Романов. Том 4 (СИ)
В отличие от биологических отца и матери, Уральский владыка держался за свою семью. И ему действительно можно было доверять в этом вопросе. Это князя Романова Демидов мог оставить под вражеским огнем, но не матушку с братом и сестрой.
— Но было бы неплохо сообщить ей, что и с нами все в порядке, — продолжил я свою речь. — Не хочу, чтобы она волновалась.
— Я передал, что с тобой все в порядке, — успокоил меня Руслан Александрович, — через своих людей. Так что можешь спокойно ехать в лабораторию.
Я вновь склонил голову, после чего поднялся на ноги. Князь махнул рукой, отпуская меня, и я покинул его кабинет.
Известия о присоединении Демидовых к нашим силам в Бутово вселяли надежду, что до моей семьи не доберутся.
После краткого завтрака Волковы уже ждали нас снаружи, так что мои люди забрались в броневик, и мы тронулись в путь. Василиса Святославовна вновь ехала со мной, на этот раз без шлема на голове.
И вид у боярышни был бледнее обычного. Выложилась она вчера серьезно, сил при этом у Волковой было не так уж много, так что и восстановиться до конца она еще не успела. Собственно, потому-то ее ко мне и приставили — со мной она отдохнет в безопасности, выполняя при этом представительские функции.
— Волнуетесь, Дмитрий Алексеевич? — спросила она, заметив мое внимание.
— Нисколько, — с улыбкой ответил я. — Скорее — предвкушаю.
— Вы точно как мой брат, — покачала она головой, отчего коса заскользила по нагруднику брони. — Святослава из лаборатории очень сложно вытащить. Если бы не дела рода, он бы там поселился.
Я хмыкнул, постучав пальцем по шлему, лежащему на моих коленях.
— Он делает великое дело, — сказал я. — За этими разработками будущее. И Святослав Святославович буквально создает это будущее.
Она посмотрела мне в глаза.
— Вы действительно верите, что одна разработка может так кардинально изменить мир? — спросила она.
— Разумеется, — ответил я. — Когда-то люди боялись огня, что падает с небес с грохотом и блеском, считая его гневом высших сил. А когда первый человек нашел способ самому разводить костер, его племя стало расти и крепнуть, а ведь это было, прямо скажем, не слишком потрясающее открытие. Каждое открытие человечества, каждое изобретение — поднимает нас на ступеньку выше. И наша задача — сделать так, чтобы именно наше племя стало крепче, а не соседнее, иначе конкуренты поглотят нас.
— Этот путь не для всех, — заметила боярышня.
Я пожал плечами в ответ.
— У каждого есть свои задачи, — произнес я. — Но все они направлены на то, чтобы человечество жило все лучше и лучше. Нельзя строить будущее, если сегодня тебе нечего есть. И я рад, что у вашего рода есть такая возможность — творить то, что в будущем определит судьбу всей планеты.
Василиса Святославовна вновь покачала головой. Впрочем, этот разговор помог скоротать время, пока мы доехали до лаборатории.
Бронетранспортеры замерли перед опущенным шлагбаумом на несколько мгновений, и пока охрана сверяла данные, не спеша пропускать машины Волковых, я бегло осмотрел небольшой трехэтажный комплекс. Под землей находились еще четыре этажа, как я уже знал, и в отличие от того же ЦГУ, здесь все было подчинено одному конкретному направлению.
В углах огороженной бетонным забором территории поднимались к небу вышки с прожекторами. О том, что они не пустовали, говорили тени, мелькающие в солнечном свете.
Нас пропустили, и бронемашины вкатились на подземную парковку. Тащить весь отряд своих людей под землю я не собирался. Оставаясь на поверхности, они могли принести больше пользы в случае внезапного нападения. Да и бойцы боярина тоже оставались на первом этаже вместе со Святославом Андреевичем, который быстро нас покинул, намереваясь провести краткую инспекцию службы безопасности.
Так что в лифт мы вошли с Василисой вдвоем.
— Вы же не станете выгонять нас? — спросила она, как только двери кабины закрылись, и мы начали движение вниз.
Я взглянул на нее с удивлением.
— С чего бы мне вдруг отбирать у вас возможность работать? — спросил я в ответ. — От того, что теперь формально эти лаборатории — моя собственность, достижения вашего брата и рода в целом никак не пострадают.
Она кивнула, отворачиваясь, и мы закончили спуск. Приятный женский голос известил, что мы находимся на минус первом этаже, и створки разъехались в стороны. Василиса Святославовна пошла вперед уверенной походкой, и я последовал за ней, глядя по сторонам.
Если наверху комплекс смотрелся достаточно консервативно, ничем не отличаясь от рядовых офисных помещений, то под землей все выглядело иначе.
Наш коридор, по которому мы шли, располагался под потолком огромного зала. Сплошное стекло в стенах коридора позволяло окинуть взглядом, лежащее внизу внушительное пространство, заставленное промышленным оборудованием. Сотни экранов по стенам сияли отчетами того или иного отдела, сотни людей в халатах перемещались по гигантскому помещению.
Это был по-настоящему технологичный комплекс, и я откровенно любовался происходящим за стеклом. Такое я испытывал крайне редко, ведь даже моя секция в лаборатории ЦГУ была лишь маленьким гаражом, в котором энтузиасты собирают свой первый компьютер. А здесь — настоящий цех, позволяющий развернуться в промышленном масштабе.
Наконец, мы достигли административной части, расположенной под потолком зала. До земли отсюда оставалось метров пять. А ведь это только первый из трех подземных этажей.
Дверь открылась, как только Волкова коснулась считывателя своей карточкой. И я сразу же увидел ряды мониторов, отображающих расчеты, которые ничего бы не сказали стороннему наблюдателю. Но я таковым не был, а потому прекрасно понимал, что Волков работает над тем, чтобы повторить мой интерфейс. Точнее, создать его самому.
— Дмитрий Алексеевич, — поднял свой взгляд от дисплея брат Василисы, — рад вас видеть.
Он поднялся из кресла и протянул мне руку.
— Это взаимно, Святослав Святославович.
Я ответил на его жест, и после краткого рукопожатия прошел по круглому помещению, рассматривая данные на мониторах. Волков сохранял молчание, давая мне возможность оглядеться и оценить масштаб работы. Вряд ли он на самом деле волновался, что я выгоню их на улицу, получив контроль над лабораторией.
— Это впечатляет, — обернувшись к хозяину кабинета, признался я.
Тот интерфейс, что уже был интегрирован в оборудование боярских бойцов, не шел ни в какие сравнения с новой версией, которую Волков собирал пока что только в очень приблизительной теории. Я заметил несколько грубых ошибок в модели Святослава Святославовича, но это было совершенно нормально — в отличие от меня, Волков-то шел вслепую.
— Благодарю, княжич, — хмыкнул тот, бросая взгляд на сестру.
Василиса Святославовна расположилась в свободном кожаном кресле и, сложив руки на подлокотниках, наблюдала за нами из-под приспущенных век.
— Как вы вообще до всего этого додумались? — спросил я с улыбкой.
— Перед вами труд нескольких поколений, — ответил Святослав Святославович. — Если вам интересно, я могу пояснить, над чем работаю…
— В этом нет никакой необходимости, — покачал я головой. — Я все прекрасно понимаю. Но должен заметить, что вы не один работаете в этом направлении. И я хочу предложить вам сотрудничество.
Он промолчал, не спеша говорить, и я продолжил, вновь оборачиваясь к данным на экранах.
— Интерфейс, который вы проектируете, Святослав Святославович, уже лежит в хранилище лаборатории ЦГУ, — произнес я. — Собственно, именно это и подвигло меня примчаться сюда — у меня нет мощностей для создания массового продукта. А у вас, насколько я могу судить, пока что не готова теория.
Волков хмыкнул, выслушав меня.
— Вы предлагаете мне наладить производство ваших разработок? — уточнил он.
— Лаборатория теперь принадлежит мне, — кивнул я. — И первое время я не думал о том, чтобы вмешиваться в вашу работу. Но теперь вижу, что нет смысла утаивать от вас, что уже закрыл этот вопрос для себя. Наоборот, объединив усилия, мы сможем достичь гораздо большего. Разве не так, Святослав Святославович?