Его строптивая любовь (СИ)

— Заинтриговал, — произнесла, проветривая следующую тёмную комнату. Пол шёл под углом и мы уходили всё глубже.
— Твой дракон прошёл полную огненную инициацию, ты же видишь, какие у него глаза. И он очень жестокий по своей натуре. Может, даже похлеще меня.
— Да ну!
— Да. Ты его истинная, потому он тебя оберегает и опекает. Как по мне, чрезмерно. И не позволяет узнать его истинную суть. Боится испугать тебя.
— В каком смысле?
От неожиданности я остановилась. В памяти всплыло сразу несколько подтверждающих слова отца моментов. Рагнар был жестоким, властным, требовательным, холодным, расчётливым, хитрым. И в то же время он был бесконечно нежным, заботливым… в последнее время.
— Всему своё время, дочь. Всему своё время. Увидишь, как он свергнет Орина, поймёшь. Стихийные драконы ничем не лучше огненных тёмных, — «вдохновляюще» закончил отец.
Зависла на мгновение, а потом беззаботно пожала плечами.
— На Земле говорят, что девушка выбирает себе похожего на отца мужа, так что всё закономерно. Во мне нет вашей жестокости, буду вас немного разбавлять. На то женщина и нужна — чтобы мужчины не разрушили всё, до чего дотянутся.
— Хорошая идея. У тебя глаза перестроились? Всё видишь? Дальше пойдут ступени.
— Да, отлично. А почему здесь нельзя зажигать свет?
— Почему нельзя? Можно. Если хочешь, зажигай. Я просто стараюсь держать тебя подальше от своего огня. Рагнар, конечно, хорошо придумал с водным миром, но всё же, — проговорил отец себе под нос.
— Не поняла?
— Рагнар предложил сохранить Као–сар–Ди, чтобы немного притушить твой огонь и тем отложить полноценную огненную инициацию. Это ключевая причина, по которой я на самом деле не отомстил им должным образом. Говорить об этом остальным тёмным не обязательно, — намекнул «в лоб» отец, что подобное посчитают его слабостью. — О, мы почти пришли. Готовься к встрече с историей.
— Историей? — уныло протянула я, всерьёз предположив, что меня ждёт очередной урок, а то и бесконечные стеллажи книг, которые придётся зазубрить от корки до корки. Я любила книги, но в Эрмиде уже немного устала от чтения и бесконечно поступающей новой информации.
— Конечно. Я покажу тебе сердце Луцана, дочь. Он спрятан в самой большой и надёжной сфере. Когда придёт время, мы заберём и Ургран, и наше семейное гнездо, и много чего ещё, обустроим их в новых мирах, вокруг древних, важных каждому тёмному зданий, построим города. Ургран, наверное, станет музеем в мире цанов.
— Надеюсь, они позволят мне приходить в гости и пить чай на любимой террасе, — заметила, изо всех сил стараясь подавить приступ жадности. Ургран я давно считала своим и отдавать не хотела. Здесь я инициировалась, здесь раскрыла себя и свои дары, влюбилась в Рагнара…
— Позволят, конечно. Мир будет в управлении нашей семьи, так что тебе и разрешения спрашивать не надо. К слову, у меня есть своя беседка наверху. Но она так зачарована, что никого не пускает к себе, большинство её даже не видит.
— Подозреваю, что ты говоришь о моей любимой беседке, — хмыкнула ехидно.
Отец положил руку на мой лоб и извлёк нужную ему информацию, да так быстро, что ни одна поисковая система в интернете не справилась бы.
— Надо же, действительно, — немного удивлённо произнёс он. — Ладно, пусть будет нашей любимой беседкой. Но больше никого туда не води. Даже Рагнара.
— А внуков? — спросила, стараясь не хихикать. Вот ведь собственник.
— Родишь — посмотрим, — строго проговорил отец. — Не очень хочется, чтобы беседку, которую собственными руками построил мой дед, разрисовали цветными карандашами или вырезали там свои инициалы. Ты у меня уже взрослая, и то, вон, привела туда пол-Эрмида.
Комментировать бессовестное преувеличение не стала, глаза усилием воли не закатила, но настроение поднялось на порядок. Не думала, что отец может испытывать «детскую» жадность, очень уж ревниво он выглядел. Потому в следующее помещение зашла с улыбкой и… обомлела.
— Это телепорт, что ли, был? — уточнила, хотя в ответе не было нужды. Уже и так всё поняла.
 
— Да. Сфера жизни — это полностью замкнутый контур.
— Я читала, да. Там своя гравитация, состав воздуха, влажность и прочее. А можно здесь походить? Безопасно?
— Потом побродишь, ты в любой момент можешь сюда спуститься. Разрешаю брать сюда дракона, но только его.
— А Маро? — спросила, трепетно прикасаясь к лакированному комоду без признаков пыли. Здесь я была виртуально — когда наставник позволил мне просмотреть магическое «видео», теперь же смогла побывать по–настоящему. Кусочек Луцана! Хрустальные Чертоги, наш родной дом.
— Он и сам может прийти, это и его дом тоже. Я сохранил часть парка с плодовыми деревьями и кусок моря, но купаться в нём без меня или Маро нельзя, оно заселено и пока небезопасно для вас. Пойдём, я покажу тебе сокровищницу, выберем пару артефактов, чтобы я чувствовал тебя через всю Вселенную и точно знал, что ты в безопасности.
— Ты меня только предупреди сразу, чего нельзя касаться, а то я в Ургране уже сходила в сокровищницу… Но корона была такой красивой!
Протянула руку, на которой стояли отметки данных клятв.
И тут отец не выдержал, расхохотался.
— Миа, ты точно моя дочь! В своё время я так же случайно забрал у отца несколько миров. Выходит, первый спасённый мир цанов уже принадлежит тебе.
— Только не это! — ужаснулась, понимая, что на меня сейчас переложат груз ответственности в виде сотни тысяч обязанностей.
— Ну что ты, дорогая дочь, — состряпал отец торжественное лицо, но голос подрагивал от сдерживаемого хохота, — сотня тысяч — это перебор.
— Девятьсот девяносто девять тысяч? — мученически уточнила я.
— Да всего одна — оберегать мир, — с невинным видом проговорил папуля. — Как с Као–сар–Ди. Силу из него сможешь брать при необходимости. Очень удобно.
Нахохлилась. Знаю я, как тёмные умеют переводить стрелки. Конечно, одни плюсы от такого «владения», да–да. Только выучить придётся вагон и маленькую тележку. И это только, чтобы понять — знаний ещё на пять полноценных железнодорожных составов.
Дворец повелителя огненных тёмных был строгим, красивым и очень практичным, а вот сокровищница… О, не завидую я тому воришке, что рискнёт пройти по ведущему к ней смертельно опасному лабиринту! Каких только сюрпризов там не было! И это, подозреваю, не все ловушки, ведь часть из них на нас не реагировала.
— Без меня или Маро пока сюда не ходи, — предупредил отец. — Будет больше времени, научу. Здесь много механических приспособлений, они не реагируют на магию, зачарованы.
— И не собиралась, — нервно отозвалась я, украдкой утирая холодный пот со лба и думая, что мне нужно больше тренироваться. — Это какая–то военная полоса препятствий, честное слово. Неужели нет простого пути?
— Нет, конечно. Зачем? Облегчить работу расхитителям?
Крыть было нечем, однако в очередной узкий дверной проём я просочилась вслед за отцом недовольная, запыхавшаяся и взвинченная. И уткнулась в широкую спину.
— Ты чего? — спросила, выглядывая из–за родительского локтя. — О–о–о.
— Бардак, — недовольно проговорил отец. — Маро мог бы навести здесь порядок.
— Здесь и так потрясающе красиво!
Я аккуратно просочилась между папой и стеной, уточнила, можно ли здесь бегать и восхищаться или снова нужно идти след в след, а после разрешения, живо спустилась по лестнице, жалея, что не могу нырнуть, как Скрудж Макдак, в эту симпатичную гору золотых монет. Расшибусь. Мы всё же не в мультфильме.
— Не могу поверить, что они настоящие, — восхищённо пробормотала, рассматривая симпатичные и довольно тяжёлые кругляши. — Ой, здесь есть и с драгоценными камешками внутри! Ой, а у этих две дырочки. Это не вампирьи монетки? Похоже на след от зубов.
— Угадала, — с улыбкой подтвердил отец, проходя мимо. — Пойдём дальше, Миа. Мы здесь по делу. Ещё успеешь всё рассмотреть.
Отец уверенно шёл по скользящим монетам разных миров, будто это ничего не значащие камешки, я же готова была рассматривать с лупой каждую. Мы прошли несколько комнат, заваленных горами различных драгоценностей, заставленных сундуками, стеллажами, шкафами, прошли целые сектора с винтажной мебелью, посудой, тканями. И остановились, как я и думала, у оружия.