40к способов подохнуть. Том 4 (СИ)

— Откуда нам знать о чём Он думал, когда создавал нас, Тюхе? — тяжело вздохнул Андрос, который тоже не верил в победу: в неё вообще никто уже не верил. — Все мы можем лишь предполагать…
— Предполагать можем мы. Но вы должны принять решение. С вами спорить они не посмеют.
— Последнее, что нам нужно — это ещё один внутренний конфликт перед вторжением демонов.
— В этом и проблема вставшего вопроса, — произнёс я и взглянул на уставшего капитана. — Не завидую вам. Если чем-то могу помочь, то только скажите.
Андрос только и усмехнулся. Адептус Механикус давил на него и требовал разместить военные производства в глубинах храма. Я в очередной раз раскопал в летописи то, о чём было неудобно вспоминать большинство ныне сражающимся за Империум. То что важна вовсе не победа, а то ради чего их свершают. В центре Имперской Истины стоял Человек.
Какой смысл в этих военных производствах, если от Шелеста останется пепелище? Разве будет какой-то смысл в нашей победе, если ценой тому станут тех, кого мы должны были защищать? А ведь именно для этого создавались легионы астартес. Императору не нужна была вечная война, ему не нужны были военные победы, ему нужно было в первую очередь обезопасить Человечество. Именно это теми или иными способами делали астартес, даже самые жестокие, над которыми в конечном итоге Империум потерял контроль.
Это было их право, право изменить свою судьбу и превратиться из служителей Человечеству в тех, кто будет сражаться вечно. Они решили, что были созданы лишь для войны и создали для себя вечную войну. Но наш орден будет решать за себя сам, а капитану Андросу надо дать ответ на этот вопрос не словом, а делом.
Мы будем сражаться в любом случае, но будем сражаться лишь ради сражения или ради сохранения хоть какого-то будущего у Шелеста… решение конечно тяжелое, особенно когда в победу никто не верит и все хотят лишь как можно сильнее навредить врагу перед трагичным поражением.
— Капитан, брат Еремос идёт к вам. У него что-то очень срочное, — в воксе Андроса раздался голос и из-за снятого шлема голос был услышан и мной.
— Более не смею вас отвлекать, — произнёс я и развернулся.
Дверь открылись и внутрь кабинета зашёл брат Еремос, с которым я поравнялся в шаге до самой двери. Как вдруг меня словно пробило током. Странная сила прошла вдоль позвоночника и я замер. Сразу же моё напряжение было замечено двумя телохранителями, что дежурили в кабинете Андроса круглые сутки, но как и я, они ещё не понимали что происходит.
А затем с резким лязгом дверь захлопнулась и заискрила. В свою очередь Еремос вскинул свой болтер и точной очередью убил первого телохранителя. Я попытался среагировать, сорвал с магнитного держателя силовой гладиус, но в тот же момент Еремос вдруг использовал телекинез.
— Псайкер, — раздалось щебетание Птички.
Но я уже впечатался в стену, да с такой силой, что затрещала моя силовая броня. Я же пожалел, что из уважения к Андросу снял шлем. Из ноздрей моей хлынула кровь, черепушка готова была взорваться от такой мощи. За считанные секунды брат Еремос опустошил почти весь магазин.
Телохранители были мертвы, первый получил болт в голову. Второй упал без чувств и впал в анабиоз, но Еремос дал контрольный выстрел тому в голову и направился к Андросу. Капитан успел уклониться благодаря невероятному опыту, но его раны тоже были критическими, кроме того удар воли вырубил его. Убийце оставалось лишь обойти стратегический стол и дать ещё один контрольный выстрел в голову, пока остальные братья снаружи сражались с вышедшей из-под контроля системой безопасности, что заблокировала двери и направила против них турели.
Я пытался превозмочь, но видимо ещё не настолько проникся духом космодесанта, потому что даже болт-пистолета не смог снять с пояса. Содрагаясь в судорогах, я пытался встать, но лишь ещё больше крови выплёвывал из-за взорвавшихся лёгких. Еремос не просто оказался псайкером, он оказался даже сильнее меня, а у меня так-то был психический капюшон и сила моя была больше, чем у Лахида и любого в ордене. Не то чтобы в нашем ордене в целом были могущественные псайкеры, но… этот сукин сын скрыл свой дар и… ах, да…
 
— Альфа… — попытался произнести я и деактивировал болт-пистолет, после чего начал поднимать его.
В этот момент спустя столько лет дали результат гипнотренировки. Их проводили с каждым космодесантником, чтобы организм с помощью мозга смог начать управлять имплантами. Управление это шло бессознательно, равно также как у обычного человека шло сердцебиение и дыхание. Однако в перспективе были шансы взять под точечный контроль своё тело, буквально получить власть даже над метаболизмом. Подсознательное могло стать абсолютно сознательным.
Не каждый космодесантник мог продемонстрировать какой-то выдающийся результат, но в перспективе можно было открыть невиданный потенциал. И в этот момент я словно пробил какую-то незримую преграду. Ресурсы которые направлялись на спасение организма были переброшены на одно простое действие. Взять сраный болт-пистолет, поднять и выстрелить в затылок Еремоса.
— Жалкое зрелище… я ожидал от тебя большего, — тем временем произнёс Еремос, остановившись перед столом, с противоположной Андросу стороне.
Просто остановился, пока моя рука медленно продолжала подниматься и неистово дрожать. Долгие полторы секунды ушли на этот мой манёвр, прежде чем случился выстрел. И попал я только потому что Еремос решил вдруг встать, а также почему-то меня не добил, как это сделал с двумя другими телохранителями.
После чего я тут же отрубился, так и не успев понять к кому обращался убийца.
 Глава 126 
— Какой он красивый… — щебетала Птичка, перелетая с одной веточки на другую, но каждый раз шар света становился всё дальше от неё.
Я же продолжал сидеть на тихой поляне, окружённый удивительно красивыми цветами. Здесь было так спокойно и тихо, что при попадании сюда я даже удивился: как такое чудное место могло сохраниться в моей душе? Сам я такого никогда не видел, вернее… наверняка видел, просто в тот момент не смог это воспринять и понять, просто проходил мимо, как и большинство других из-за чего упустил нечто действительно важное.
Таким же был и Мордред, который превратил свой уголок в дворянские хоромы, где всё прямо стенало из-за его многочисленных комплексов неполноценности. Красивые наряды, лучшие девушки, богатства, власть и статус — всем этим окружал себя человек, который не смог реализовать собственных желаний и те очень быстро стали неутолимыми потребностями. Только каким-то невероятным чудом он не пал ещё ниже, возможно дело в его силе воли. Ну или просто Хаос не так упорно пытался склонить его, хотя если углубиться в детали… тогда Тзинч всё же забрал даже его душу, что сама открылась нараспашку перед Архитектором Судеб.
Юртен тоже имел свой уголок, но ничего интересного там не было. Лишь бескрайние серые поля, усыпанные воронками, что были полны боли, вины и отчаяния. И даже за горизонтом в его обители не было видно ни намёка на лучшие времена. Он стоял там столько, сколько было нужно, пока не поступал приказ или же пока мне не нужно было полностью убить в себе всякие эмоции и чувства. Тогда он выходил и всё разрушалось под его покрытым пеплом сапогом.
Алор же хоть и имел довольно большую власть, но умещал её в одной часовне. Каждый раз когда я хотел с ним связаться, он стоял на коленях и предавался молитвам, в которых стремился найти ответы. Он не был религиозным, но был глубоко верующим человеком, для которого Император был может и не Богом в типичном понимании, но ответом на любой вопрос, наставником и покровителем, возможно даже… другом? Про последнее я точно сказать не мог, но тот образ, что представлял себе Алор, мог заменить собой всё.
Лекс же своего пристанища не имел, зачастую он бродил то там, то здесь, посещал мои воспоминания и чужие, но любил заскакивать к Мордреду, где всегда было много алкоголя и, что уж греха таить, даже варпдастов. Что ещё нужно наёмнику? Девушки, весёлая беседа, да возможность пострелять в кого-нибудь. А остальное уже как-нибудь само собой решится или образуется, ведь над своей жизнью никто не властен. Ну или по крайней мере Лекс так считал, а Мордред с ним хоть и не хотел соглашаться, но… в конечном итоге вся жизнь Мордреда доказывала это куда лучше, чем жизнь того же Лекса.