Зарождение империи (СИ)

Закупка рабов стала моим персональным адом, если мужчин Этсуко выбирала сама, то женщин мы выбирали вместе. Этсуко зорко проверяла документы и при малейшем подозрении обращалась ко мне, а я помощью силы манипулятора опровергал или подтверждал ее подозрения. За вечер мы купили сотню человек, из них двадцать мужчин и семьдесят женщин, десять подростков Этсуко выбирала лично. Среди мужчин я нашел трех хороших механиков, одного толкового инженера и троих солдат дезертиров Империи Гатсен. Среди женщин, как называла Этсуко, «Улов», был интереснее и выгоднее, три врача, один хирург, две учительницы. И самой ценной оказалась одурманенная наркотиками шлюха, это если по документам. А в ее памяти я узнал, что она доцент кафедры металлов и сплавов горнодобывающего института, Имперская поданная, которую солдаты кинули на корабль при отступлении, и так как она была привлекательна накачали наркотой, а после продали пиратам. Пираты так же ее продали уже в диких землях, и никто не заподозрил в ней, как говорили в институте, подающего надежды гения. Думаю, Эми сможет ей помочь, а пока я погрузил ее в сон, а её организму приказал выгонять наркотики из тела, ею придется заниматься лично, лечить и надеяться, что ее разум сможет восстановится, пережив все что с ней случилось. Дав распоряжение перегонять купленный товар и обеспечить охрану на нашей стоянке, мы закупили палаток и одежды с едой для пяти сотен человек, так как было решено купить именно такое количество рабов. И пошли в другой сектор закупать слуг лично у кукловодов. Здесь продавались по своей сути специально подготовленные подстилки для владеющих и иных власть имущих. Это было мерзко, и не только для меня, Этсуко сама не раз говорила, что ей это не нравится. Но разум твердил что это необходимо, слуги марионетки с привязкой к клану через манипулятора это как минимум спокойствие. Двадцать девиц понятного назначения в полуголом виде шагала за мной, семь накаченных красавцев шли за Этсуко. На самом выходе с территории ярмарки нас окрикнули, повернувшись я увидел упорно пробивающегося к нам через толпу Икдрал Хирки.
— Господин Дэйчиро Шосе, госпожа Этсуко, прошу прощения за беспокойство, но в честь первого дня открытия ярмарки вас приглашают на празднование как почетных гостей. — Проговорил запыхавшийся старик, что ни на секунду не сбил свое сердцебиение.
— Будем рады если нам дадут время отдохнуть и подготовиться к празднованию, Дэйчиро, ты же не против посетить празднество? — Спросила меня Этсуко с натянутой улыбкой.
— Не против. — Ответил я, сверля старика глазами.
— Ну и замечательно, час вам на сборы и приготовления, надеюсь вы не забыли, что здесь торгуют, а не убивают? — С улыбкой произнес Икдрал перед своим новым нелепым забеге.
— Слишком часто нам это напоминают. — Сплюнул я на землю.
— А это потому что основания у нас начать резню более чем внушительные. — Этсуко с усмешкой посмотрела на меня. — Осталось решить кого они больше опасаются, тебя или меня?
— Я думаю, Чорруна. — Съязвил я, а Этсуко перекосило.
Она уступала ему в силе и между ними была пропасть в мастерстве, что ее неимоверно бесила. Чоррун не раз говорил, что она только силой воли смогла добиться таких результатов, природный талант тут был не причем.
Конец первой части главы.
  
Глава восьмая
 
Часть вторая
 
Огромный костер горел посреди барханов, его искры улетали в ночное небо и словно растворялись между звезд. Костер в ночи — это традиция открытия ярмарки, территория вокруг костра была четко разделена. На невысоком возвышении была территория для приглашенных владеющих, на охраняемой и огороженной вершине бархана стояли столы и резные кресла, меж которых постоянно сновали полуобнаженные умопомрачительной красоты девушки, что разносили еду и радовали мужской и не только глаз, и как бы невзначай рекламировали собой своего создателя, кукловода, что своим искусством изменил и подвел кукол к идеалам, дарованным природой.
А там, внизу, у самого костра были пустые, да и там были небольшие территории, охраняемые вооруженными наемниками, где стояли столы и разносили еду девушки подешевле, которые меркли по сравнению с теми что были на вершине бархана, там, на огороженных участках, были как слабенькие владеющие, не имеющие влиятельных родственников, так и зажиточные пустые, ну а остальная территория была для всех остальных, что пили, кричали и веселились как могли. Постоянно возникали драки между пустыми, они валялись в песке мутузя друг друга под смех владеющих, делавших ставки на победителя. А в темноте, подальше от глаз учредителей, чтобы не навлечь на себя их гнев, занимались сексом, кто-то по любви, кто-то торговал телом, и не только своим. Насиловали рабов что купили сегодня днём, особенно радуясь тем что еще не были сломлены. Как говорил Киран, на ярмарке каждый развлекается так как ему угодно и к чему душа лежит.
  
Меня с Этсуко сопроводили в специальный сектор для сильных и влиятельных владеющих и самых богатых пустых, что посетили эту ярмарку. Здесь были как торговцы, так и покупатели, здесь заключались союзы и объявлялась вражда, на фронте и то было безопасней, и только запрет на проливание крови спасал эту ночь от резни. Высшее общество, на руках которого столько крови что самые страшные маньяки по сравнению с ними были невинными овечками, что всего лишь разок легонько боднули пастуха. Но все же здесь ярко не одевались, в основном торговый люд мог себе позволить пышные наряды, остальные же были, как и мы, в полувоенной форме, не сковывающей движения.
— Госпожа Этсуко Райдзин, как я рад вас увидеть. — Знакомый голос раздался, как только мы подошли к огороженной от остальных территорий.
Меня перекосило, к нам шел ослепительно улыбающийся Тогшила Сиоко.
— Как же я рад вас видеть, разрешите представиться, Тогшила Сиоко, ну что, можете начинать, разрешаю. — Со счастливой улыбкой произнес старик, смотря блестящими глазами на Этсуко. — Только сразу вас предупрежу, я слишком расстроен и буду суров, но справедлив.
— Начинать что, уважаемый Тогшила? — Так же как и Тогшила она улыбалась, и я знал эту улыбку, она уже знала что скажет этот старик, это была снисходительная улыбка победителя.
— Ну как же? Просить милости, унижаться передо мной. Ведь от того прощу ли я вас зависит судьба твоего клана. И не только, еще за своего внука и за клан Райдзин в целом, ваш безумный отец нажил немало врагов за время своего пребывания в диких землях. И ваш клан никому не нужен на диких землях, так что ждите гостей в ваше недоразумение, которое называют порт Каори! — Тогшила говорил громко, и на нас обратили пристальное внимание немало владеющих, ожидая развязки разговора и ловя каждое слово. — Клан Сиоко может смилостивиться перед вами, но мне решать достойны ли вы помощи.
— Дэйчиро, напомни мне после того как мы вернемся в порт Каори еще раз накричать на тебя. — Спокойно обратилась ко мне Этсуко проигнорировав Тогшила.
— По поводу? — Спокойно спросил я её, в этих играх у нее больше опыта, в этот раз ведущая она.
— А повод прост, ты подарил жизнь врагу. Хаосу и Харуки Сиоко. — Улыбка пропала с лица Тогшила, а Этсуко лучезарно улыбнулась Тогшиле. — И боюсь мне придется исправить твою ошибку.
— Это угроза? — Тогшила был зол, сила манипулятора рассказывала больше чем видели и понимали остальные. Хаос и Исида тут, недалеко, а заявление о исправлении моей ошибки от такой владеющей как Этсуко может означать только одно. Блуждающая молния может ударить ненароком по родным Тогшилы.
— Ну что вы, какие угрозы, вы ждете чтобы я извинялась и искала дружбы позабыв что в порту Каори не ферма клана Сиоко, за которые также у меня есть о чем поговорить с Харуки. В порту Каори два клана Шосе и Райдзин, боевые кланы, прошедшие войну, не надо нам давать повода, уважаемый глава клана Сиоко, продолжить своё кровавое ремесло. — Ее ласковый голос был страшнее чем гневные крики. Спокойный голос главы клана вселял ужас, и этот ужас я как манипулятор чувствовал. — Я подозреваю что у Шосе также имеются вопросы к клану Сиоко.