Еще один Валентинов день
* * *Хелен очнулась в состоянии полного одеревенения, промерзнув до костей. Не хотелось открывать глаза, впрочем, сомнительно, что сумеет это сделать. Даже веки задубели, ладони казались глыбами льда, пальцы окоченели. Она лежала на кирпичах, вяло гадая: не застывшие ли слезы эти кристаллики на щеках? И вдруг поняла, что это мокрый снег облепил лицо.
Она не шевелилась. Пуховик остался в больничной палате Мэри Моретти, но Хелен это не волновало. Замерзнуть до смерти, должно быть, сравнительно приятный путь. Тело сначала онемеет, потом охватит что-то вроде оцепенения, а затем просто уснешь. Хорошо бы только обойтись без колючего ветра, свирепо жалящего сквозь толстый хлопковый свитер и мешковатые джинсы. Лишнее неудобство. Куда предпочтительнее засыпать под слоем пушистого свежего снега, завернувшись в кокон белизны, в котором можно возлежать, словно средневековая прекрасная дама в ожидании возвращения своего странствующего рыцаря из крестовых походов.
– Очнулись, дамочка?
Визгливый, неприятно бодрый голос Рики Драго прервал полет фантазии, и Хелен решила проигнорировать безумца, стараясь вызвать в памяти туманный образ Рафферти.
– Эй, леди.
Драго обхватил ее подбородок и больно сжал. Хелен распахнула глаза, смаргивая снежинки, налипшие на ресницы.
– Так-то лучше, – кивнул Драго. – Не хотелось бы, чтобы вы окочурились. Пока, во всяком случае. У меня на вас большие планы. Грандиозные.
Прокурорша молча смотрела на психопата. Он не способен ранить больнее, напомнила она себе. Подонок убил Рафферти… жизнь не сможет подкинуть сюрприза более подлого.
Драго не понравилось молчание жертвы. Он сильнее стиснул пальцы, и у Хелен вырвался непроизвольный мучительный всхлип.
– Так-то лучше, – снова замурлыкал маньяк. – Не любите страдать, мисс Эмерсон? Мало кто любит. А мне нравится. Нравится смотреть. Нравится причинять боль. И всегда нравилось. Мать вечно ныла, что со мной что-то не так. Старалась перевоспитать меня, но у нее ничего не вышло. Невозможно вытравить из ребенка жестокость, мисс Эмерсон. Просто сделаете из него садиста.
Не хотелось ничего говорить, но изверг с явным нетерпением ждал ответа, а боль стала почти невыносимой.
– Вы правы, – удалось проквакать Хелен.
Тут он загоготал визгливым жутким смехом.
– Прав? – повторил Драго. – Что вы знаете о жестокости, мисс Эмерсон? Что вы вообще знаете о жизни? Вы просто садитесь со своей стороны стола и задаете интересующие вас вопросы, но никогда не слушаете ответов. Вы до такой степени заставляете человека слететь с катушек, что он… Это ваша вина, – внезапно отпрянул умалишенный. – Вы виноваты, не я.
Несмотря на упадок духа и холод в сердце, Хелен сумела разобраться в бессвязном лепете.
– Сожалею о гибели вашей жены, – прошептала она, гадая, как к нему обратиться.
Драго со всей силы ударил ее по лицу. Голова мотнулась в сторону, щека впечаталась в кирпичную стену, в глазах закипели слезы.
– Сожалеете, – злобно прошипел психопат. – Вы даже не представляете, как сильно станете сожалеть. Я открою вам новые глубины раскаяния, которые никто и никогда не считал возможными. Я мастер в своем деле, мисс Эмерсон. В свое время был одним из лучших, хотя тогда существовало множество специалистов в этой области. И я не потерял навыков. Но вы не понимаете, о чем я говорю, да? Рафферти никогда никому не рассказывал. Хотите знать, почему? Потому что не может. Все очень просто. Никто из нас не мог. Это дало бы нам незаслуженное преимущество. Только после того как я нашел Лиззи, после того как она показала, какой может быть жизнь… какой…
Безумец затих, во взгляде вспыхнули неподдельные печаль и отчаяние.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Хелен, не в силах сдержать дрожь в голосе.
Это от холода, сказала она себе, прекрасно понимая, что от ужаса.
Скорбь исчезла с лица Драго, сменившись ликующим коварством.
– Какой тут может быть вопрос? Я вас убью. Вы в ответе за смерть моей жены, и вам придется заплатить. Тут и сомнений нет. Заплатить за все совершенные грехи. Я уже поплатился, теперь ваша очередь, мисс Эмерсон.
Хелен молча смотрела мимо. Снегопад усилился, покрывая поредевшие черные волосы и кожаную куртку. Рики Драго не следовал чикагскому стилю гангстеров конца двадцатых. Современный до мозга костей убийца. С Рафферти покончено. Осталось убить ее.
– Так что же медлишь? – огрызнулась она, наплевав на последствия.
Температура, вероятно, опустилась ниже нуля, и, учитывая ледяной ветер, много времени не потребуется, чтобы совсем окоченеть. Какой бы конец не приближался, но от Драго буквально тошнило.
– Ты уже убил Рафферти, почему бы не прикончить и меня?
– Так жаждете смерти, а? Но я уже трижды промахнулся. Больше этого не повторится. Я собираюсь насладиться моментом, сделать все правильно. И хочу дать ему достаточно времени, чтобы добраться сюда, если у него хватит ума найти нас.
– Кому? – тупо спросила Хелен.
– Рафферти.
– Он мертв, – отрезала прокурорша, не поддаваясь внезапно вспыхнувшей надежде. – Я сама видела, как ты выстрелил ему в лицо. Никто не смог бы выжить…
– Скорее всего, нет, – согласился Драго. – Но Рафферти полон сюрпризов. Пожалуй, дадим ему еще немного времени. Заодно и проверим, сохранилась ли у него способность воскресать из мертвых.
И забулькал пронзительным жутким хихиканьем, от которого по коже Хелен поползли мурашки.
Изувер предупредил о раскаянии и садистских пытках. И только что нанес настолько жестокий удар, какого и представить себе не мог.
– Где мы? – спросила Хелен, пытаясь оглядеться.
Мрачный пейзаж, даже под коркой ледяной белизны, выглядел знакомым. Заснеженное пространство странной формы и смутными очертаниями границ. Словно она уже бывала здесь раньше, но в другое время. Так же, как Рафферти.
– Неужели не узнаете? – спросил Драго, присев на корточки. – Это же крыша вашего дома, мисс Эмерсон. Летом вы выбирались сюда и загорали на полотенце, опустив верхнюю часть купальника. Я наблюдал за вами. Ждал, терпеливо ждал нужного времени. Не замечали, что я следил за вами? Что любовался вашей оголенной грудью? А Рафферти вы демонстрировали свою грудь, мисс Эмерсон?
Хелен едва не вырвало при мысли о том, что урод за ней подглядывал.
– Почему же ты не убил меня тогда?
– Сказано же, не настал нужный момент, – пожал плечами Драго. – Планировал дождаться Дня святого Валентина. По старой памяти. С моего окончательного возвращения я ни разу не убивал и счел идеальным начать с вас.
– Но начал с Рафферти.
– Да, – помрачнел Драго. – Не собирался этого делать. Все шло прекрасно. И представить себе не мог, что этот придурок Билли снюхается с легавыми, однако так и вышло. Он никогда не просекал моих задумок. В действительности я хотел грохнуть вас обоих одновременно. Увы, жизнь полна мелких разочарований. Но у меня все еще есть шанс.
– Почему ты хотел убить Рафферти? Он тебе чем-то насолил?
– Это все равно, что мечтать о восхождении на Эверест, – расплылся в приторно сладкой улыбке Драго. – Карабкаешься туда просто потому, что эта гора существует. Рафферти вечно был чирьем в заднице. Одним взглядом мог любого испугать до чертиков. Мне же приходилось применять силу.
– Разве ты не наслаждался этим?
– Хм, – поразмыслив, согласился Драго, – хороший вопрос. Хотя никто и не говорил, что вы глупы, мисс Эмерсон.
Хелен понятия не имела, как долго может продолжаться безумный разговор с безумным убийцей. Когда наступит благословенная смерть от замерзания? Она уже закоченела, все тело дергало жесткой колючей болью, которая, казалось, никогда не прекратится, да еще и пульсация в голове, резь в щеке, ледяное онемение рук и ног, зияющая дыра в сердце. Пусть все побыстрее закончится, и она нырнет в уютные защищающие объятья Рафферти. Если смерть единственный способ встретиться с любимым, что ж, она готова умереть.