдать не мог. Правда и ехать было всего ничего, так что уже через десять минут я остановился возле того самого бора. И ещё пару минут потратил на уточнение, где именно ребятня потеряла друга. Тащить с собой ребёнка я не собирался. В этих местах легко можно было нарваться как на мину, так и просто на яму, которая похоронить не хуже любой ловушки. Васька не даст соврать. И если у меня теоретически был шанс выжить даже при взрыве, то ребёнок бы точно пострадал. Так что я строго настрого приказал из машины не выходить, вручил свой телефон с приказом звонить Пилипенко, в скорую и всем остальным и двинулся в лес.
Глава 20
Глава 20
Взрыв раздался неожиданно, но при этом вполне ожидаемо. В принципе вообще мало кто ждёт что в любую секунду что-то может рвануть, но я-то как раз именно этого и ждал. Поэтому успел среагировать, нырнув на землю и максимально закрывшись от осколков и ударной волны. И даже не пострадал. Всё-таки Покров и Каменная кожа давали довольно серьёзную защиту, ну и рванул явно не сто пятидесяти двух миллиметровый снаряд, а что-то значительно меньше. Может неразорвавшаяся мина, может ещё что-то такое, что я потревожил, пуская в разные стороны «Дрожь земли». А как ещё прикажете передвигаться по почве, буквально нашпигованной железом и костями? Здесь нарваться как два пальца об асфальт, вон взорвавшаяся мина не даст соврать.
Вообще название Тёмный бор этому месту категорически не подходило. Тут скорее нужно было что-то более мрачное. Мясной, мёртвый или что-то такое. Бои тут шли страшные, про кости я не шутил, они пусть не сплошным ковром покрывали землю, но в местах бывших окопов чувствовались крупные скопления. А от почвы до сих пор исходили эманации крови и боли, от чего казалось, что за мной наблюдают сотни мёртвых глаз. То ещё ощущение, надо сказать. Не зря местные сюда не суются. Плохое это место, тёмное, словно гуляешь по неспокойному кладбищу.
Конечно, в идеале я бы предпочёл вообще по деревьям передвигаться, не тревожа покой умерших, но Ваську же требовалось найти, а из всех ориентиров у меня был лишь взмах детской руки, мол где-то там. Учитывая, что остановился я довольно далеко от опушки, на всякий случай, разброс был колоссальным. Весь бор можно было захватить. Ну ладно, не весь, но половину точно. И ведь следы тоже хрен найдёшь, всё заросло травой и мхом, вот и приходилось изгаляться. И было у меня подозрение, что одним взрывом дело может совсем не обойтись.