И.О. Злой Королевы (СИ)

Через минуту возле избушки никого не было, лишь крампи, притворяющийся мертвым, валялся в снегу.
И заимки выскочил Унцик. Котенок допрыгал до нечисти, воинственно взвыл и куснул крампи за торчащую лапку. Чертик с визгом подпрыгнул и унесся в лес. Унцик гордо, с видом победителя, зашагал к двери.
Ларт спустился с крыльца, огляделся и одобрительно хмыкнул. На его лице было облегчение, глаза сияли.
— Моя королева, — с благоговением произнес он, встав на одно колено.
То же повторили за ним другие наши сопровождающие.
— Теперь мы можем вернуться, — пояснил Ларт. — Далее начинаются земли подгорного народа, и мы не вольны на них ступить. Гномы в состоянии войны с северным Гессеном и бароном Холенцом в том числе.
В качестве доказательства маг показал светящуюся метку на запястье.
— Нас немедленно схватят, а вас вместе с нами. Поэтому завтра мы будем вынуждены вас покинуть. Однако теперь мы спокойны. Ваша магия с вами, Ваше Величество. Продолжайте свой путь, всем говорите, что вы путешествуете по святым драконьим местам. Гномы вас пропустят, паломниц они не трогают, боятся драконов.
Я с благодарностью кивнула. Хоть что-то стало теперь понятно. Я была не настолько глупа, чтобы подумать, что огромную стаю нечисти испугал мой трубный глас.
Значит, барон Холенц был прав: можно забрать волшебство у девушки, но нельзя отнять девушку у родовой магии.
Это ощущения силы внутри – оно повторилось. Я пока не могла им толком управлять и подозревала, что магия во мне просыпается при сильном испуге или гневе. Такой себе триггер, однако, и на том спасибо.
Остаток ночи прошел спокойно, только Клара битый час сидела на своем матрасе и что-то бормотала. Я решила, что она молится своим драконам, и сладко заснула под ее шепот.
С людьми барона мы попрощались у границ Подгорного царства. Оно узким длинным клином (по очертаниям горной гряды) врезалось в Северный Гессен, и чтобы обогнуть границу, потребовалось бы несколько недель. Таким количеством времени мы не располагали и потому храбро въехали в Предгорье. До замка Вайсдан оставалось два дня пути.
Наш маленький обоз не привлекал внимания… до поры до времени. Но то ли распоряжение Белоснежки достигло ушей гномов, то ли на границу пожаловало высокое гномье начальство, то ли вялотекущие военные действия перешли в более острую фазу, но как раз перед нами стражи принялись ожесточенно проверять всех въезжающих.
На то, что Подгорье воюет с Северным Гессеном, указывало лишь наличие редких вооруженных отрядов, время от времени неторопливо объезжавших посты. Тем временем попасть на гномьи земли стремились торговцы, паломники, наемные рабочие, бродяги, редкие семьи в поисках лучшей жизни и всякого рода подозрительные личности.
Выяснив, что впереди огромная очередь, мы остановились на постоялом дворе. На сердце у меня было неспокойно. Я уже имела возможность увидеть магию Камиллы во всей красе, когда нечисть обступила нашу избушку, и подозревала, что «любимая» падчерица Моргаты способна и на большее. Учитывая, что она уже нашла однажды общий язык с суровыми подгорными гномами, ожидать следовало всякого.
Мы сняли комнатку под самой крышей, на удивление чистенькую и уютную. Мои спутницы занялись мелкими делами: Аста подшивала платье и длинную шерстяную накидку для Трисс. Девочка терпеливо примеряла обновки, в них она выглядела как настоящая барышня из зажиточной семьи.
Клара производила ревизию средства. Она аккуратно раскладывала наши активы по мешочкам, золото и серебро, и вписывала суммы в свиток. Я, наконец, как следует рассмотрела койны, монеты, имеющие хождение в Гессланде. На золотых койнах красовался извивающийся дракон, на серебряных – нечто вроде грифона, а на медных – птица, напоминающая изображение Гамаюна.
Я вытянулась на узкой кровати со свежим соломенным матрасом, наслаждаясь покоем и теплом от камина. Нам бы только обрести дом. Чтобы очаг, горячая еда и защита от нечисти. Что дальше? Там посмотрим.
Я достала зеркало и гребень и занялась волосами. Нам обещали горячую воду, и следовало переплести и расчесать сбившиеся косы.
 
Насколько я успела заметить, здесь знатные дамы носили волосы длинными, распущенными или собранными в сложные пышные башни, украшенные разнообразными висюльками, тем самым демонстрируя, что они могут позволить себе достойно заботиться о чистоте и красоте прически.
Точно так же дело обстояло с мужской модой. Знатные парни отращивали волосы до лопаток и старательно за ними ухаживали (вспомнить того же Эдгара, с его локонами). У мужчин постарше все зависело от рода деятельности. Кто-то собирал волосы в хвост, кто-то стриг ежиком, кто-то щеголял косой до пояса.
Бедные женщины прятали свое главное украшение под разнообразные чепцы и «чалмы», а средний класс, принадлежность к которому мы и изображали, в том числе и мужчины, мог позволить себе слегка выпущенные из-под головного убора косы или прически в форме рожек и гулек.
Аста тоже собрала волосы в четыре косы и подвязала их лентой на затылке. Она больше не напоминала девушку-менестреля с присущими их облику мелкими дредами в глиняных бусинах.
Мое зеркало заметно помутнело. Я отражалась в нем пугалом с уставшим взглядом. Продать безделушку – и дело с концом.
Клара отправилась на поиски свежего молока, чтобы растопить в нем жир от кашля для Беатрис, и вернулась с тревожными вестями. Гномы ужесточили проверку, и, по слухам, увеличили негласную мзду за пересечение границы. Наши сбережения и так полегчали за счет пополнения отдельного кошеля на дань таможенникам. Сколько же еще придется отложить на въезд?
На следующий день у ворот пограничного пункта скопились кони, люди и телеги с санями. Погода расщедрилась на солнышко, далекие горные вершины ослепляли белоснежными шапками.
Очередь продвигалась медленно. Половину бродячего люда просто отшвыривали от ворот. Гномы то и дело сверялись с помятыми свитками, вглядываясь в лица путешественников (особенно дам), и это пугало все больше и больше.
Чтобы отвлечься, я разглядывала пеструю толпу. Вот телега, полная милых ребятишек, аккуратно одетых и степенных, и их родители на козлах, по виду зажиточные крестьяне. Фургон с бродячими музыкантами, на их лицах – мрачная решимость пересечь границу до сумерек и выхода нечисти. Несколько всадников, немолодых и с лицами, покрытыми шрамами, по виду наемников. Смазливый паренек лет шестнадцати, скромно, но чисто одетый, как раз беседующий с гномом в воротах.
Я присмотрелась к пацану повнимательнее. Что-то меня в нем заинтересовало. Паренек, несомненно, был красавчиком, подрастет – и держитесь, девы. Но не это привлекло мое внимание.
Мальчик что-то вежливо втолковывал таможеннику. Оживленно махал руками и улыбался. Солнце играло на золотистых волосах паренька. Гном… завороженно следил за жестами мальчишки, все больше клюя носом. И вот уже подобревший сонный охранник поднял руку, чтобы пропустить мальчика, но Трисс вдруг закричала:
— Кайл! Кайл! Ты нашелся!
И бросилась к светловолосому пареньку.
Тот на секунду опешил. Зато гном быстро сориентировался, сбросив с себя сонливость: выругался и попытался дать мальчишке пинка под зад. До пятой точки своими коротенькими ножками не достал, но ударил парня под коленку.
Сплюнув, гном двинулся к другой части ворот, на которую оживленно наседали крикливые торговцы. Там грозный охранник сначала распихал самых нетерпеливых клиентов тумаками, а затем начал принимать их в порядке живой очереди, тщательно проверяя у каждого наличие платы за вход и оную плату отбирая с «чаевыми».
Светловолосый красавчик по инерции пробежал несколько шагов, но сумел удержаться на ногах. Он с раздражением вгляделся в бегущую к нему Трисс. Однако как следует рассмотрев девочку, мальчишка радостно распахнул объятия. Лицо, и без того красивое, осветилось счастливой улыбкой узнавания, предав облику совершенно ангельский вид.
— Бесси? — удивленно выдохнул Кайл. — Ты ли это?