Драконья ночь (СИ)

То, что драккарец тот еще ползучий гад, я поняла сразу, но даже представить не могла насколько он животное. Подробности издевательств и насилия над девчонками отложились на подкорке моего сознания жуткими картинами. Каждый шрам на теле Фиби имел свою страшную историю. Как можно было такое вынести и не сойти с ума – загадка. А самое ужасное, что сегодня ночью начнется мой персональный Хельхейм в чертогах Красного острова. Горм придет за мной и будет терзать до тех пор, пока не насытится плотью жертвы. Я уже сейчас понимала, что не сумею пережить насилие. Свихнусь, скинусь со скалы, утоплюсь, перережу себе горло. Неважно как, но точно умру. Оттого и пришла к выводу, что терять мне нечего. Разузнала у Фиби все, что только можно знать об острове и его надзирателях. Барбена и Бродди живут вместе в домике на пляже, как муж и жена. В то, что вытворяет их щенок, не вмешиваются. Горму дозволено все. Ни одну из девушек хозяева никогда не пожалели. Барбену волнует любимая моржия, а Бродди зацеловывает тварей в своем серпентарии. Ночью они спят так крепко, что душераздирающие крики эсперок не слышат, или не хотят слышать, или им что-то подмешивают в вечерний чай. Сам же Горм обитает в лачуге на берегу неподалеку от серпентария и охраняет лодку. Стоило мне лишь услышать от Фиби про лодку, как план побега возник сам собой. Костьми лягу, но этой ночью вывезу себя и девчонок из этого кошмара!
Посвящать кого-то в свой план не стала. Если ничего не выйдет, сгину одна, и у рабынь останется шанс выжить, хотя жизнью это трудно назвать.
Выбравшись из болота, мы сдали корзины хозяйке. Она долго взвешивала и пересчитывала урожай, заставляя нас стоять на месте. И только когда уже совсем стемнело, нас отпустили на маяк. Под надзором Горма, едва переставляя грязные ноги, мы сошли на тонкий берег под скалой и наспех обмылись в соленой воде. Ублюдок увлеченно наблюдал за этим действом и пускал на меня слюни. Я чувствовала себя сочным куском стейка для изголодавшегося зверя. Еще чуть-чуть и животное вонзит острые клыки в любимое лакомство. А пока он погнал нас наверх и позволил сварить похлебку. На еду мы накинулись так, что не чувствовали обжигающего рот жара. Теперь я поняла, почему эсперки с утра так жадно ели. Просто голод сводил с ума.
С ужином мы расправились за считанные минуты и стали укладываться спать. Дико клонило в сон. Тело отказывалось двигаться, ныла каждая мышца, а изувеченные пальцы почти не сгибались, но я все равно упорно стискивала в ладони найденный на полу ржавый гвоздь. Так себе оружие, но лучше, чем ничего. Глаза приходилось разлеплять физически. Не хотелось, чтобы животное застало меня врасплох во сне.
Покусывая пересохшие губы до ноющей боли, я ждала неминуемой участи со стойким ощущением, что обязательно справлюсь. Но стоило девчонкам уснуть, как послышались тяжелые шаги по металлической лестнице. Страх сковал мне горло, прошелся колким холодком по позвоночнику и скрутил в тугой жгут низ живота. Я зажмурилась изо всех сил, делая вид, что сплю. За спину спрятала кулак, который сжимал гвоздь.
– Эй, конфетка, – коснулся он в шепоте губами мочки моего уха.
Да видит Матерь, чего мне стоило не накинуться на него с гвоздем прямо сейчас! С кровожадным умилением я представляла, как втыкаю ржавый металл ему в глаз и вдавливаю до самой кости. И этого будет мало по сравнению с тем, как нещадно он терзал девчонок.
Но я выдохнула, медленно открыла глаза и растянула покусанные губы в улыбке.
– Я уж подумала, что не придешь, – приподнялась на локтях и свободной рукой коснулась щетинистой щеки драккарца. Хейм подери, лучше бы не ужинала! Чуть не стошнило от отвращения! – Ждала.
– Дождалась, куропаточка, – облизнулся гад и схватил меня за бедро, наклонился ниже. Неужели собирается оприходовать меня при всех?
Вот уж окончательно страх сменился злостью. Мне стало настолько плевать, чем все это закончится, что прижалась к нему в ответ и шепнула на ухо:
– Не здесь. Давай уединимся и я покажу все, что умею, – соблазняла, извивалась, не обращая внимания на усталость и боль.
 
– Ты мне сразу понравилась. Ух, горячая, – шикнул, обхватил меня за талию и рванул на себя. Стал вести за собой, крепко обхватив запястье. Гвоздь уже запотел в руке, и я боялась, что в нужный момент он просто выскользнет. Поэтому пока мы спускались по лестнице, я просушила ладонь.
Будто в кошмарном сне под шелест волн в мягком лунном свете я двигалась к цели. Горм вел меня к себе в хижину и это уже можно считать маленькой победой. Или нет? Но мне было спокойно об этом думать. Всю дорогу по густому лесу я утешала себя надеждой на побег. Однако на самом деле шансы справиться с крепким драккарцем были ничтожно малы. Ну и пусть! Со смертью я смирилась. В случае чего, воткну этот гвоздь себе в сердце и дело с концом.
Когда мы обогнули серпентарий и прошли по тропе, Горм отодвинул покрывало из зарослей лиан и подпихнул меня вперед. Оказавшись на берегу, я первым делом взглядом нашла лодку и с ужасом поняла, что в нее поместится максимум три девушки. Она была беспощадно мала! От обиды и разочарования захотелось взвыть. Не знаю, какая высшая сила помогла мне тут же не лишиться разума. Я даже улыбнулась мучителю, который грубо втолкнул меня в хижину и закрыл за собой дверь.
Кровать, сколоченная из досок, казалась мне разделочным столом для мяса, а одинокую керосиновую лампу, что станет свидетелем пытки, захотелось разбить. Рядом с ней стояла бутыль какого-то пойла. Собственно, к ней в первую очередь и двинулся драккарец, позволив мне отдышаться без его пристального взгляда. Я плохо соображала, не знала, что делать дальше. Посмотрела на копье, которое Горм не выпускал из рук. Он прошьет меня им насквозь, как только почует неладное. Может, это и к лучшему. Но попытаться все же надо.
– У тебя уютно… – начала я, медленно приближаясь к мужчине.
– Не люблю болтовню. К делу приступай. Он уже давно наружу рвется, – резко ко мне повернулся и расстегнул ширинку. Опустил ладонь на мое плечо, и надавил, заставляя опуститься на колени.
Я обхватила Горма за бедра той рукой, в которой снова запотел гвоздь. Другой стянула с него штаны и посмотрела уроду в глаза. А потом перевела взгляд на острие копья. Интересно, кто первее?
– Сейчас или никогда…
– Что ты лепечешь?
Я сказала это вслух?
– Давай! Потом поболтаем, так и быть, – снисходительно махнул рукой и толкнулся вперед к моему лицу.
Чтобы решиться проткнуть живую плоть, мне понадобилась доля секунды. Никогда бы не подумала, что одним сильным движением способна вогнать в пах мерзавца длинный гвоздь!
В ушах зазвенело от крика. От него я съежилась, как та змея в коммуне у ведра. От шока очнулась, только когда увидела кровь. Горм перехватил копье и я кинулась к двери. Вывались из хижины на песок, проползла немного, подскочила и бросилась в лес.
– Сука! Убью! Тварь поганая! – преследовали меня угрозы драккарца.
Заросли мешали ему метнуть копье, но приближался он нещадно. Я поняла, что не добегу до маяка. Он настигнет раньше. Ничего не оставалось, как на собственный страх ворваться в серпентарий. Споткнувшись о камень, чудом удержала равновесие и опустилась на корточки, чтобы его поднять. Горм уже стоял на пороге. Окровавленный, с безумными глазами. Двинулся и я поняла, что загнала себя в ловушку. Глянула на камень в руке, обвела взглядом пространство, уставленное стеклянными террариумами с невероятной кучей ядовитых змей. На миг зажмурилась, принимая дикое решение, а потом развернулась и разбила стекло камнем.
– Не смей!!! – завопил гад.
А меня было уже не остановить. Я безбожно крушила серпентарий, выпуская скользких гадов наружу. А когда разбила последний террариум, отпрыгнула в угол, забилась в него и закрыла голову руками. Под крики драккарца застыла безжизненным трупом, чувствуя, как на меня падают змеи, как они ползают по мне и подо мной. В любой миг ждала ракового укуса. Но от боли орал только проклятый Горм.