Восхитительная ложь (ЛП)

— Да, и что же это такое?
Лиам наклоняется вперед, приближая свой рот к моему уху, кладя руку на стену за моей головой.
— Никогда не отправляй кого-то в бой, если он не понимает, что такое война. Ты — ключ к свержению фальшивого короля, вольная птица.
Он на дюйм ближе, и его горячее дыхание касается моей обнаженной шеи.
— Так получилось, что я думаю, тебе нужно знать, за что ты борешься.
  
— Итак, скажи мне. — Мое требование звучит жалко, ослабленное моим беззаботным тоном и близостью Лиама.
Отступая, он отходит в сторону.
— Может быть, я так и сделаю, а может быть, и нет. Тебе придется подождать и посмотреть.
С этими словами он выходит за дверь, но не раньше, чем бросит прощальные слова через плечо.
— Увидимся за завтраком, вольная птица.
  
Глава восьмая
 
РОУЭН
Что это за гребаный шум?
Глубже зарываясь лицом в матрас, я крепче сжимаю подушку и прикрываю уши от оглушительного звука.
— ОСТАНОВИСЬ! — Я ворчу, слова приглушены простынями.
— Тогда убирайся к чертовой матери. — Айдон смеется, продолжая врубать гребаный туманный рожок рядом с моей головой, только подтверждая, насколько он раздражающий засранец.
— У меня заканчиваются два часа сна, и последнее, что мне нужно, это мой так называемый друг-киска, стоящий рядом с моей кроватью и терзающий мои барабанные перепонки.
— Может быть, если бы ты не выслеживал всю ночь новоприбывшую Киллибегса, ты бы не был таким чертовски сварливым.
— Отвали.
— Не могу сделать. Твой дорогой папочка созвал собрание.
После того, как я швыряю подушку в Айдона, я переворачиваюсь на спину, принимаю сидячее положение и подтягиваю колени к груди.
— Собрание? О чем?
Он бросает свое пыточное приспособление на мой прикроватный шкафчик и лезет в карман.
— Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что это как-то связано с сексуальной брюнеткой, которую ты преследуешь.
Черты моего лица напрягаются.
— Что заставляет тебя так говорить?
— Просто догадка. О, и тот факт, что его сообщение гласило: — Айдон поднимает трубку и пытается произвести ужасное впечатление монотонным голосом моего отца: — мы будем обсуждать астрономический провал Роуэна.
Я в нескольких секундах от того, чтобы стереть самодовольное выражение «понимаешь, что я имею в виду» с его лица, когда он добавляет: — И просто чтобы ты знал, эта часть не только заглавными буквами, но и жирным шрифтом. Ты, мой друг, по-королевски облажался.
Я откидываюсь назад, а затем несколько раз ударяюсь головой о спинку кровати.
— Хорошо, значит, он знает, что она здесь. Либо у него есть план, либо он паникует и пытается привести его в исполнение. — Отводя взгляд к потолку, я прокручиваю возможные сценарии. — Мы идем на эту встречу и прикидываемся тупее ящика с камнями.
Я разговариваю сам с собой, но Айдон соглашается.
— Он не должен знать, что ты ее отпустил. Он, блядь, убьет тебя на месте. Что насчет Лоркана? Он знает, что произошло в лесу?
— Лоркан ничего не знает. Он думает, что Сирша сбежала. Он предан Габриэлю, и мы не можем рисковать тем, что он развалит все это дело еще до того, как оно начнется. — Я говорю Айдону то, что он должен услышать.
— А что насчет Доннака? Его и его отца тоже вызвали.
Когда-то давным-давно Доннак Диган и я были лучшими друзьями, еще до того, как он выбрал не ту гребаную сторону.
К несчастью для него, он все еще считает себя одним из моих парней, тем, кому я могу доверять, и пока я не получу от него то, что мне нужно, так и будет.
Никто не знает, что я раскопал о старшем наследнике Дигана, и пока я не придумаю, что делать с этой информацией, никто не узнает, даже Айдон. В конце концов, хороший игрок никогда не раскрывает все свои ходы сразу.
Все, что я скажу, это то, что невежественный ублюдок-отец Доннака проник в наш мир, вылизывая волосатую задницу моего отца и швыряясь с ним деньгами, а затем его шлюха-мать заключила сделку, раздвинув ноги и подставив свою киску, как будто это был пятизвездочный отель для члена моего дорогого папочки.
Семья Диган не заслуживает власти, которую приносит репутация "Королей Киллибегса", и как только я свергну своего отца, они будут первыми, кого понизят в должности. Скатертью дорога мусору.
— Я уверен, что так оно и было. Мой отец всегда любит, когда рядом есть кто-то, кто аплодирует его величию.
— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что произошло между тобой и Ди?
Откидывая одеяло, я ворчу:
— У тебя месячные? Тебе нужен тампон, прежде чем ты поделишься своими чувствами?
— Пошел ты, Ри.
— Нет, спасибо. Каким бы ты ни был красивым, я предпочитаю киску.
В ту секунду, когда мы с Айдоном врываемся в кабинет моего отца, мы застаем его расхаживающим взад-вперед у окна. Он разгневан, судя по его растрепанному виду.
Для мужчины, который всегда так хорошо собран, у которого никогда не выбивается ни одна прядь волос, он представляет собой хаотичный беспорядок. Его первозданный вид исчез, на смену ему пришел мятый угольно-черный костюм и непослушные пряди иссиня-черных волос. Его галстук болтается свободно и криво, как будто он рвал его большую половину утра. Он распутывается, и, черт возьми, это комично.
Сканируя офис, мой взгляд блуждает мимо Доннака и его безмозглого папаши, Кевина Дигана, пока, наконец, я не натыкаюсь на Лоркана Рейли.
Он большой ублюдок, который без колебаний надрал бы мне задницу, если бы я проявил неуважение к нему или его авторитету. В течение последних двадцати лет он управлял всем от имени Королей, от законного бизнеса до сомнительных сделок на стороне.
— Сядь. — Его слова звучат тихо, но любой дурак распознал бы требование в его глазах. Айдон не колеблется и плюхается задницей на диван у двери.
— Ты тоже, малыш.
Моя челюсть сжимается, и звук моих стиснутых зубов отдается в ушах. Конечно, я мог бы назвать его этим маленьким прозвищем, но не буду.
Лоркан знает, что у меня отношения любви / ненависти из-за того, что он называет меня малышом, и, честно говоря, я думаю, что он делает это только для того, чтобы разозлить меня.
Сейчас, сейчас, Лоркан. В эту игру могут играть двое.
Ухмылка тронула уголок его рта. Он указывает подбородком на свободный стул напротив себя, жестом предлагая мне занять свое место.
Я поднимаю бровь, сохраняя остальные черты лица непроницаемыми.
— Я постою.
Поворачиваясь к моему отцу, я спрашиваю:
— Ты собираешься просветить нас о том, почему нас вызвали, или мы должны строить догадки?
Мой отец прекращает расхаживать, затем быстро поворачивается на каблуках. Внезапно его руки с тяжелым шлепком ударяют по столу, плотный звук разносится по комнате, и все замирают, включая меня. Затем на несколько секунд в офисе воцаряется тишина. Даже дыхание перехватило.
Наконец, он вымещает свое раздражение на мне.
— Послушай сюда, ты, неуважительный кусок дерьма. Ты — причина, по которой мы здесь. У тебя была одна работа, и ты, позволь добавить, с треском провалился. До меня дошли слухи, что мисс Сирша Райан не только прибыла в Киллибегс, но и остановилась в поместье Деверо.
На протяжении многих лет мой отец называл меня многими именами — высокомерным, самодовольным и, давайте не будем забывать, упрямым. Но прелесть того, чтобы быть собой, в том, что мне, блядь, все равно. Я известен как хитрый, расчетливый, неприкасаемый ублюдок, и однажды я отберу его и всех его претенциозных засранцев, а затем заменю их людьми с чуть большим содержанием.
  
— Сирша в Киллибегсе? — Лоркан хмурится, и я могу заверить его, что он разозлится, что я не приложил усилий, чтобы упомянуть об этом раньше. Упс!
— Да. Она прибыла вчера днем. Факт, о котором ты должен был поставить меня в известность. В конце концов, ты здесь, чтобы быть моими глазами и ушами. Вместо этого Доннак, — он указывает на самодовольного засранца, откинувшегося на спинку стула лицом к нему, — сказал мне, что видел ее в спортзале.