Ловцы фортуны

К облегчению Фрэнка лодочник не обратил ни малейшего внимания на Тиффани, спускающуюся в шлюпку, а когда они добрались до яхты, девушка легко и непринужденно поднялась по веревочному трапу. Но теперь, когда они стояли на ярко освещенной палубе, опасность разоблачения вновь стала реальной. Фрэнк потянул Тиффани в тень, и, двигаясь по палубе быстро и бесшумно, подвел ее к окнам большого салона.
— Только одну минуту, — распорядился он, — а затем я отвезу вас домой. Мы скажем лодочнику, что вам стало дурно.
Тиффани не слушала. Ее глаза, ставшие огромными, словно блюдца, не могли оторваться от происходящего внутри. Она никогда не видела ничего подобного, но даже на расстоянии, через оконное стекло, смогла ощутить атмосферу салона — раскованную и утонченно порочную.
Сам по себе салон не был чем-то необычным, хотя яхта недавно была перестроена по последнему слову техники: было установлено даже электрическое освещение. И мужчины были знакомы — Тиффани узнала некоторых из них. Однако на них были вечерние костюмы и они сидели с непокрытыми головами, так что она с сожалением поняла, что не сможет войти внутрь, ведь ее шляпа будет выглядеть крайне неуместно. Но что-то в выражении их лиц лежало за пределом жизненною опыта Тиффани. Она видела их расслабленные, доверительные улыбки, откровенные взгляды и вольные жесты, слышала громкие шутки и несдержанный смех. И девушки… Красивые девушки в смелых нарядах с низким вырезом, которые курили, пили и прижимались к своим спутникам. За столиками шла карточная игра, а в центре салона крутилась рулетка.
Тиффани жадным взглядом впитывала эту картину, каждую ее деталь, отзываясь на все увиденное сердцем душой и телом. Она стремилась в этот мир от нудных светских приемов и уроков бриджа! Люди в салоне жили, по-настоящему жили, но ее не допускали в эту жизнь, потому что она была девушкой. Она поняла, что эти женщины не леди, но ей нравилась их раскованная манера держаться. Тиффани, вспоминая скуку и фальшь светского общества, не могла осуждать мужчин, оказавших им предпочтение.
Ее захлестнуло чувство обиды и зависти, готовое прорваться наружу.
Фрэнк потянул ее за локоть.
— Нет-нет, подождите, — прошептала она. — Еще немного, пожалуйста!
И тут она увидела Рэндольфа.
Сначала она решила, что ошиблась. Он должен был прибыть в Ньюпорт лишь на следующий день вместе с ее отцом. И уж, конечно, его участие в подобных сборищах трудно было представить. И все же это был Рэндольф. Рядом с ним сидел незнакомый мужчина и две девушки. Вдруг Тиффани увидела, как рука спутника Рэндольфа скользнула в вырез платья одной из девушек и принялась ласкать ее грудь. Увлеченная, почти загипнотизированная, Тиффани увидела, как Рэндольф накрыл своей холеной рукой руку второй девушки и наклонился к ней. Он хочет поцеловать ее, подумала Тиффани и ощутила странное возбуждение и смущение.
Рэндольф с силой прижал к себе девушку, и Тиффани вздрогнула точно так же, как и та. Рэндольф не поцеловал ее, он укусил девушку в шею да еще так сильно, что его зубы оставили на коже красную метку. Девушка резко отпрянула, на ее лице появилось выражение страха и боли. Тиффани тоже испугалась, испугалась неестественной белизны лица и губ Рэндольфа, странного блеска его темных глаз, зла, которым, казалось, он весь светился. И в этот момент он повернулся к окну.
Тиффани отшатнулась и бросилась бежать. Она не знала, видел ли ее Рэндольф, она лишь хотела оказаться как можно дальше от этой сгустившейся, всепроникающей атмосферы зла и порока. Ничего не замечая вокруг, даже не слыша за собой шагов Фрэнка, она быстро перелезла через поручни у борта яхты. Тиффани била дрожь, ноги казались ватными, а тяжелые неуклюжие ботинки тянули вниз по трапу, едва не сваливаясь при каждом шаге. Она так спешила покинуть яхту, словно речь шла о спасении, и лишь внизу заметила, что шлюпки нет. Лодочник вернулся на берег за новыми гостями.
Судорожно вцепившись в трап, задыхаясь от страха, Тиффани чувствовала, что ее колени подгибаются от предательской слабости. Над собой она увидела встревоженное лицо Фрэнка, перегнувшегося через борт, но не могла и пальцем шевельнуть. Впервые в жизни Тиффани была так сильно ошеломлена, что не могла сообразить, как надо действовать. Она повернула голову и посмотрела на океан, скрытый ночной тьмой, и тут в горле у нее пересохло. Громадная яхта, возникшая словно ниоткуда, двигалась прямо на нее.
 
Именно неожиданность и бесшумность ее появления поразили Тиффани. Призрачно скользя по воде под всеми парусами, яхта казалась жутким эфемерным видением, явившимся из другого времени и пространства. Она подошла так близко, что Тиффани в панике бросилась вверх по трапу, но ее тяжелые ботинки заскользили по ступенькам. С громким всплеском Тиффани рухнула в океан.
Ужас от погружения в холодную воду прояснил ее сознание. Когда на мгновение ее лицо оказалось на поверхности, она успела крикнуть: «Фрэнк, я не умею плавать!», после чего вновь начала погружаться. В следующий раз, когда она вынырнула, задыхаясь и отплевываясь от воды, то услышала громкие тревожные крики. Но, к ужасу, течение тащило ее прочь от яхты. Спасательный пояс с шумом упал на воду в нескольких футах от нее, но как ни старалась, она не могла до него дотянуться. Ее опять потащило вниз. «Чертовы ботинки, — в ярости подумала она, — я должна от них избавиться!» И она стала дергать ногами, отчаянно стараясь сбросить тяжелую обувь. Вода захлестывала ее лицо. Она попыталась позвать на помощь, но снова погрузилась под воду и потому могла лишь думать: Я не хочу умирать, не хочу! Тиффани барахталась, яростно колотя по воде руками и ногами, отказываясь признать поражение, когда вдруг сильные руки крепко обхватили ее. Она почувствовала, что ее поднимают на поверхность. С неправдоподобно прекрасным чувством облегчения она ощутила дуновение ветра на своем лице, открыла рот, выплевывая воду, и торопливо задышала.
Руки по-прежнему обнимали ее так, чтобы лицо Тиффани было над водой, и она перестала барахтаться, доверяясь неизвестному спасителю, но тут звучный голос произнес над ее ухом:
— Сможешь забраться на трап?
Вместо ответа она потянулась к ступенькам — как хорошо, что удалось сбросить ботинки! — но тут же замерла, сообразив, что это не тот трап. Подняв голову, она убедилась, что это действительно другая яхта — паруса свободно трепыхались, но, несомненно, это был тот самый «корабль-призрак», что так напугал ее, и который теперь стоял в дрейфе.
Подняться наверх оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. Ее одежда намокла и отяжелела, руки и ноги казались чужими, ее сотрясала крупная дрожь. Она сжала зубы, заставляя себя продолжать попытки, но в этот момент голос произнес: «Давай, парень!» и ее вытащили на палубу. Она чуть не рухнула без сил, но решила, что никто здесь не ожидает от нее подобной слабости, и, пошатываясь, устояла на ногах. Мужчины вокруг пялились на нее, открыв рты, и Тиффани вспомнила, что потеряла шляпу и ее волосы рассыпались по плечам.
— Превосходно, сержант!
Ее спаситель поднялся на палубу и хлопнул одного из мужчин по спине.
— Великолепная демонстрация морского искусства! Полагаю, ты смог бы развернуть яхту и на шестипенсовике.
Затем он взглянул на Тиффани.
— Ну, — мягко произнес он, — здесь еще некоторые устраивают представления, но не столь успешно.
Лампы отбрасывали неясный свет на палубу, заваленную канатами и парусиной. Тиффани увидела, что этот человек очень высок и темноволос, его лицо красиво, а серые глаза рассматривают ее с насмешкой.
— Какого черта? — требовательно спросил он. — Чего ради вам вздумалось болтаться над этим чертовым океаном на трапе, под которым нет шлюпки.
— Не смейте кричать на меня! — Тиффани в бешенстве сверкнула глазами на спасителя. Хватит и того, что она промокла, стоит, шатаясь, на грязной палубе этого отвратительного судна и чувствует себя полной идиоткой. А этот грубиян еще смеет повышать на нее голос! Никто и никогда не смел кричать на нее, Тиффани Корт. — Со мной все было бы в порядке, если бы ваше старое грязное корыто не подошло так близко!