Хозяйка замка Уайтбор (СИ)
Несомненно, в Астилии что-то произошло.
Поболтав еще пять минут, Фонтерой, так стремившийся меня увидеть, почему-то вдруг заторопился уходить:
— Желаю тебе поскорее поправиться, — сказал он, прощаясь. — Рад, что повидал тебя, а то сердце было не на месте. Я, конечно, понимаю, что какой-то лихорадке тебя не одолеть, но все равно теперь мне гораздо спокойнее.
«А мне наоборот».
Посмотрев на меня напоследок непонятным взглядом, Кеннет вежливо поклонился обеим старшим дамам и ушел, а я твердо решила завтра же восстать с одра болезни, что бы там ни говорила миссис Трелони.
Мне было очень тревожно.
***
На следующее утро я нашла в себе достаточно сил, чтобы привести себя в порядок и спуститься к завтраку. Меня беспокоил не только Кеннет, но и Робин Уэсли. Что с ним случилось? Экономка и миссис Трелони упорно обходили молчанием эту тему. Неужели Мейвел что-то с ним сотворила? Королева фэйри даже в лучшие дни отличалась некоторой злокозненностью, а уж когда она была в гневе, лучше было вообще не попадаться ей под руку.
Тем не менее, пройдя в столовую, я обнаружила лорда Уэсли, как ни в чем не бывало сидящего на обычном месте. Трость была прислонена к стулу, перед ним на столе стоял завтрак. На первый взгляд дядя был таким же, как всегда — то есть желчным, язвительным и в дурном настроении.
— Рад видеть, что ваше безрассудство не нанесло серьезного ущерба вашему здоровью, — заявил он вместо приветствия. И хотя в его голосе звучала едкая насмешка, у меня отлегло от сердца.
Разливая чай, я продолжала исподволь наблюдать за дядей. Мне показалось, или сегодня он действительно был бледнее обычного? Возможно, это из-за серого утреннего света.
— Раз вы снова на ногах, значит, сможете сами принимать визиты, — продолжал добрый дядюшка, кроша тост на мелкие кусочки. По утрам у него никогда не было аппетита. — Целых три дня здесь проходу не было от ваших знакомых, все приезжали справиться о вашем самочувствии. Барышни Полгрин появлялись у нас каждый день. Непонятно, что нового они ожидали от меня услышать, так как я сразу сказал, что простуда уложила вас в постель как минимум на неделю. Должен признать, я был лучшего мнения об их здравомыслии.
— Кажется, в прошлый раз вы нашли общество мисс Кэролайн очень приятным, — поддразнила я.
— Она довольно мила… но ее пансионская привычка хихикать по любому поводу вызывает у меня мигрень, — отрезал галантный дядюшка.
— Думаю, мне следует навестить их и поблагодарить за сочувствие.
— Если это избавит нас от дальнейших визитов, то это будет поистине милосердный поступок с вашей стороны. Только никаких больше поездок верхом! Проявите милосердие и к Ласточке, бедняга захромала после той ночи. Если надумаете ехать к Полгринам, берите коляску, — предложил Уэсли. — Лично я надеюсь, что смогу наконец-то вернуться к своим привычным занятиям, так что никуда не собираюсь выезжать.
«Ну конечно! — с раздражением подумала я. — Дай вам волю — вы бы заперлись в библиотеке навечно!»
Всего час назад меня мучило беспокойство за дядю — и всего одного завтрака наедине нам хватило, чтобы я вернулась к своему нормальному состоянию молчаливого кипения. А все из-за его эгоизма, черствости и привычки брюзжать из-за любой ерунды! Кстати, странно, что он упустил такой удобный повод для брюзжания и ни слова не сказал о Кеннете.
— Кажется, лорд Фонтерой уже вернулся из Астилии?
Я решилась сама затронуть эту тему, так как начала волноваться, что короткий визит Кеннета мне тоже приснился. Однако судя по тому, как нервно дернулось дядино лицо, Фонтерой действительно являлся сюда во плоти:
— Да, этот бешеный демон несколько раз пытался взять замок штурмом, и мне стоило большого труда его убедить, что его присутствие здесь крайне нежелательно. Я уж думал, что придется прибегнуть к помощи экзорцистов, — соизволил пошутить Уэсли.
Жаль, что мне не довелось быть свидетелем их встречи! Хотелось бы взглянуть на эту борьбу воль! Я представила себе дядю, который мог легким движением брови и одной-двумя нотками в голосе привести в смущение любого гостя. С другой стороны, Кеннет, когда чувства в нем брали верх над рассудительностью, тоже превращался в сгусток концентрированной энергии и мог произвести ошеломляющее впечатление на неподготовленного человека. Не говоря уже о его «драконьих» способностях.
— Я слышал, он остановился в Триверсе, — продолжал мистер Уэсли. — Надеюсь, господин Фонтерой найдет там достаточно развлечений, или дела потребуют его скорейшего возвращения в Эшентаун, так что он нас больше не побеспокоит.
«А я надеюсь, что скоро уеду отсюда вместе с ним! Даже если мне еще раз придется пересечь Босвенскую пустошь, причем собственными ногами!» — гневно подумала я, но вслух, разумеется, не сказала ни слова.
***
Когда на следующий день я подъехала к усадьбе Хоппер, девушек дома не оказалось. В гостиной была одна миссис Полгрин. Она разохалась из-за моей мнимой бледности, тут же усадила меня поближе к камину и вывалила мне на голову целый ворох свежих сплетен:
— Как удачно, что вы нас навестили, а то сижу здесь одна-одинешенька! В последние дни сюда редко кто заглядывает. Мистер Медоуз совсем помешался на своих болотных чудесах, будь они неладны, даже носа к нам не кажет. А девушки сейчас в гостях у Гимлеттов, хотя скоро должны вернуться.
— У Гимлеттов? — с изумлением переспросила я.
Я решительно не могла понять, до какой степени скуки нужно дойти, чтобы искать общества мистера Гимлетта, этого зануднейшего покровителя местных шахт. Что могло побудить Джейн и Кэролайн отправиться к нему? Любой здравомыслящий человек, разок послушав его разглагольствования, удрал бы от него без оглядки.
— А разве я не говорила? — спохватилась миссис Полгрин. — К Гимлеттам неожиданно приехала племянница, да не откуда-нибудь, а прямо с Континента! Все только о ней и говорят! Бедняжка лишилась всего из-за этой ужасной войны с Сацилией, и, кроме Гимлеттов, у нее не осталось ни одной родной души. Мы все должны проявить к ней особое участие.
Кажется, нынешняя зима в Думаноне выдалась необычайно урожайной на приезжих племянниц. Я мысленно порадовалась, что теперь общее внимание будет перенесено с моей персоны на другую девушку.
— Мне она показалась немного застенчивой и диковатой, но, возможно, у нее была слишком суровая гувернантка, — продолжала болтать миссис Полгрин, обрадованная, что нашла нового слушателя, еще не осведомленного о достоинствах мисс Гимлетт. — На Континенте свои порядки. Зато, я слышала, она прекрасно музицирует. У Гимлеттов теперь собирается все местное общество. И мистер Хартман тоже оказался горячим ценителем музыки! Правду сказать, некоторые джентльмены весьма непостоянны в своих привязанностях!
Только этим слабым намеком миссис Полгрин позволила себе выразить свое разочарование и материнское беспокойство. Я подумала, что мистер Хартман, несмотря на все улыбки и комплименты, которые он расточал перед Кэролайн, прекрасно знал себе цену и хотел распорядиться своей свободой наилучшим образом. «Ставлю шиллинг против старого башмака, что его привлек не ангельский голосок мисс Гимлетт, а богатство ее дядюшки», — усмехнулась я.
— …Вот и сегодня мои девочки решили нанести Гимлеттам визит. Я и Мэри отправила с ними, а то сидит целыми днями над книжками, аж пожелтела вся. Что за польза девушке от книжных премудростей, хотела бы я знать?
Подойдя к рабочему столику, я нашла на нем стопку пухлых, довольно потертых книг. Видимо, это был последний улов из лавки букиниста в Триверсе. Разглядывая обложки, я с трудом могла разобрать полустертые названия, написанные нечитаемым причудливым шрифтом: Discourse on Devils and Spirits, The Fairy Mythology, Temple Druidum… Раскрыв наугад одну из книг на странице, куда была вложена тоненькая закладка, я прочитала:
«…Чтобы вызвать фею, вам понадобится кристалл или стекло не менее трех дюймов длиной. Нужно дать ему отлежаться не менее трех пятниц подряд и трижды окурить огнем. Затем, встав под радугой и повернувшись лицом на восток, вы должны произнести заклинание призыва, и если расположение планет будет благоприятно, то фея окажется в плену этого стекла или кристалла…»