Восхитительная ложь (ЛП)

— Садись.
Она приподнимает бровь, отчего ее глаза, как у лани, прищуриваются.
— Сядь. Блядь. Сюда. Ты хочешь ответов, Сирша, прекрасно. У тебя могут быть ответы, но тебе лучше убедиться, что ты задаешь правильные вопросы.
Качая головой, она направляется к дивану, бормоча что-то себе под нос обо мне и моем гребаном хлысте.
Как только она садится, я сажусь прямо напротив нее и кладу локти на колени. Ее глаза впиваются в мои, и мы некоторое время сидим, уставившись друг на друга. Наконец, ее первый вопрос срывается с языка.
  
— Ты знаешь, где моя мама и с ней все в порядке?
— Да, и да.
Ее грудь расширяется при вдохе, наконец опускаясь, когда облегчение опускает ее плечи. Ее зубы задевают нижнюю губу.
— Где она?
Я стараюсь говорить проще, не желая, чтобы она знала все, пока нет.
— В Киллибегсе.
Ее глаза цвета полной луны стекленеют, когда гнев и обида поднимают свои уродливые головы.
— Она была здесь все это время? Почему она не позвонила мне и не дала знать, что с ней все в порядке?
— Она в порядке. Скучает по тебе, но для того, чтобы положить всему этому конец, ей пришлось держаться от тебя подальше.
Ее разочарование толкает ее на ноги, и ее руки взлетают к голове.
— Конец чему? От чего она бежит? Перестань избегать этого, Роуэн. Скажи мне, что, черт возьми, происходит.
— Есть некоторые вещи, которые я не могу тебе рассказать, Сирша. Исключительно потому, что у меня нет всей информации. — Я поднимаюсь с дивана и кладу руки ей на плечи, впиваясь глазами в окно ее души. — Но чтобы ты поняла общую картину, я должен вернуться к началу.
Она кивает, прежде чем высвободиться из моих объятий и опуститься обратно на диван, направляя все свое внимание на меня.
— Синдикат — преступная организация, основанная сотни лет назад четырьмя семьями Верховных королей Изумрудного острова — кланами Райан, Рейли, Коннелли и Мерфи — по одному королю на каждую провинцию Ирландии. Каолейн Райан изначально была верховным королем лейнстерского синдиката, но с годами преступность изменилась и вышла за пределы досягаемости одного человека. Все стало более доступным — наркотики, деньги, власть. Верховные короли знали, что им нужно расширить свое влияние. Именно тогда они привлекли больше семей, у которых было достаточно связей, чтобы оставаться на вершине пищевой цепочки.
— И именно тогда Кинги, Деверо и Брэди стали королями лейнстерского синдиката Киллибегса, верно? — Мой пристальный взгляд метнулся к ней, удивляясь, откуда она это узнала. Она отвечает на мой невысказанный вопрос одним словом. — Беван.
Я киваю, опускаясь на диван и занимая место рядом с ней.
— Я должен был догадаться, что она кормила тебя кусочками. В любом случае, Каолейн привлек наши семьи, чтобы усилить свое влияние. Затем, с каждым новым поколением, ключи королевства передавались следующему наследнику в очереди. Но сначала они должны были пройти испытания и доказать свою лояльность. Твоя мама была первой наследницей женского пола, которая выступила вперед и потребовала место. Она была старшей наследницей Райан, но обычно женщины не проходили инициацию. — Когда она в знак согласия поднимает подбородок, я продолжаю. — Сначала короли не хотели, чтобы женщина возглавляла какую-либо провинцию, но после вынесения вопроса на голосование они согласились, что если женщины могут проходить те же испытания, что и мужчины, то почему бы и нет? Твоя мама расчистила путь для всех женщин. Но некоторые мужчины были недовольны тем, что женщина стала их лидером.
Ее язык выглядывает из приоткрытых губ, скользя по шву. Я слежу за движением взглядом, пока она, наконец, не спрашивает:
— Беван сказала, что моя мама так и не закончила свои испытания. Что-то случилось? Это то, что заставило ее сбежать?
— Да… Но это не моя история, чтобы ее рассказывать. Это ее история.
Ее глаза закатываются, взволнованная моим ответом.
— У нее было почти восемнадцать лет, чтобы сказать мне, Роуэн, и она этого не сделала. Почему ты думаешь, что она сделает это сейчас?
— У нее нет выбора, любимая. Теперь ты в этом замешана.
— Ты можешь отвести меня к ней?
— Пока нет. Особенно после того, что натворил Доннак сегодня вечером. Это нападение не было случайностью, Сирша. Если бы я не понял, что ты исчезла с танцпола, Бог знает, что бы он с тобой сделал.
Она на мгновение колеблется, опуская взгляд в пол. По выражению ее лица ясно, что события сегодняшнего вечера проносятся у нее в голове. Наконец, она снова смотрит на меня.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что это не было случайностью?
Я беру ее руку в свою и ложу к себе на колени. Свободной рукой я рисую ленивые круги на ее ладони.
— Когда твоя мама не смогла завершить свои испытания, синдикат короновал моего отца как короля Киллибегса, но только до тех пор, пока следующий Райан не достигнет совершеннолетия и не пройдет свои испытания. Ты самая большая угроза для моего отца. Не твоя мама. Ты. Ты единственный достойный наследник Райан. А с этим титулом приходят враги. Те, кто сделает все, чтобы остаться у власти. Насколько я могу судить, мой отец знал, что у него мало времени, поэтому он поручил своему любимому проекту решить эту проблему. Но, к счастью, мы с Айдоном остановили его прежде, чем Доннак смог закончить то, что он собирался с тобой сделать.
Она напрягается, и ее глаза блестят, прежде чем она крепко сжимает их и сдерживает эмоции, которые она испытывает. Наконец, после нескольких глубоких вдохов, она продолжает:
— Итак, что…твой отец сказал твоему сводному брату изнасиловать меня?
Решив не обращать внимания на то, что она знает, что Доннак мой брат, — потому что это история для другого дня, — я делюсь с ней своими мыслями о том, что произошло сегодня вечером.
— Я предполагаю, что мой отец послал Доннака избавиться от тебя, но он пожадничал и подумал, что добьется своего с тобой.
Ее губы поджимаются, когда она загоняет свои эмоции обратно. Поднося руку к ее лицу, я обхватываю ее щеку, и она опирается на мою ладонь.
— У меня не очень хорошие отношения с моим отцом, Сирша. Но я знаю, что он хочет исключить тебя из уравнения. Больше нет наследников Райан, что означает, что он может продолжать свое правление без перерыва.
— Он — причина, по которой ты пришел в мой дом той ночью?
— И да, и нет. Мы знали, что он узнал о тебе, и нам пришлось действовать быстро, пока он не добрался до тебя.
— Кто это…мы?
Я знал, что этот вопрос последует, и, честно говоря, я не думаю, что она готова его услышать. Но я обещал ей, что никогда не лгал ей, и я не начну сейчас.
— Я и твой отец.
  
Глава тридцать четвертая
 
СИРША
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда дыхание останавливается в груди. Все, что я слышу, — это учащенное биение моего сердца, которое эхом отдается в моей барабанной перепонке. Закрыв глаза, я заставляю себя сделать глубокий вдох, втягивая его через приоткрытые губы, пока он не обжигает мои пересохшие легкие. Медленно мои ресницы приподнимаются, и беспокойство Роуэна — первое, что я вижу.
Его пристальный взгляд удерживает мой, терпеливо ожидая моей реакции. Наконец, мой рот открывается, но ничего не выходит.
Густой туман застилает мои глаза.
Это слишком много. После всего, через что я прошла, я никогда бы не подумала, что именно эти слова разорвут мне грудь на части.
Я провела годы, задаваясь вопросом, кем был мой отец, безнадежно воображая, думал ли он обо мне так же сильно, как я о нем. Бессонные ночи, размышляя, знал ли он о моем существовании. Дни рождения, школьные танцы, первый раз, когда я привела мальчика домой, все случаи, когда он должен был быть там, но его не было.
  
У меня слишком много вопросов. Кто он? Где он? Какой он? Похожа ли я на него? Является ли он одним из Королей? Так много гребаных вопросов, и все же я не могу найти слов, чтобы задать их.