Плеть Дутура (СИ)

Ну что ж, а я и не был против, хе-хе. Что может быть лучше пира в окружении страхолюдных монстров, злобных дикарей и накануне кровавой битвы?
Кстати, помнится, поначалу я удивлялся, что на Рране (по крайней мере, в известных мне землях) неизвестен алкоголь, но потом уразумел что на Равнине его вполне заменяют толченые полунаркотические мхи, которые местные употребляли с гавачьим молоком. Эти напитки имели огромное количество названий, проистекавших из основы, на которой они замешивались, я же для себя с некоторых пор стал их называть «кумысовкой».
Пока Гранит и лучший военноначальник Адыка — Бутар Крепкий Зад, гоняли орденцев, в большом открытом с одной стороны шатре кагара накрыли столы. Вернее ковры. Кочевники предпочитали есть полулежа, подобно древним римлянам или сидя «по-турецки», подобно, хе-хе, древним туркам. Ассортимент был мне знаком. Копченостями, захваченными у кагара, в Дыре до сих пор было забито два Склада. Как и многочисленными бурдюками с различными напитками. Адык предпочитал воевать с комфортом, хе-хе. Я уже знал, что на одного боевого гавака у кочевников, как правило, приходится один-два тягловых, на которых они перемещали все свои бесконечные шатры, палатки и припасы.
Не считая неудачной разведки, я до сих пор не имел возможности увидеть кочевников в естественной, так сказать, среде обитания.
Женщин в лагере не было, потому «стол» накрывали юные воины. Из ковров был выстелен длинный «язык», что начинался у заглавия «стола», где были накиданы почетные подушки для меня и кагара. «Ниже» на циновках сидели особо приближенные нуразги. Верховные военноначальники, главы родов и простые, но особо отличившиеся в боях воины. Далее шли вожди вассальных племен — хазгов и гиркыкоков, а затем (уже не под шатром), веером расходились ковры, за которыми расселись все остальные воины, за исключением немногочисленных караулов.
У меня, честно говоря, возникли сомнения в необходимости празднования, так как всем этим парням завтра, с распухшей башкой, нужно будет идти в атаку. Но кагар и его люди не выказали ни малейшей озабоченности сим фактом, и я решил не лезть со своим уставом в чужой монастырь.
Но с кое-чем все же пришлось влезть.
Когда я уселся на почетное место во главе «стола», то обвел присутствующих грозным взглядом и рыкнул на сидящего рядом Адыка:
— А где сядут мои командиры?
Последовало легкое замешательство, которое я разрубил подобно Александру.
— Думаю, они сядут здесь.
И указал на самые почетные места, по правую, от меня, руку. В тот же миг шатер содрогнулся — то, повинуясь мысленному приказу, Кремень (командир «Красного» эскадрона) распорол одну из стенок и просунул внутрь черную бронированную морду.
Больше намекать не потребовалось. Какой-то очень сообразительный нуразг быстро приказал юношам набросать «ответвление» ковров в сторону разодранной стенки шатра, за которые уселись два огромных командира Гончих. Уже через минуту на них выросли многочисленные панцири Харахуфов с яствами, а подле меня сел Барбосса и Капитан Быр.
А вот первый тост Адыка неприятно удивило, ибо был он, что его трижды трахнул Экибастус, во славу Зога! Похоже, эта зараза конкретно пустила корни в среде кочевников. И в этом не было ничего хорошего. Кстати, весьма бросалось в глаза полное отсутствие жрецов в войске кочевников. Неужели нынче все они общаются на небесах с Ганешем?
Второй тост, конечно, был за меня, а третий за нашу победу. Ранее Гарей уже выделил Адыку положенную долю и теперь многие из нуразгов щеголяли с мечами, копьями, а то и частями доспехов орденцев. Металла подобного качества они не знал. Как, впрочем, и любого другого. Оружие и железную утварь они выменивали у Соляных людей или в Хугаде.
Пришлось и мне поднять кубок за славную битву при Гахагане, и упомянуть лихие атаки новых братьев по оружию под стенами Дыры. Но в целом, я старался сильно не отсвечивать и в основном строил жуткие рожи. С этой публикой панибратствовать было нельзя.
А вот Барбоса заливался соловьем. Признаться, я не ожидал от бывшей Гончей такой велеречивости. Вообще самостоятельное командование и общение с людьми пошло ему на пользу. Он стал более уверен в себе и даже более эмоционален. Быр с удовольствием отведывал явства кочевников и постоянно бегал проведывать своих воинов, коим также были выделены несколько бочонков кумысовки. Я пригрозил открутить ему голову, если завтра увижу в строю косых. Клык и Кремень же просто сметали все, что им выставляли на ковер. Честно говоря, это был просто перевод продуктов, так как наестся человеческой едой, Гончие не могли, но нуразгам об этом знать было необязательно. Вся сотня их подчиненных уже должна была быть на полпути к Гахагану, посланная за второй половиной легиона «Слава Дутура».
  
Так случилось, что когда на небосвод взобрались луны, кагар сам увлек меня в сторонку.
— Что случилось с Кузнецом, Вождь? — спросил Адык, глядя мне прямо в глаза.
— Мертв. Он предал меня, — не стал вилять я.
— А наш бог?
Р-р-р. «Наш» — твою мать! Инетерсно, уж не является ли Зог к нему самолично? Какая-то большно быстрая перековка из «белых» в «красные»!
— И он тоже предал.
Кагар помрачнел. На его некрасивом лице отразилась целая гамма чувств, а я решил немного подбодрить мужика, но в тоже время и проверить его реакцию:
— Только не говори, что ты всерьез воспринимаешь этого хрена, ха-ха! Он был нужен тебе лишь для того, чтобы избавиться от жрецов. Ха! Недаром я их тут не вижу ни одного!
Хотя кагар и выглядел как записной рубака, я прям жопой чувствовал, насколько прокачана его хитрожопость. Надо будет хорошенько распросить Барбоссу о том, что он видел в лагере. Как ведет себя кагар с подчиненными, с вождями родов и простыми воинами? А с союзными племенами?
Неожиданно мне пришла мысль о теме, о которой доныне я не задумывался от слова «совсем». Теме разведки и контрразведке.
— Мы, нуразги, любим силу, — меж тем, после достаточно длительной паузы веско сказал кагар. — Кузнец показал нам силу своего бога, убив Сепхара. Но ты сказал, что Зог предал тебя, значит ли это, что ты убил Кузнеца вопреки его воли?
— Да, — просто ответил я.
— И он не пытался тебя остановить?
— Он дал Кузнецу свою силу, но этого оказалось мало.
Хе-хе… Вот пускай и подумает, стоит ли строить козни хрену, кто одержал верх над богом. Нуразг же вновь надолго замолк, нахмурившись, разглядывая луны. Наконец, он сказал:
— Давным-давно, когда отцы наших отцов еще кочевали далеко на востоке, у подножья Азаг-Мушаха — Небесных Гор, один мальчик, что пас гаваков, бросил вызов вождю племени. Вождь прошел множество сражений, он был в самом расцвете мужских сил, и если бы черепа убитых им воинов можно было сложить в кучу — то она оказалась бы выше моего шатра!.. И конечно, он рассмеялся… но принял вызов, хотя ему было и жаль мальца, ему понравилась его дерзость. Воины выложили из шкур Место силы, и когда они вступили на него, произошло невероятное. Малец неожиданно, с тридцати локтей, метнул кинжал и поразил Вождя в глаз! То ли боги в тот момент направляли его руку, то ли он сам настолько натренировался во время долгих перегонов стадов, а может быть просто сам Вождь уже ослабел, и не был столь ловким и сильным, как в прежние годы?
Бл*дь, намек в неказистом рассказе Адыка был вполне прозрачен и мне он очнеь не понравился.
— Мы пойдем за тобой, Вождь…
Но я легко понял недосказанное продолжение: «Пока ты силен».
Черт подери, этот подход, конечно, давал мне неплохого союзника, но он же и предостерегал от уж больно сильной веры ему. Кагар прямым текстом говорил, что нуразги будут со мной, пока я побеждаю. Они не любят неудачников.
И эта завуалированная угроза вдруг в мгновение ока разожгла во мне костер дикой ярости. Рука будто сама взвилась к горлу дерзкого кочевника. Как не силен и быстр был Адык, он был всего лишь человеком, о чем я ему и не преминул сообщить:
— Р-р-р… Не веди… Р-р-р со мной такие р-р-р-речи, ничтожный человечек… — прорычал я, из-за ярости не в состоянии внятно сформулировать мысль. Огненные волны катались по разуму, поглощая мысли и взывая к крови.