Не пугайся, детка! Ты - дочь василиска (СИ)
— Шон! — воскликнула она, протягивая руки и искоса посматривая на меня.
Эфорр перетерпел еще одну порцию обнимашек, но в умеренных дозах они, наверное, были для него не смертельны.
— Моя помощница, Катерина… — тут он запнулся, позабыв фамилию.
Но оно и понятно, так что я не обиделась и представилась сама:
— Катерина Нестерова.
— Она совсем не похожа на эту Праст, — громким шепотом произнесла старушка и пригласила нас в дом.
Чета Слизов, аж подпрыгивая на месте от усердия, понеслась впереди.
— Разве у них не медовый месяц? — нахмурился Эфорр, беря бабушку под руку.
— Слиз возвратился с курорта раньше и пал мне в ноги. Кстати, Катерина, — бабушка Кэрол повернулась ко мне. — Ваши чемоданы отнесли в гостевую комнату.
Внутри особняк был отделан в старомодном стиле, который у нас назвали бы викторианским. Он очень подходил старушке, но мне подобные интерьеры были в новинку. Ну что же, придется привыкать, пока мое положение не прояснится, и я не придумаю, как жить дальше. И расспрошу бабушку Кэрол о перспективах на отправку в родной мир. Почему-то профессору я не очень доверяла в этом вопросе. Вряд ли бы он обманул меня, но вполне мог судить узко или слишком поверхностно.
Мы прошли в гостиную, а в соседней, ярко освещенной желтыми кристаллами, столовой уже вовсю гремели посудой. Гертруда Слиз появилась в дверях и, кланяясь, предложила мне освежиться перед ужином.
Я быстро помыла руки в ванной, примыкавшей к моей новой спальне, но переодеваться не стала. Сразу поспешила вниз.
Бабушка, сидевшая во главе стола, весело оглядела наши с Эфорром наряды. Может, все-таки стоило сменить одежду? У меня была пара платьев, не дорогих, но вполне симпатичных. Я скосила глаза на профессора. В лисьем поселке нас почему-то одели в одни цвета. У него была красно-черная клетка, а у меня черный горох по красному полю и джинсовый комбинезон.
Эфорр небрежным движением расстелил салфетку на коленях и вопросительно посмотрел на бабушку, как бы говоря: "Ну и что? Ну клетка, ну джинсы".
— А где Потти? — спросила я.
Все устрашающие образы, которые я себе до того придумала, давно рассеялись, и сейчас я чувствовала удивительное родство с бабушкой Кэрол. Будто знала ее всю жизнь.
— Потти давно спит. Эта мисс Рой совсем за ним не следила, — недовольно пробурчала она.
Эфорр встрепенулся.
— Мисс Рой — боевой маг. Как раз такой человек и нужен Потти.
— Мальчик почти не умеет читать, — попеняла Эфорру бабушка.
— Они учили буквы. Я видел, — сухо ответил профессор.
Я приняла позу «рукалицо». Ну вот что за дурной василиск.
Бабушка выдержала эффектную паузу, и наставительно произнесла:
— Внучек, я допускаю, что ты плохо помнишь годы своего детства. Но все же. Для того чтобы научиться читать, мало знать буквы. Еще их складывают в слоги. А слоги в слова.
Эфорр недоуменно замер с вилкой в руке и задумался. Очевидно углубился в воспоминания.
— Или ты учился читать и писать как-то иначе?
— Безопасность Потти… — начал он с кислой миной.
— Я уволила мисс Рой, — мило улыбнулась бабушка. — И не позволю портить ребенка. Растить из него затворника и изгоя.
Я ликовала. Да! Бабушка понимает!
Профессор растерянно заморгал, но спорить перестал. Только тяжело вздохнул.
— Я свяжусь с ней и извинюсь. Как же неудобно, — он покомкал салфетку. — Впрочем, я верю, что вы защитите Потти не хуже мисс Рой. Так что сюда эти подонки портал не откроют. Бабушка Кэрол — доктор темных наук и некромантии, — пояснил он мне.
Сейчас уже я удивилась. Аура у старушки была чистого серебристого цвета.
— Бабушка светлый маг и теоретик темных практик.
— В свое время — единственный ценный консультант в отделе по борьбе с темными преступлениями, — уточнила она. — Хоть всего лишь и теоретик.
Бабушка Кэрол сказала это так просто, что не появилось и тени сомнения — она просто сообщила нам факты. Вполне обыденные и общеизвестные к тому же.
Эфорр деловито взглянул на меня.
— Завтра вы сможете поболтать и, полагаю, бабушка ответит на многие ваши вопросы, Катерина.
— У меня их накопилось немало, — отшутилась я, но сердце все же болезненно екнуло.
Я знала, что Эфорр с утра уедет к себе. То что я не продолжу на него работать, мы окончательно обсудили еще в дороге. С этого момента я становилась личной помощницей бабушки Кэрол. Но это, возможно, и к лучшему. Нечего мне к нему прикипать. И влюбляться в него нельзя. Питт-Роуз ясно дала понять, что это чревато.
Влюбишься, разомлеешь, а он возьмет и встретит свою истинную пару. Оборотень ведь.
— Я совсем забыла! — вдруг вскрикнула бабушка Кэрол. — Утром ко мне приходили из спецотдела. Вы отметились в нескольких мутных делах, мои дорогие. Продемонстрировали запрещенные метаморфозы, взорвали лавку, где нашли труп и… — бабушка пощелкала пальцами, — оставили какие-то странные останки в лесу.
Эфорр неловко закашлялся.
Глава 28 Сомнения василиска
Возвращаться в опустевший дом было необычно. Нет, Шон не боялся одиночества. Он даже любил его. Не опасался он и нападения. Хоть гаргульи и отбыли в Каллин к бабушке, Шон и сам мог прекрасно постоять за себя. В каком-то смысле он был не менее опасен, чем сами крылатые стражи. Возможно, не превращал людей в камень, — эту особенность василиски утеряли много веков назад — но когти и зубы его ипостаси действительно убивали ядом.
Удручало Шона скорее отсутствие Слиза, который частенько подрабатывал и секретарем, и посыльным, и домоправителем. Вернуть его? Да, обязательно. И набрать новый штат. Гертруде Слиз предложить место экономки, чтобы не пилила зря благоверного. Шон подозревал, что это она надоумила мужа вернуться, и кинуться в ноги к бабушке. По-любому, в уютном особняке в центре Каллина намного комфортнее, чем на отшибе в пригороде.
Шон усмехнулся и распустил галстук. Сколько лет боролась с ним бабушка Кэрол, пытаясь взять правнука под свое крыло. И вот — добилась. И наверняка изуродует пацана. Начнет исполнять все капризы, пока избалованный Потти что-нибудь у нее не взорвет. А ведь они и не знают до конца всех возможностей его силы. Бабушка, как теоретик, утверждает, что они огромны. Только бы в ней не проснулся еще и экспериментатор. Она успела прожужжать Шону все уши о храме в Гергии, где-то у демонов на куличках. Монахи, мол, практикуют особую магию, которая способна утихомирить любую темную силу, направив ее в нужное русло.
Он даже узнавал. Большинство профессоров академии относились к гергским монахам скептически, а Ливиний высказался крайне жестко и негативно. Вместо стабилизации существовал риск получить прорыв тьмы и непредсказуемые результаты. Да и сами монахи свои методы держали в секрете, умудрившись обрасти тысячей мифов. А какие буйные и богатые фантазии циркулировали в прессе! Которая давно причислила достойных служителей Белого Единорога к шарлатанам, отнюдь не достойным.
Шон поднялся к себе и медленно разделся. Встав под горячие струи душа представил Катерину, и глухо застонал. Как же его к ней тянет! А это наводит на определенные мысли. Но как проверить избранность?
Только если через постель. После первого секса начнут проявляться брачные метки.
Или после второго, третьего…?
Шон припомнил разъяснения Сирила, оборотня василиска из Пустоши. Вначале к паре неосознанно влечет, потом наступает этап агрессии, когда хочется трансформироваться и красоваться, демонстрируя властность и стать. Здесь важно не переусердствовать, и не укусить или не напугать объект… то есть, девушку. А он напугал? Кажется, да. Но это потому что и не думал тогда красоваться. И тем более трансформироваться. Просто хотел допросить Праст, пойманную на краже справочника.
Следующая ступень — нежность. Желание заботиться, чувствительность к эмоциям объекта… девушки.
Но он ведь не совсем обычный оборотень. Вдруг — истинные не для него?