40к способов подохнуть. Том 4 (СИ)

Но куда опаснее были скитарии, что впали в ересь вместе со своими хозяинами техножрецами. Они уже были вооружены более продвинутым вооружением и аугментикой, выделяясь даже на фоне наших востроянцев. Использование бионики и таких устройств как сенсорные механизмы было для них абсолютной нормой.
— Преторианец, — донеслись слова скаута, что следил за полем боя издали. — Выходит из-под разрушенной башни.
— Троян, прикрой, — тут же по воксу приказал я, выхватывая свой гладиус и устремляясь по насыпи из обломков башни и стены.
Несмотря на трудность подъёма я поднимался крайне быстро, улучшенный слух уже подавил звуки битвы и я прекрасно слышал гул сервоприводов элитного сервитора. Преторианцами называли особых сервиторов, что делались на базе искусственно выведенных огринов или гигантов. Сразу же им промывали мозги, что после позволяло создать из них идеальных слуг.
Передвигались эти штуковины на гусеницах, а встраивались им как правило тяжёлые боевые орудия. А физические тела, что были и без того крайне выносливы, дополнялись аугментикой, что делало их крайне опасными. «Мастадонт» выбить они бы не смогли, но ранить или даже убить астартес — вполне. Хотя я больше переживал за других союзников участвовавших в штурме, ведь в каждом из своих бойцов я был уверен на все сто.
И вот раздался первый выстрел. Преторианец вёл огонь осколочными по менее защищённой технике и высаживающимся востроянцев. Но второго выстрела он сделать уже не успел, ведь неожиданно перед ним выскочил я, тут же запрыгивая на его гусеничную платформу и ударом силового гладиуса, повреждая правую руку с осколочной пушкой.
Тут же загремели болтер Трояна, что выбивал появляющихся среди обломков скитариев, норовящих выстрелить в меня из своих плазменных пушек. Загудел от ярости преторианец и задымились его приводы, после чего с чудовищной скоростью пронеслась его вторая рука с пиломечом. Но я уже начал уклоняться и попутно нанёс ещё один удар в основание механизма, что позволял телу поворачиваться.
Механизм заискрил и заклинил, после чего я зашёл в спину вопящего сервитора и мощным ударом вонзил клинок уже в спину, после чего повёл его вверх, разрезая сам позвоночник и всю аугментнику. После чего уже взорвалась голова сервитора. Мой отряд поднимался вслед за мной, полные праведным гневом мы шли на острие атаки и сокрушали всякое сопротивление.
Своей огромной волей я подавлял врагов и заранее предсказывал появление врагов, докладывая по воксу. Троян шёл самым первым, прикрывая меня своим щитом и ведя огонь из болтера, а также посылая огненные потоки во врагов со своей наплечной турели.
— Входим в храм, — доложил я, после чего вперёд через разорванные ворота пронеслась Птичка, создавая ледяной вихрь, что сбивал с ног врагов и покрывал инеем стальные стены.
Одиночными выстрелами работали мои товарищи, звенели падающие на пол гильзы и после каждого выстрела разлетались головы, окропляя кровью и осколками черепами стены и лёд. Проходя по трупам мы углублялись в недрах храма, приближаясь к звукам стрельбы.
Во всей этой горячке боя находились наши союзники. Сёстры из первой фазы не дождались подкрепления и в желании дорваться до магоса первыми ушли слишком глубоко, оказавшись в ловушке. Если бы не успели, то здесь бы они и нашли свою смерть.
— Как обстановка? — спросил я по воксу, подходя выходя на ближнюю связь.
— Впереди танки, они вплавили их прямо в землю. Без тяжёлого вооружения не прорваться. Пригнитесь!
Но я так и продолжал стоять в полный рост, возвышаясь над укрытием, за которым прятались сёстры битвы и увлечёнными ими в эту самоубийственную атаку востроянцы. Разбивались о мою броню пущенные со слишком большого расстояния осколки картечи, выстрел плазменной винтовки прошёл в метре левее, как и выстрел танка оказался крайне неточным, врезавшись в потолок над нами.
С грохотом начали падать обломки, один из них едва не прибил востроянца, который помогал техножрецу чинить турель на подвижной платформе. В последний момент рывок вперёд сделал Троян и своим щитом разбил в крошку увесистый кусок бетона.
 
— Мы и есть тяжёлое вооружение, — ответил я, пока мелкие обломки со стуком падали на мои наплечники и шлем, а металл силовой брони отражал свет выстрелов. — Молох со мной. Остальные — подавите врага огнём.
— Танк не подавить из болтеров! — закричал техножрец, по голосу которого я распознал в нём Николая: как всегда он на первой линии обороны, обеспечивает работу техники в самом пекле.
Я же дождался первого выстрела своего брата, после чего вывел на полную мощность свой рунический капюшон и вложил в Птичку всю свою волю, начав формировать вокруг неё своё заклинание. Ледяной стрелой она промчалась мимо всех нас и взорвалась на тысячи осколков среди окопавшихся танков в другом конце широкого туннеля. За мгновение осколки растаяли, после чего влажность резко повысилась.
Но на этом моя магия не закончилась, ведь в следующий миг температура вновь понизилась и проникшая в щели брони вода начала замерзать. Металл пытался сопротивляться природе, но лёд расширялся и заставлял механизмы поворота башни и орудий клинить. Некоторые сервиторы же и вовсе оказались парализованы из-за заклинивания. У кого-то в руках начало разваливаться оружие, когда небольшое количество воды ставшее льдом деформировало газовые трубки стабберов или же просто ломало системы охлаждения.
Я же тем временем сорвался в бег, догоняя устремившегося вперёд ещё раньше Молоха. Молох был самым быстрым из нас, как и реакция его была настолько сильна, что он мог даже уворачиваться от выстрелов гранатомётов и других не столь быстрых как пуля или болт боеприпасов. Хотя в упор он конечно же увернуться мог только если предскажет куда будет сделан выстрел и если ему повезёт.
Но в нас почти не стреляли, ведь мой отряд вёл огонь на подавление, а поддерживали его и другие союзники, не давая врагу даже высунуться. Моя аура же становилась всё плотнее и уже сама влага из воздуха начала конденстироваться и тоже превращаться в иней и лёд. А затем Молох перепрыгнул через укрытие, после чего за ним в оборону врага впился и я.
Залетев первым делом на танк, я тут же оторвал крышку люка и бросил туда гранату. В этот же момент ледяной вихрь увлёк за собой осколки льда и разорвал нескольких скитариев, решивших выстрелить в меня. Только одно ошибку допустил ещё один техножрец, решивший встать в более удобную позицию, чтобы выстрелить мне в спину, как в его на одну доля мгновения выглянувший затылок врезался болт.
Молох же устраивал просто резню, переключившись на свой гладиус в правой руке и боевой нож, который он, как и все мы, получил вместе с силовой бронёй. Технически это была традиция, ведь всем нам ещё раньше выдали гладиусы. Формально нас даже не обязывали брать боевой нож в бой, если у нас уже имелся гладиус. Однако Молох любил не только резню, но и ножи. Словно мясник он только так вскрывал глотки всем, превращаясь в мангуста, от которого не уклонится даже самая быстрая змея.
— ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!!! — с рёвом подоспел уже и Троян, своим щитом сбивая с ног пятиметрового сервитора, и выпуская в его грудную клетку остаток магазина своего болтера.
— Выходим в главный зал, магос готовится нас встречать, действуем быстро и слаженно! — раздался голос командира, что командовал всеми силами астартес непосредственно на поле боя в отсутствие Андроса.
Не дожидаясь пока до нас добегут союзники, мы уже мчались к центральному помещению, в котором находилось сердце храма. На визоре каждого брата появился таймер, дабы наша атака была одновременной. К этому времени все вышли на свои позиции и по сигналу мы начали завершение атаки.
Загрохотали турели, взрывы мельта снарядов уничтожали врагов и от звуков болтеров разрывались барабанные перепонки всех, кто потерял в горячке боя шлем.
— Прикрой меня, — произнёс я, после чего спрятался за колонной.
Тут же рядом со мной возник Троян, уже понявший что я собрался делать. В этой яростной атаки очень многое зависело именно от меня, поэтому я покинул своё физическое тело и полностью позволил медитации себя поглотить. Я видел всё поле боя, каждый ментальный отпечаток и сгустки светлых и тёмных душ.